Одиночество в глазах (СИ) - Страница 8

Ты должен отпустить горькие обиды и перестать поддаваться боли, иначе твоя жизнь окончательно пойдёт под откос. Прошлое больно сдавливает сердце до покалывания в груди, потрошит твоё сознание до потемнения в глазах, выбивает почву из-под ног до скрежета зубов, но с ним можно бороться, его удары можно пережить, его влияние можно потушить. Человек обладает дурной привычкой зашивать в памяти самые убийственные воспоминания, которые отдаются лишь невыносимой болью. Боль делает человека живым и вынуждает сражаться, но нужно добиваться счастья. Для родных. Для близких. Для себя. За счастье нужно бороться, какой бы глубокой не была дыра в сердце. Рана со временем зарастёт – счастье покроет пеленой приятного забытья осколки боли и обид.

Тарьей битый час сидит на кровати с ноутбуком, просматривая комедию сомнительного качества, и практически не двигается. Спина начинает затекать от длительного сидения в столь неудобном положении, и даже плотная серая толстовка не защищает от жесткой поверхности стены. Сандвик не обращает внимания на ноющую боль и продолжает смотреть без излишних эмоций. Он усиленно пытается отвлечь себя от навязчивых мыслей, которые неуёмно роятся в голове, долбя кувалдой по вискам. Ему не хочется смеяться. Не хочется говорить. Не хочется никого видеть. Плевать, что он третий день практически не выходит из комнаты и своим странным поведением тревожит соседей.

Отравляющее одиночество – привычное для Тарьея состояние, и он не собирается утруждать кого-то своими проблемами. Парень готов вечность сидеть в четырёх стенах, лишь бы избавить себя от чувства вины, которое раздирает грудную клетку. Но ничего не помогает – ни тишина, ни отрешённость, ни закрытое пространство. К тому же ещё и фильм попался с бездарными актёрами, который больше смахивал на заунывную мыльную оперу с резиновым сюжетом, нежели на уморительную комедию. Блондин подмащивает под задницу подушку и раздосадовано складывает руки на груди. Из затуманенного состояния его вырывает осторожный стук в дверь. Тарьей знает, что дома нет никого, кроме Лизы, - у неё сегодня выходной.

Через мгновение в дверном проёме появляется Лиза с двумя чашками в руках. Она бросает на Тарьея короткий взгляд и ставит одну чашку на его прикроватную тумбочку. Её огненные волосы волнами спадают на плечи, прикрывая выпирающиеся через тонкую ткань футболки ключицы. Пухлые губы выгибаются в мягкой улыбке, а в глазах сверкает сочувствие. У Сандвика к горлу подкатывает горький ком от её жалостливого взгляда, но он не двигается, будто не замечает её.

- Я принесла тебе зелёного чая с жасмином, - вкрадчиво шепчет Лиза, изучая глазами поникшее лицо Тарьея. Ей на секунду показалось, что парень не моргает и не дышит. Перед ней снова тот самый закрытый в себе, мрачный мальчишка, каким он переехал к ним почти неделю назад. Ни улыбки, ни блеска в глазах – привидение.

- Спасибо, - словно через силу выдавливает Сандвик и кивает Лизе в знак благодарности, но к чаю не притрагивается. Её беспокойство возрастает, когда она замечает свинцовые круги у блондина под глазами. Она без раздумий садится на край кровати, отставляя чашку в сторону.

- У тебя всё в порядке? - тревога бурлит в сиплом голосе Лизы, а глаза опускаются на сжатые в кулаки пальцы Тарьея. Она понимает, что парня что-то грызёт, выжимая из него последние капли хорошего настроения, но пока не понимает, с чем это связано, или с кем. – Что-то не так с работой?

Сандвик неожиданно зажмуривается и резко захлопывает крышку ноутбука, отодвигая его в сторону. Лиза следит за каждым его движением и в недоумении хмурит брови, но по-прежнему молчит. Парень нервно ерошит свои пшеничные волосы и переводит взгляд в окно. Грудь судорожно вздымается, а по коже пробегает едва ощутимая дрожь. Зелёные остекленевшие глаза соседа пугают Тейде, но она не решается нарушить сухую тишину, которая раздирает горло. Тарьей устало перемещается на край кровати, освобождая место для девушки. Лиза умилённо улыбается и забирается на кровать, усаживаясь рядом с блондином.

- Нет, Камилла звонила вчера, - хрипло отвечает Тарьей, робко поворачивая голову к Лизе. Та увлечённо слушает, впитывает каждое слово, и на её молочно-белом лице читается понимание. Голос парня садится с каждым новым словом, но он собирает остатки сил, чтоб хотя бы не выходить за рамки вежливости. – Она берёт меня на работу.

