Одиночества нет - Страница 19

— Да, — кивнул трубочист, и, прижмурившись, взглянул на высокие кровли. — «Северную Гавань», «Белую Чайку».

— «Белую Чайку», — повторила Лена и замолчала.

Сразу за зданием завода на пересечении с Мещанской зеленел сквер, очень тихий и уютный с липами, ивами и несколькими скамейками. И очень странным памятником. Это была фигура невысокого сутулого старика в кургузом пиджаке с тросточкой, высеченная из серого гранита. Лене нравился этот скверик, но вот эта фигура настораживала.

Они перешли через дорогу, и девушка остановилась перед скульптурой. Теперь, когда рядом был трубочист, незнакомый старик не казался таким странным и пугающим.

— Кто он?

— Еще одна маленькая история, — улыбнулся трубочист. — В свое время, когда Федоров был генерал-губернатором…

— Федоров, это в честь которого площадь?

— Площадь, на которой стоит памятник ему, и улица. Так вот, когда по нынешней Южноморской проходили стены крепости к Императорскому бастиону, а генерал Федоров был губернатором, здесь у стен крепости был небольшой парк. Федоров любил сюда приходить. Иногда в парке прогуливался и этот старик. Просто старик, никто не знает, чем он занимался. Они разговаривали с генералом, незнакомому человеку порой легче рассказать о своих бедах. Частенько старик давал дельные советы. Вот, в благодарность ему, Федоров приказал поставить эту фигуру.

— Так давно?

— Да.

— Странно. В те времена вроде ставили памятники только императорам?

— Видимо поэтому к «Старику» водят туристов.

Трубочист подошел к скульптуре и остановился напротив. Так и застыл. Казалось, что два человека, молодой и старый, в сером сюртуке и песочном костюме смотрят друг на друга и думают. Теперь, после рассказа, памятник не казался Лене зловещим, а напротив, очень живым и милым. Пожалуй, человеку с таким лицом и она рассказала бы о своих проблемах.

— Пойдем? — позвал трубочист.

Лена кивнула.

Они прошли еще два квартала, и вышли на Монастырский бульвар. Взошли на горбатый кованый мостик через ров, и трубочист остановился. Лена это не сразу заметила, прошла еще несколько шагов.

— Тебе пора домой, — сказал ей вслед трубочист.

Лена остановилась и обернулась.

— Почему?

— Пришло время. Просто пришло время.

Она наклонила голову и подошла к перилам. Он опять угадал ее мысли. Ощущение того, что пора возвращаться, не покидало всю вторую половину дня. Ей хотелось увидеть маму и свою квартиру. Сесть за свой стол, и выпить чаю на своей кухне. Когда трубочист сказал об этом, Лена осознала, что захотела вернуться уже после разговора с Ольгой Сергеевной. Она посмотрела в прищуренные глаза трубочиста, а потом на розы.

— Если ты это знал, зачем подарил цветы? С собой я их не заберу, а ставить их у дяди нет никакого смысла.

— У тебя есть несколько прекрасных возможностей. Можешь бросать лепестки в воду, как любила делать твоя мама, — улыбнулся он. — А еще ты можешь оставить их на перилах мостика. Это будет красиво. Наконец, кинуть в воду. Тоже неплохо получится. Вода унесет их в океан, и кто знает, где в итоге останется этот букет?

— Захватывающие перспективы, — усмехнулась Лена.

— Еще какие…

Трубочист молча стоял и смотрел на нее, сунув руки в карманы. Щурился. Было ясно, что дальше она пойдет одна. На самом деле Лене и не хотелось, чтобы он ее провожал. Это, и правда, было не нужно.

— Тогда пока? — спросила девушка.

— Пожалуй, да. Хотя постой. Вот, — он вынул что-то из кармана и подошел, протягивая ей руку, — возьми. Говорят, приносит счастье.

Она взглянула в его ладонь. Латунная пуговица. Пуговица с сюртука трубочиста.

— Но я слышала, что пуговицу трубочиста нужно обязательно найти самой?

— Вот ты и нашла — у меня в ладони.

— Спасибо, — сказала Лена, принимая подарок.

Он шагнул назад и опять замолчал, глядя на девушку.

— Теперь пока? — опять спросила она.

— Теперь да.

— Прощай?

— Прощай.

Трубочист развернулся и легко зашагал к проспекту. Девушка посмотрела вслед, а потом выше, на высокие кровли домов, на флюгера над ними.

