Одиночка. Горные тропы - Страница 9
– Благодарствую, дяденька, – поднявшись, Елисей поклонился ему в пояс.
– Зови меня дядька Святослав, – наконец назвался старик.
– Странные у вас имена, – не удержавшись, вслух подумал парень.
– Так и у тебя не лучше. Да и чем они странные? – с улыбкой поинтересовался десятник.
– Не по святцам, – тут же нашелся Елисей.
– То славянские имена, – тихо рассмеявшись, ответил старик. – А чтоб тебе понятнее стало, присядь, послушай, что расскажу. Вера греческая в наши края пришла, когда наши пращуры в этих степях с хазарами резались, и воины тогда Перуну поклонялись. Так и назывались, сыны Перуновы. И знак их была та самая громовая стрела. Потому и говорят у нас, казак от рода. В том смысле, что род от старых времен идет. Есть пришлые, что от власти бежали. Но они род с другого времени считают. Когда тут семью завели. А наши пращуры тут всегда жили. Потому мы и с горцами легко друг друга понимаем. И кунаками с ними становимся, и на бабах их женимся.
«Блин, точно. Каспий-то раньше Хазарским морем назывался. Выходит, это потомки каких-нибудь кривичей, или древлян, или еще кого. Твою маман, ни хрена из той истории не помню», – мысленно выругал себя Елисей.
– Выходит, у вас тут и капище свое есть? – осторожно поинтересовался парень.
– Есть, – спокойно кивнул старик. – И кланяемся мы Перуну на нем, как наши пращуры кланялись.
– А жрецом у вас кто? – не удержался Елисей.
– Нет у Перуна жреца, – чуть скривившись, качнул подъесаул головой.
– Не серчай, Ждан, – улыбнулся ему старый казак. – Юность, она любопытная. Забыл себя в том возрасте?
– Тоже верно, – заметно смутился подъесаул с таким древним именем. – Ты вот что, – повернулся он к парню. – Промеж своих я Ждан. А в миру зови дядькой Степаном. Не надо, чтоб другие знали.
– Добре, дядька Степан, – быстро кивнул Елисей. – Запомню.
– Добрый вой растет, – с усмешкой проворчал старик. – Видел я, как он с кинжалами пляшет. Любо смотреть было. И заметь, Ждан. Сам пляшет. Ни к кому на поклон не идет. Хотя и просил меня научить, а второй раз кланяться не стал, – тут старик хитро покосился на парня.
– А чего попусту поклоны бить, – пожал Елисей плечами. – Сам сказал, семейное это мастерство. А такое за серебро не купишь.
– Ай, молодца! – снова рассмеялся старик. – Разом все понял. Был случай, за мной один офицер месяц бегал, все обучить просил. Деньги большие сулил, а все никак главного понять не мог. Что семейную тайну так просто не купишь. А ты сразу понял. Любо!
– В семье старым укладом жили, – развел Елисей руками. – Потому и стараюсь сам себя держать. В нахлебники ни к кому не прошусь.
– Доброго казака вырастили, – усмехнулся подъесаул и, поднявшись, крепко хлопнул парня по плечу. – Знаю я, что ты Наталье крепко в хозяйстве помог. И про козу, и коней знаю. И то, что завсегда девкам ее гостинцы возишь. Все знаю. Правильно живешь, казак.
– Захвалите парня, черти, – осадил его хвалебную речь старик. – В общем, завтра, с первым светом, на моем подворье будь. И пару клинков прихвати. Любых. Учиться и с плохими можно. С ними даже лучше. Себя не поранишь. А дальше, как громовержец решит.
– Благодарствую, казаки, – сдернув папаху, в пояс поклонился Елисей.
Переглянувшись, его будущие учителя поднялись и, степенно склонив головы, вышли из сарая.
«Похоже, завтра начнется новый этап моей жизни», – подумал парень, глядя им вслед.
Утро началось с очередной попытки горцев штурмовать стены крепости. Набатный колокол ударил, когда солнце едва только позолотило верхушки деревьев. Слетев с кровати, Елисей буквально запрыгнул в штаны, вбил ноги в сапоги и, накинув рубашку, сгреб в охапку черкеску и оружие. Благо, ничего искать было не нужно. Оружие, амуниция, боеприпасы, все это изначально хранилось у парня в определенном порядке и всегда было готово к употреблению.
