Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Страница 42
Спустя три минуты все было кончено. На дорогое осталось восемь тел, а казаки принялись собирать трофеи. Оглянувшись на Морозова, Елисей чуть усмехнулся и, закидывая карабин за спину, коротко скомандовал:
– Поехали.
Буян легко вынес его к месту схватки, и парень, на ходу спрыгнув с седла, попытался заглянуть в карету. Изрядно помятые мужчины с военной выправкой, в количестве трех человек, заметив его интерес, тут же сбились в кучу перед дверцей, отсекая ему возможность что-то увидеть. Увидев этот маневр, Елисей чуть пожал плечами и, повернувшись к Морозову, уточнил:
– Николай Кузьмич, у нас час времени найдется?
– Зачем? – тут же насторожился чиновник.
– Тела похоронить надо. Не дело так бросать, – пояснил парень, кивая на убитых. – По их обычаю усопшего до заката земле предать нужно.
Казаки, уже успевшие собрать все ценное, только одобрительно закивали.
– Успеете за час-то? – с сомнением протянул Морозов, которому явно не хотелось задерживаться.
– Дело нехитрое, – вместо парня ответил десятник и, не дожидаясь ответа, принялся раздавать приказания.
Казаки моментально распределились и занялись делом. Елисею подвели трех коней, на которых было навьючено все оружие, снятое с их хозяев. Быстро осмотрев трофеи, парень мрачно хмыкнул, негромко проворчав:
– Клячи. Всех продать придется, – и принялся осматривать оружие.
– Тебе так важно, будут бандиты похоронены или нет? – вдруг спросил Морозов, подъехав ближе.
– Врага уважать надо, Николай Кузьмич. Сегодня мы их, завтра они нас. Так и живем, – равнодушно пожал парень плечами.
– Сударь, позвольте спросить, куда вы направляетесь? – послышался вопрос, и к Морозову подошел один из спасенных.
– С кем имею честь, сударь? – повернулся к нему чиновник.
– Охрана графини Львовой, Степан Николаевич Ухтырский, – представился мужчина.
– Что, и сама графиня здесь? – удивился Морозов, вглядываясь в окошко кареты.
– К счастью, нет, сударь. Графиня в Пятигорске осталась. А нам было приказано доставить ее камеристку в Тифлис. По каким делам, даже не спрашивайте, то мне неведомо. Так куда вы едете, позвольте спросить?
– В Екатеринодар.
– Прекрасно. Позвольте нам сопровождать вас, сударь, – оживился Ухтырский. – Нам требуется и там какие-то дела сделать.
– Так вы в Тифлис ехали или в Екатеринодар? – не понял Морозов, удивленно оглядываясь на карету.
– В Тифлисе мы все дела исполнили. Теперь в Екатеринодар, – смущенно улыбнулся охранник.
Морозов задумчиво оглядел гнедую пару, что была запряжена в карету, и, чуть скривившись, мрачно покосился на Елисея. Понимая, что тому не терпится продолжить путь, парень молча указал чиновнику на телегу с волами и, разведя руками, негромко сообщил:
– Добычу никто не бросит.
– Издеваешься?! – буквально взвился чиновник. – Им не за это платят.
– Платят? – удивился Елисей. – Казаки никогда от государства жалованья не получали. Это не солдаты на довольствии.
– Верно. Погорячился, – смутился Морозов, беря себя в руки. – Но это ведь тогда не езда будет. А времени у нас и так не много.
– С десятником поговорю, – подумав, кивнул парень.
Найдя десятника взглядом, парень быстро отозвал его в сторону и минуты три что-то ему тихо объяснял. Внимательно выслушав все сказанное, казак хмыкнул и, расправив усы, кивнул. Явно нехотя. Вернувшись, Елисей хлопнул Буяна по шее и, обойдя его, негромко сообщил:
– Порядок. А в Пятигорске всю добычу разом продадим. Есть у меня там нужный человек, все сделает.
В ответ Морозов только мрачно скривился, но спорить не стал. Ему и так было ясно, что командовать этим диким воинством он не может. Казаки получили четкий приказ – охранять столичного чиновника от возможного нападения в пути. А как они это будут делать, только их дело. А то, что ему время дорого, только его, чиновничьи проблемы. От добычи казаки никогда не откажутся. Свои же не поймут. Понимая его недовольство, Елисей чуть улыбнулся и, подойдя еще ближе, тихо добавил:
– Из Пятигорска вы сразу в Екатеринодар езжайте, а я в крепость поскачу. Ребят соберу, и за вами вслед. Так быстрее будет.