Лиза не показывает застывшего в глазах изумления, но Тарьей совершенно не выглядит счастливым, рассказывая ей последние новости. Его жизнь налаживается, но юный фотограф совершенно не ощущает облегчения. Наоборот, тяжесть в груди и угрюмые мысли нагоняют только паршивое настроение, которые упорно затягивает его в болото депрессии. Все трудности, от которых он бежал, сломя голову, по необъяснимой причине меркли, когда речь заходила об одном малознакомом ему парне. Осознание того, что Сандвик незаслуженно оттолкнул человека, который хотел узнать его поближе и, возможно, даже стать ему другом, разъедало его сердце изнутри. Блондин начинает беспомощно тереть виски пальцами, ощущая сверлящую боль. Одиночество? Бессилие? Нет, мучительное чувство вины.

- Тогда что с тобой? – Лиза мягко касается плеча Тарьея и смотрит на него с неприкрытым волнением. Парень начинает дрожать, и Тейде лишь боязливо водит пальцами по его спине, пытаясь помочь ему расслабиться. Она практически не знает этого мальчишку, но не может спокойно наблюдать за его страданиями. Марлон ведь тоже дико переживает.

- Лиза, по-моему, я оттолкнул хорошего человека, - протягивает Тарьей и приглушённо вздыхает. Лизе кажется, что в его глазах замерзают слёзы, но она лишь молча продолжает смотреть, бережно сжимая его плечо. Неужели этот парень снова перестанет улыбаться? Хотя за то время, что он провёл в их квартире, улыбающимся Сандвика видели раза два, не больше. По истечению нескольких дней соседей даже перестало это смущать.

- Если ты говоришь о Карле, то он отходчивый, - улыбается Лиза, пытаясь поймать в потускневших глазах соседа хоть искру надежды, но тот лишь безмолвно смотрит в пустоту. Тарьей практически не слышит слов Тейде: уши режет приглушённый стук его сердца, дыра в котором разрастается всё больше. Сандвик задыхается от чувства вины и не знает, как исправить ошибку.

- Я говорю о друге Карла, Хенрике, - содрогается Тарьей, чувствуя привкус горечи на губах от одного лишь упоминания имени того самого парня, образ которого крепко засел в подкорке его сознания. Сандвик ловит на себе вопросительный взгляд Лизы и деревянным голосом добавляет: - Да, ты всё правильно поняла. Я – гей.

- Я догадывалась, - кивает Лиза, не обращая внимания на смущение Тарьея. Заявление соседа не стало для девушки особым открытием, потому что она с первого дня заметила, какие неоднозначные взгляды пускает Сандвик в сторону её парня. Марлон лишь недовольно отмахнулся, когда Тейде озвучила ему свои подозрения, но теперь стало ясно, что определённый смысл в них всё-таки был. Предположения Карла по поводу мальчишки оказались далеко не шуточными: его гей-радар функционирует успешно.

- Именно из-за этого я и сбежал из дома, - внезапно выдаёт Тарьей, и сам удивляется своей безрассудной откровенности. Но он почему-то доверяет Лизе, хотя плохо её знает, впрочем, как и других обитателей квартиры. Он сглатывает тяжелый ком в горле и продолжает: - Мои родители и друзья не приняли меня таким.

- Тебе не стоит стесняться своей ориентации, что бы кто не говорил, - решительно протягивает Лиза, поглаживая Тарьея по плечу. Тот с широко распахнутыми глазами слушает её и замечает, что навязчивый страх, клокочущий внутри, постепенно отступает. Ему становится легче, потому что груз прошлого на плечах перестаёт казаться таким непосильным. Сандвик понимает, что вокруг него ещё остались люди, которым можно открыться. – Бери пример с Карла: он чувствует себя совершенно свободно, хотя часто забывает о понятиях меры и приличия.

Тарьей прыскает от смеха и закрывает ладонями лицо, разгорячено качая головой. Пшеничные взлохмаченные кудри накрывает капюшон толстовки, и его бледное лицо исчезает под серой тканью. На алых губах Лизы вспыхивает блаженная улыбка, и она довольно хлопает Сандвика по плечу, восторгаясь своей удачей. Тейде пробила железную скорлупу, под которой скрывался настоящий, солнечный, облик этого парнишки. Такому симпатяге совершенно не к лицу потухшие глаза и скривленные в немой обиде губы. Лиза наслаждается его заливистым смехом и погружает Тарьея в крепкие объятия. Сандвик удивлённо выгибает бровь, но ничего не говорит – он вдыхает жасминовый запах волос Лизы и постепенно расслабляется, размякая в руках девушки.