Лена улыбнулась, опустила глаза. Ну вот, теперь надо решить, что делать с цветами. Оставить на перилах? Или бросить в воду? Это действительно может быть красиво: кованая ограда над каналом и букет цветов, лежащий сверху. Девушка вытащила цветы из обертки, и положила их на перила. Отступила на шаг, придирчиво оглядела, подправила и только потом пошла прочь, начиная дорогу к дому.

Когда Лена за ужином сообщила дяде, что решила уехать, он отнесся к этому совершенно спокойно, как будто ждал именно таких слов. Только сказал, что на работу идти совершенно необязательно, лучше выспаться и ехать на вокзал, чтобы сесть на дневной проходной поезд. А ключи Лена пусть оставит себе, мало ли когда еще захочется приехать.

Девушке было очень неудобно, ведь она пообещала работать у него, а спустя всего четыре дня говорит, что уезжает… Он же заверял, что ничего страшного, все так и должно быть.

— Когда ты приехала, я понял, что ты просто решила сменить обстановку и подумать, — дядя говорил это спокойно и ровно, глядя куда-то в сторону. — Ты сказала, что хочешь поработать, и я решил, что это самое малое, что я могу сделать, чтобы помочь тебе. Если тебе нужно работать, значит тебе это нужно.

— Но я же вам обещала…

— Ничего страшного. Хочу верить, что когда-нибудь ты все-таки приедешь сюда всерьез и надолго. Вот тогда и сдержишь свое обещание. Всему свое время.

Лена неуверенно покачала головой.

Тем не менее, когда она вошла в свою комнату, ощущение, что принято верное решение, лишь окрепло. Она подошла к столу и положила пуговицу рядом с очками. Завтра Лена заберет пуговицу с собой, а очки останутся здесь, но сейчас пусть они полежат вместе.

Она разделась и легла в кровать. Сразу уснула.

Проснулась Лена поздно и сразу захотела кофе. Она помнила, что видела на кухне среди прочей техники кофе-машину. А в шкафу нераспечатанный пакет кофе. Шлепая босыми ногами, Лена прошла на кухню, насыпала зерен в машину. Предвкушая ароматный эспрессо, включила чудо-агрегат. Однако тот как-то неуверенно мигнул, и высветил на индикаторной панели нечто непредставимое. Лена задумалась, еще раз попробовала донести до машины свои требования, но из второй попытки ничего не вышло. Девушка озадаченно прошлась по кухне, внимательно оглядывая другие аппараты. Она смогла предположить каково назначение некоторых из них и попробовала включить. Бесполезно. Не работал даже тостер. В нем она обнаружила какую-то подозрительную массу, отдаленно напоминающую сыр.

Лена помнила, что все это в свое время покупала и использовала тетя, и что несколько лет вся техника стояла без работы. Но отчего же? Стоило об этом задуматься, как тотчас же вспомнилась домработница Нина, так и оставшаяся незнакомой. Девушка ясно представила, как деятельная женщина с огромным интересом ходила вокруг того или иного агрегата, пыталась понять, для чего он служит, и заставить его работать. Шансы угадать были невелики, так что, когда аппарат ломался, она ставила его на место, и продолжала старательно стирать с него пыль.

Лена улыбнулась. Значит, чай, подумала она. Предназначение чайника достаточно очевидно, чтобы можно было сломать его по незнанию, видимо, это и спасло его от любопытной исследовательницы.

Девушка очень тщательно собралась, проверила, не забыла ли чего-то из своих вещей, взяла ли пуговицу и оставила ли проволочные очки, а потом вышла на улицу, тщательно заперев дверь. До поезда оставалось еще два часа, и Лена не смогла отказать себе в удовольствии прогуляться по городу.

На этот раз не было никаких мыслей, никаких тревог и беспокойств. Было просто приятно идти по улице, с каждым шагом еще немного приближаясь к дому.

Она немного постояла на Старой площади, дождалась четверти часа, когда из ворот над Львиными Курантами выехал пустой трон Львицы, а затем, гордо вышагивая, появилась маленькая Львенка. Старательно оглядевшись, она вспрыгнула на трон, и необыкновенно довольная собой уехала в левые ворота. Было бы замечательно, подумала девушка, дождаться целого часа, когда Львица обнаружит дочь на неподобающем месте и примерно накажет. Особенно Лене нравилось, что после порки, обнаружив в своих лапах совершенно расстроенную Львенку, Львица переворачивала ее и лизала в нос. Однако, толкаться среди многочисленных туристов совершенно не хотелось, и девушка продолжила свою прощальную прогулку.