– С чего бы? – удивился чиновник.
– Вы моей скачки не выдержите, – пожал парень плечами. – Мой Буян крупной рысью сутки идти может. А ваш жеребец к вечеру встанет. Да и вы к таким переходам не привычны.
Морозов открыл было рот, чтобы возразить, но сообразив, что парень прав, только вздохнул. Крыть было нечем.
– Хорошо, – подумав, сдался он. – Так и сделаем. Только учти, времени мало. Не задерживайся там.
– И не собирался, – кивнул парень. – Как парней соберу, так и поедем. Думаю, пятерых достаточно будет.
– А чего не всех? – тут же вскинулся Морозов.
– Мои только командовать станут. Остальное пусть ваши делают. Так хоть чему-то научатся.
– Так что вы решили, сударь? – вмешался в их разговор Ухтырский. – Мы можем рассчитывать на вашу помощь?
– Хорошо. Езжайте следом, – отмахнулся Морозов, явно пребывая в отвратительном настроении.
Глядя на него, Елисей только понимающе усмехнулся. Чиновнику требовалось срочно дело делать, а тут задержка на задержке, да еще и своих людей катастрофически не хватает. Есть от чего взбеситься. Казаки закончили с делами скорбными и, увязав добытых коней цугом, вскочили в седла. С этого момента скорость движения кавалькады упала до пешеходной. Сам Елисей, покачиваясь в седле, только посмеивался про себя, представив, как все это выглядит со стороны.
Пользуясь возможностью, казаки принялись меняться и передавать друг другу часть добычи. К парню подъехал молодой казак и, оглядев привязанное к седлу одного из коней ружье, спросил:
– Себе оставишь или продашь?
– На продажу все, – презрительно отмахнулся Елисей. – Что животина, что железо, доброго слова не стоят.
– Дозволь ружье глянуть, – спросил разрешения казак.
– Смотри, – кивнул парень.
Сняв с седла оружие, казак ловко проверил казенную часть, заглянул в ствол и, почесав в затылке, поинтересовался:
– И сколько за него спросишь?
– Этому три рубля красная цена, – усмехнулся Елисей, оглянувшись.
– Чего это ты так о нем? – удивился казак. – Вроде целое, и ствол еще не сильно изношен.
– Железо дрянь. Чуть пороху пересыплешь, и вздуется. Послушай доброго совета, не бери. А ежели тебе ружье нужно, дам адрес, где оружейник добрый живет. В Пятигорске сам к нему сходишь да выберешь.
– И во сколько встанет? – оживился казак.
– Ну, это смотря на что глаз положишь, – рассмеялся парень. – Но оружие там доброе, так что меньше чем на пять рублей и не рассчитывай.
– Дорого, – тяжко вздохнул казак. – Мне и на это не хватает, а ты пятерку.
Елисей, не ожидавший такого ответа, удивленно оглянулся на ехавшего неподалеку десятника. Тот, слышавший весь их разговор, только коротко кивнул. Потом, чуть пришпорив коня, догнал Елисея и, нагнувшись к нему с седла, тихо попросил:
– Уступи в цене, Христом богом прошу. Казачок вырос добрый, да один сын в семье. Дальше только семь девок. Отец его в стычке без ноги стался, так что, сам понимаешь, в походы ему не идти. Вот и мается парень без оружия доброго. От отца только шашка, кинжал да пистолет остались. Да конь еще. Я тебе потом сам за него добавлю, чего не хватит. Он не примет. Гордый.
Кивнув, Елисей придержал коня и, сняв с седла повешенное обратно ружье, снова вскочил в седло. Потом, найдя взглядом юношу, жестом позвал его поближе, громко сказав:
– Подъезжай, казак, дело есть.
– Чего? – настороженно уточнил казак, подъехав.
– Держи, – протянул ему ружье Елисей. – За полтину отдаю.
– Посмеяться решил? – тут же насупился молодой человек.
– Нет, – качнул парень чубом. – Я тебе с самого начала сказал, что ружье это слова доброго не стоит. Потому и цена такая. Давай полтину и забирай. Но при случае смени его на что получше. С этим и до беды недалеко.
Десятник, благодарно кивнув парню, забрал у казака ружье и, внимательно осмотрев его, недоуменно хмыкнул. Потом, отдав оружие новому владельцу, подъехал к Елисею и, понизив голос, прямо спросил: