Одинбург (сборник) - Страница 9

— «Похоронен в Пирсхилле», — прочитал вслух Тигр.

— Рядом с Бьюти, — добавил Домино. — Сам Гудини прислал венок.

Тигр кивнул в ответ: венок в форме собачьей головы, потому что Бьюти была подарком Лафайету от самого Гудини. Тигр выпрямился.

— Я ничего этого не знал, — сказал он.

— Теперь знаешь.

— Теперь я выполнил условие?

— Полагаю, так, а значит, мне пора сдержать обещание. Чему тебя научить?

Ответ? Всему! Но Домино покачал головой. В тот день он начал учить Тигра жонглировать тремя яблоками, купленными в буфете. Они пошли в парк Медоуз, чтобы тренироваться, нашли участок травы за цирковым шатром. Немного жонглирования, несколько основных карточных фокусов, игра в наперстки. Во время редких перерывов на отдых Домино рассказывал о великих фокусниках и давал советы, как работать с толпой.

— Иногда я выступаю в отелях, — объяснял он. — Воскресные обеды, семьи, польстившиеся на жрачку до отвала. Мне платят, чтобы я развлекал людей за столиками, таскал ключи из карманов, заставлял вещи исчезать и появляться. Если захочешь посмотреть на фокусы вблизи, в крайнем случае можно купить билеты на Джерри Садовица, он дает представления во время фестиваля [23]. А если захочешь продолжать обучение, в Глазго есть магазин, там продают реквизит. Рай для профессионалов.

Солнце медленно умирало за их спинами, пока они разговаривали и работали. В конце дня они пожали друг другу руки; Домино не принял приглашения выпить по пинте.

— Как лягут карты завтра? — спросил Тигр; голова гудела, но желание продолжать не ослабло.

— Действительно, как? — вопросом на вопрос ответил Домино.

— Встретимся на Хай-стрит или хочешь сразу здесь?

Домино только пожал плечами и улыбнулся, и Тигр понял, что не увидит его ни завтра, ни в другой день. Он не мог объяснить почему, он просто знал.

— Психология — вот что лежит в основе, — сказал Домино за два часа до этого. — Глубинное понимание людей. Лучше всего это познается в процессе наблюдения.

— Этим я и занимаюсь целыми днями, — ответил Тигр, а Домино медленно кивнул.

Когда его учитель удалился, Тигр почувствовал острый голод впервые с момента, как они покинули Хай-стрит. Он взял яблоко и вгрызся в него зубами, потом подкинул в воздух, глядя перед собой. Поймал и снова подкинул, взял и второе. Он колебался, брать ли третье: оно было все в грязи от частых падений на землю.

Матч окончен, шотландцы кое-как вырвали ничью. Тигр ловит на себе неодобрительные взгляды товарищей по команде. Он держит в руках футбольный мяч, размышляя, как, черт побери, можно жонглировать тремя такими. Понимает, что можно... если как следует практиковаться.

Практика давалась ему нелегко, даже после мастер-класса Домино. Он несколько раз заваливал фокус, но делал вид, что нарочно. Потом вспоминал Лафайета и его изготовленный на заказ «Мерседес» с маленькой статуэткой Бьюти над решеткой. Человек-загадка? Как бы не так: в жизни это был немецкий еврей по фамилии Нойбергер. Кто-то говорил, что он вернулся на горящую сцену, чтобы спасти лошадь. Тигр ходил в библиотеку на мосту Георга IV и читал про Лафайета. Библиотекарь был любезен, ему не было дела до того, что Тигр не похож на студента или профессора. В шоу Лафайета участвовали карлики в костюмах роботов и плюшевых мишек, двое погибли во время пожара. В другом номере фокусник ловил голубей в полете. Тигр предположил, что к их лапкам были привязаны ниточки. Так делали, чтобы показать фокус с одной картой, поднимающейся в воздухе над колодой. Или клали на лицевую сторону монетку и заставляли ее «парить» в воздухе — с помощью тончайших ниточек, управляемых легким сгибанием карты.

