Одиночество в глазах (СИ) - Страница 10
– Хенке, ты меня совсем за идиота держишь? - раздражается Карл. В его глазах плескается гнев, но голос звучит чугунно-глухим. Эггесбо безошибочно может уличить Хенрика во вранье, потому что слишком хорошо выучил его за два года дружбы. Ломающийся мрачный голос и бегающие глазки его не обманут. – Я видел, как ты на него смотришь. Просто признай, что он тебе понравился.
Хенрик отставляет в сторону чашку и начинает лихорадочно тереть пальцами лоб, чтобы не видеть требовательного взгляда Карла. Он понимает, что бессмысленно скрывать от друга то, в чём не хочет признаваться самому себе. Для Эггесбо расколоть его – как два пальца об асфальт. Карл осторожно подходит к Хенке со спины и накрывает его плечи теплыми ладонями, разминая их. Холм прикрывает ледяными ладонями лицо, потому что на душе так гадко и пусто, что выть хочется. Он снова и снова вспоминает Тарьея, который уже второй раз от него сбежал. Почему Хенке позволил этому мальчику залезть в самое сердце и разрушить каменные стены, которые он упорно выстраивал вокруг него? Почему Хенрик не может перестать думать о нём который день? Почему не может протянуть без его глаз?
- Да ты влюбился, чувак, - непроизвольно Карл даёт одним предложением ответы на все вопросы, которые третий день расплавляют мозг Холма. Эггесбо колошматит непослушные волосы Хенрика и победно улыбается. В очередной раз одним махом достал все подводные камни, которые душили лучшего друга. У Карла появилась другая навязчивая идея – сделать Холма счастливым, потому что он-то определённо знает больше, чем его друг. И только ему известно, что не один Хенрик мучается и ходит с кислой миной. Эггесбо опускается на стул и слегка хлопает блондина по плечу: - Я не в курсе, что Тарьей тебе сказал, но знай: он не вылезал из своей комнаты почти три дня после твоей фотосессии, поэтому вам однозначно стоит поговорить. Беги за ним, идиот!
========== Глава 6. Я не хотел тебя потерять ==========
Комментарий к Глава 6. Я не хотел тебя потерять
Staind – Something To Remind You
Dead By Sunrise – Walking In Circles
Poets of the Fall – Moonlight Kissed
P.S. Я даже не заметила, как глава получилась такой большой, поэтому мне нужно увидеть ваше мнение. Загляните на огонёк https://vk.com/rainy_hurt_fanfiction
Когда в застывшую холодную комнату попадает сверкающий луч солнца, занавес темноты с треском спадает, оставляя за собой кружевную пелену света и тепла. Лучиком солнца в жизнь сломленного, отчаявшегося человека приходит другой человек, который способен выжечь беспощадные страхи, высушить жгучие обиды, стереть пульсирующую боль, вытрясти неизлечимую пустоту. После встречи с ним ты обретаешь давно забытый смысл жизни, находишь в себе силы наслаждаться каждым новым днём, замечаешь скрытые краски в обыденных вещах, возвращаешь способность чувствовать и любить. Близкий человек не даёт тебе упасть или сбиться с пути, потому что отныне дорога у вас одна на двоих.
Ты привязываешься к солнечному человеку без сопротивления и тягостных сомнений. Ты смело смотришь в его глаза, ища в них поддержку и понимание. Ты держишь его за руку, чтобы не потерять палящий огонь его сердца. Ты улыбаешься ему самой щедрой улыбкой, чтобы он не переставал сомневаться в твоих чувствах. Ты невесомо касаешься его губ, потому что боишься разрушить ореол его душевной чистоты. Ты оберегаешь его от губительного влияния окружающего мира, в котором враг выдаёт себя за друга и расставляет под ногами капканы. Ты ценишь каждую минуту, проведённую с ним, потому что не чувствуешь себя живым без него. Ты просто не хочешь терять его, потому что твоя горькая жизнь рухнет без солнца, твоего солнца.