Рысью, подбегая к воротам, Елисей на ходу застегивался, затягивал пояс и накидывал на себя ремни амуниции. На стене он уже стоял полностью готовым к бою. Наудачу защитников, дежурная смена солдат на стенах не спала и вовремя заметила подходящего противника. Солдаты, подчиняясь приказу дежурного офицера, открыли пристрелочный огонь, на что Елисей только поморщился. Дальность выстрела гладкоствольного оружия в таких условиях невысока, так что это был пустой перевод припасов.
– Ты чего рожу корчишь? – вдруг вызверился дежурный прапорщик, заметив мину парня.
– Далеко. Глупо попусту порох жечь, – фыркнул в ответ Елисей.
– А когда пора будет, по-твоему? Когда они под стенами будут? – зарычал прапорщик, возмущенно глядя на парня.
– Вот еще полсотни шагов сделают, и можно будет залпом выстрелить. Два залпа вы сделать успеете. А вот дальше кто во что горазд. Тут уж все от личных умений зависеть будет, – спокойно ответил Елисей, внимательно наблюдая за движением войск противника.
– Вот так посмотрел и все увидел? – не поверил ему прапорщик.
– А вы попробуйте. Хуже-то все равно не будет, – поддел его парень, плавно вскидывая длинный штуцер.
Грохнул выстрел, размахивавший руками мужик рухнул в траву.
– Да чтоб тебя, – растерянно выругался прапорщик. – А говоришь, солдаты в толпу не попадут. Ты же попал.
– Попал. Да только у меня штуцер с оптическим прицелом, а у солдат обычные гладкоствольные ружья. Да и стрелять они умеют кое-как, – не сумел промолчать парень.
– А ты, значит, в этом деле мастер, – фыркнул прапорщик.
– Ну, в кого стрелял, никто не жаловался, – хищно усмехнулся Елисей, снова вскидывая винтовку.
Увидев, как упал очередной вражеский командир, прапорщик досадливо закусил ус и, развернувшись, зашагал к своему взводу, всей спиной выражая возмущение таким положением дел.
«Не выспался он, что ли?» – хмыкнул Елисей, бросив ему вслед короткий взгляд.
Быстро перезарядив штуцер, парень сместился к соседнему зубцу стены и, приметив очередного командира, выстрелил. Похоже, турки сообразили, что на них началась охота, потому что от приближавшейся толпы отделилось примерно полтора десятка человек, которые поспешили отойти назад. Но от этой группы то и дело отбегал человек и, добравшись до штурмующих, принимался что-то объяснять.
«Ага, решили посыльными обойтись. Не выйдет, эфенди. Лучше свое мясо учить надо было», – усмехнулся про себя парень, беря на прицел очередного вестника.
– Елисей, ты кого там отстреливаешь? – послышался вопрос.
Оглянувшись, парень узнал подходившего и, усмехнувшись, ответил:
– Офицеры турецкие сообразили, что я на них охоту открыл, и теперь командовать стали, посыльных отправляя. Вот пришлось за них взяться, дядька Радмир.
– Это вон те, что ли? – уточнил десятник, приметив группу в стороне от места событий.
– Они самые. Далеко встали, не дотянусь. А вот посыльным их рты закрыть, это получается, – пояснил парень, снова спуская курок.
– Ох, и ловкий же ты в стрельбе, бесенок, – удивился десятник, заметив результат его выстрела.
– Со штуцером шутки плохи, – усмехнулся Елисей в ответ, быстро перезаряжая винтовку.
– Слушай, а ежели тебе их тут три штуки поставить, и одного казачка из молодых, чтобы заряжал, как быстро стрелять сможешь? – вдруг спросил Радмир.
– У меня прицелов столько нет, – рассмеялся Елисей. – А без них на дальнее расстояние стрелять, только порох жечь. Это надо три таких, как у меня, штуцера делать.
– Да уж, оружие у тебя знатное, – согласился десятник. – Сразу видно, мастера работа. Ладно. Пойду, тоже постреляю. А то вон горцы уже под стену подобрались, – указал он в левую от ворот сторону.
На этот раз горцы пытались штурмовать только один участок стены. Быстро выглянув наружу, Елисей огляделся и, втянувшись обратно, мрачно проворчал:
– Блин, как бы это не оказалось отвлекающим маневром. Ну не тупые же они, чтобы все силы только на один участок бросать.
Пристрелив очередного посыльного, парень подхватил свои пожитки и прямо по стене побежал на другую сторону крепости, попутно проверяя подходы при помощи бинокля. Он почти добрался до вторых ворот, когда в той стороне вспыхнула яростная перестрелка.