Одиночка. Трилогия (ЛП) - Страница 104

Я резко оборвал внутренние рассуждения, потому что докторша снова взялась за записи: у нее уже сложилась своя точка зрения на мою историю. Бумага в папке у нее на коленях приятно шуршала под порхающей шариковой ручкой. Докторша посмотрела на меня и на мгновение задержала взгляд на моих сцепленных в замок пальцах.

Я сказал:

– Я не знаю, что вы хотите от меня услышать.

– Говори о том, о чем тебе хочется говорить.

Я обвел глазами кабинет: нет, я не надеялся отыскать здесь вдохновение, скорее, хотел унять раздражение из–за того, что она тянет из меня вещи, которые я запрятал поглубже и понадежнее, если вообще когда–либо начинал о них думать. Справа от завешенного жалюзи окна, в рамке, висела копия старой гравюры со стихотворением «Тигр».

– Что значат эти слова: «соразмерный образ»? – спросил я.

Она посмотрела на гравюру, улыбнулась, посмотрела на меня.

– Ты об этой гравюре? А для тебя что значат эти слова?

Глядя на гравюру я вспоминал, как при первой встрече постоянно повторял за Фелисити целые фразы. На гравюре был изображен тигр под деревом, на ветвях которого покоились написанные от руки строфы.

– Ну, может, соразмерность как–то связана с равновесием, гармонией? – предположил я. – Странно, что слово «тигр» написано с большой буквы.

– Может, это стихотворение не о тигре вовсе. По крайней мере, не просто о тигре, – внимательно глядя на меня, произнесла она. – Может, Блейк задумал его как метафору.

Она подошла к книжной полке и сняла с нее старый, зачитанный томик; когда–то красная тканевая обложка потрепалась до дыр на углах. Калеб любил книги. Что бы он сказал об этой? Докторша листала страницы, и было видно, она знает, что ищет. Открыв нужный разворот, она протянула мне книгу.

Стихотворение, висевшее в рамке на стене, оказалось мелодичным, совсем несложным, и при этом глубоким.

– Думаете, метафора?

– Почти все стихи и книги основаны на метафорах.

Я улыбнулся. Пытается меня подловить. Что ж, я не против. Я вообще могу так весь день ходить с ней по кругу. Я вернул книгу.

– Напомнило мне стихотворение Эдгара По. Кажется, называется «Один». Последняя строчка не дает мне покоя: «…в демона преображалась», – сказал я и взглянул на докторшу. Она, вертя между пальцами шариковую ручку, смотрела на меня, и по лицу нельзя было понять, о чем она думает.

– У тебя ведь есть мысли, что может символизировать демон, правда?

Я кивнул. Докторша немного оживилась.

– Что ты на счет этого думаешь?

Я закрыл глаза.

– Что ты нашел?

Хороший вопрос. Только я хотел дать ответ на него прежде всего самому себе и только потом говорить об этом со своей мозгокопательницей. Я представил, что передо мной вновь стоят друзья: они пришли узнать, как я себя чувствую. Я нашел дружбу, которая никогда не оборвется, которая сохранится навсегда, которая будет длиться вечно, что бы ни случилось.

– А? – переспросил я, глядя на докторшу.

– Что ты нашел для себя в стихотворении Блейка? – терпеливо повторила она вопрос.

Я посмотрел на ветви, прогнувшиеся под тяжестью слов.

– Очень многое. Интересно, кто я: Тигр или Агнец?

– Для тебя это важно? – спросила она, делая какие–то пометки в моей истории. – Тебе обязательно быть тем или другим?

Я покачал головой. Докторша смотрела на меня, а я ждал, пока она отложит ручку.

– Разницы никакой. Любой человек может быть кем угодно и чем угодно.

Она смотрела на меня.

– Что стихотворение Блейка значит для меня? Это произведение искусства, – сказал я, уклоняясь от прямого ответа. Ей ведь не обязательно обо всем знать, верно?

– А все же?

– Оно значит, что все мы живые. Люди думают, творят, создают, чтобы мы могли размышлять над их трудом. Ведь если удается разбудить в другом человеке сопереживание, пусть даже на мгновение, разве это не замечательно?

Я засмеялся и, подавшись вперед, оперся локтями о колени и уставился на свои бесполезные ноги.

– Что случилось?

– Ничего.

– Нет, Джесс. Продолжай, давай поговорим. – Она решила сменить тактику. – Давай поговорим о стихотворении, которое действительно имеет для тебя значение. «Один».

– Что вас интересует?

– Для начала прочитаешь его мне? Не против?

Она что, шутит? Я же не стихи декламировать сюда пришел. Но, как ни странно, строчки легко вспыли в памяти. Откуда мне знать, сколько еще всего вернется из моей прежней жизни. А может, она так и останется чем–то вроде удивительного сна.

– Начинается так: «Иначе, чем другие дети, я чувствовал и всё на свете… и всё на свете»…

Я замолчал и, глядя в пол, пытался вспомнить, как там дальше. Неужели забыл? Что еще я забыл навсегда?

– Кажется, я знаю эти стихи, – сказала докторша. – Хочешь, прочитаю…

– Нет! – перебил я. – Я вспомнил до конца.

И я с улыбкой погрузился в воспоминания.

– Что случилось? – спросила докторша.

– Просто… просто теперь я понял. – На полу передо мной развернулся калейдоскоп воспоминаний. Каждое было бесценно. – «То, чем я жил, ценил не каждый. Всегда один…»

Слова благодарности

Спасибо Джо, Мел, Бену, Крис, Джессу, Сэму. Спасибо Марку, Лоту, Рэффу, Керри и Стивену. Спасибо Тони и Натали. Спасибо Эмили, Матильде, Джи–Джи и Энди. Спасибо семье Роботэм. Спасибо всем моим читателям за отзывы. Спасибо моим друзьям, поклонникам и блоггерам. Я безмерно благодарен Пиппе, Стефани, Джошу, Йону, Сэму и Карен. Спасибо людям, которые трудятся в издательствах, книжных магазинах и библиотеках.

С любовью к Николь.