Тарьей с досадой смотрит на отдаляющийся автобус и прекращает бег. Он тяжело дышит и чувствует клокотание сердца внутри, которое сильными ударами крошит грудную клетку на острые ошмётки. Кожа по-прежнему покалывает от жуткой дрожи, а перед глазами горит до боли знакомый силуэт Хенрика. Прерывистое дыхание никак не возвращается в норму, и Сандвик понимает, что виной этому точно не двухминутный бег. Он прокручивает в голове проклятое воспоминание, где Холм впервые был таким равнодушным и отрешённым. Мимолётное соприкосновение плечами окатило Тарьея ледяной водой с ног до головы. Кровь в жилах замерзает, превращаясь в жидкий свинец. Слёзы замерзают, размазываясь снежной изморозью на щеках. Губы замерзают и трескаются при столкновении с пронизывающим ветром.
- Тарьей, стой! – в спину горячей волной ударяет надрывный оклик, и Сандвик вздрагивает от звука родного голоса. Он слышит нарастающий шум в ушах: сигналы машин, болтовня прохожих, стук его трепещущего сердца. Тарьей впечатывается жесткой подошвой кроссовок в асфальт и не решается повернуться.
Через минуту Хенрик настигает Тарьея возле пустой остановки и резко останавливается прямо за его спиной. Сандвик слышит его сбитое дыхание и обречённо закрывает глаза. Он не хочет пугать Холма своим мрачным видом, но радость вскипает в сердце, потому что тот помчался следом за ним, несмотря на обиду. Хенрик не выдержал мучительного молчания, которое дымной тучей нависало над ним и Тарьеем последние три дня. Сандвик нервно растирает ладонями и без того измятое лицо и медленно поворачивается, утыкаясь взглядом себе под ноги.
- Я не могу отпустить тебя в таком состоянии, - недовольно качает головой Хенрик, рассматривая лицо блондина. Он замечает, что Тарьей нервничает: ресницы дрожат, губы сжаты почти до крови, а руки и вовсе спрятаны за спиной. Холму приятно осознавать, что юный фотограф разделяет его чувства, мучается не меньше его самого, но невыносимо больно видеть мальчишку таким поникшим и уставшим. Недосып прорезается свинцовыми кругами под глазами, и это вгоняет Хенрика в ступор. Он точно не такого результата добивался.
- Я опоздаю на работу, - бормочет себе под нос Тарьей, но Холм отчётливо слышит каждое его слово. Хенрик растерянно засовывает руки в карманы тёмно-зелёной куртки и не знает, как растормошить поникшего Сандвика. Тот совершенно не идёт на контакт, а лишь блуждает в своих мыслях где-то далеко отсюда. Новый укол режущей боли пронзает сердце, когда Хенке замечает на полыхающих щеках парня засохшие слёзы.
- Удели мне пять минут, - настаивает на своём Хенрик, наблюдая за Тарьеем. Холм чувствует, что тот боится смотреть ему в глаза, будто нашкодивший ребёнок, и на стальном лице пробегает скупая улыбка. Сандвик винит себя в том, что оттолкнул Хенке, но в силу неопытности не находит нужных слов для извинения. В голову сбредает одна сентиментальная хрень, которая больше подходит для дешёвой мелодрамы, чем для серьёзного разговора. Хенрик театрально прокашливается в кулак и с трудом привлекает внимание парнишки: - Поедешь на другом автобусе.
- Я тебя слушаю, - подводит глаза Тарьей, тревожно сцепляя губы. В дрожащем голосе леденеет страх, смешанный с волнением, и Сандвик готов упасть на асфальт, чтобы не видеть пытливого взгляда Хенрика. Тот буравит его своими искрящимися глазами, будто высчитывает количество вздохов, и водит ботинком по асфальту. Ему нравится видеть Тарьея взвинченным и краснеющим, потому что понимает, что причина его смущению – только он.
- Почему ты всегда смущаешься, когда я смотрю на тебя? – восклицает Хенрик, любопытно заламывая бровь. Тарьей бросает на него короткий взгляд и снова смотрит себе под ноги, будто не расслышал вопроса. Холм задал безобидный вопрос, хотя в мыслях крутились иные слова. Сандвик смутился ещё больше, вжимая голову в плечи, и по привычке облизал языком губы. Он нервничает и даже не подозревает, насколько его замешательство заводит Хенрика.
- Ты об этом хотел поговорить? – хмурится Тарьей, недовольно скрещивая руки на груди. Он пытается говорить как можно увереннее и сдержаннее, но мучительный ком вьётся в горле юлой, выбивая из лёгких последние остатки кислорода. Хенрик небрежно отшучивается, но выглядит напряженным, как натянутая струна, и это тревожит Сандвика. Холм бежал за ним неспроста, и Тарьей с опаской ждёт продолжения разговора.