Денег на реквизит не было, поэтому он начал мастерить собственный. Пришлось купить колоду карт, ну, если честно, пришлось купить целых три одинаковых колоды. В некоторых фокусах нужны были карты-дублеры. Он научился хорошо их тасовать. Оказалось, что один из завсегдатаев приюта на Холируд-роуд был в молодости крупье. Руки у него тряслись, но он был еще способен показать, как надо тасовать колоду. Пальцы Тигра стали проворнее, уверенность росла. Поначалу он заваливал столько же трюков, сколько выполнял. Его зрители, казалось, были не особо против. Улыбались из сочувствия или неловкости.

— Не улыбайтесь, пока у меня не получится! — говорил он. Потом вытаскивал монетку из-за уха ребенка или заставлял пластинку жвачки исчезнуть из сжатого кулака.

Когда делать было нечего, Тигр жонглировал. У него было три теннисных мячика — он нашел их около кортов в Медоуз, они застряли высоко в проволочном заборе или закатились в кусты. До булав дело не дошло, он не знал, где их достать.

— Это была твоя последняя игра, — шипит кто-то сквозь зубы. Это форвард, он вытирает полотенцем пот со лба. Смотрит на тренера. — Пусть он отвалит, босс, иначе уйду я, клянусь Богом и Денисом Лоу [24].

— Поглядим, — отвечает тренер. — Но вы, парни, все равно молодцы, вот что значит дух борьбы.

Он замолкает, когда к ним приближается русский игрок, тот самый, похожий на Зидана, и протягивает Тигру руку. Тигр жмет ее и кивает. Тренер хлопает в ладоши.

— Так держать, сынок. Капля уважения никому не помешает, — и хлопает русского по спине.

— Аркадий, — говорит русский, не отводя глаз от Тигра.

— Тигр, — слышит в ответ. Они долго жмут друг другу руки.

— Снимите себе номер в отеле, — бормочет форвард из-под полотенца.

— Поллок-холлс? — спрашивает русский. Тигр понимает: там остановились команды. Он кивает, давая понять, что они увидятся там позже, изображает, будто пьет из стакана.

— Много-много, — говорит Аркадий с широкой улыбкой.

— Много, — соглашается Тигр.

— Можешь себе позволить, — язвительно замечает форвард. — Вряд ли ты впредь понадобишься команде...

В здании столовой, где стоят игральные автоматы, Тигр и находит Аркадия. Одна рука на джойстике, другая лупит по кнопкам. На экране футбольный матч, из колонок доносится рев толпы. Тигр решает, что команда Аркадия в красном, а автомат играет за его противников в черном. Но скоро Тигр понимает, что ошибся.

— Я думал, ты за красных, — говорит Тигр.

Аркадий не отводит взгляда от экрана.

— Почему?

— Это же цвет русских, разве нет?

— Коммунистов, — поправляет Аркадий. — У тебя устаревшие представления о России.

Двое русских проходят мимо, все еще в футбольной форме. Они что-то говорят Аркадию. Когда Тигр смотрит на них, они изображают, будто машут красной карточкой. Тигр заставляет себя улыбнуться.

— Ты единственный в своей команде знаешь английский? — спрашивает он Аркадия.

— Да.

— Где ты его выучил?

Русский не отвечает, на экране игрок забивает гол. Он вытирает руку о штанину широких джинсов.

— Ты что, шпион?

— Господи, нет, я просто спросил...

— Ты христианин?

— Да нет, на самом деле.

— Но ты упоминаешь Господа.

— Только когда ругаюсь.

Аркадий возвращается к игре, и Тигр думает, что бы еще сказать.

— Забавно, не правда ли? — в конце концов начинает он. — Ваша команда называется «Тигры», и меня зовут Тигр.

Русский сосредоточен на игре.

— Я хочу сказать, — продолжает он, — потрясающее совпадение. Или судьба. — Он останавливается. — Я часто думаю в последнее время, что совпадения — это сигналы.

— Сигналы? — Тигр наконец завладел вниманием собеседника.

— Некоторым вещам суждено случиться, — поясняет он. — Судьба и все такое. Видишь ли, я как-то познакомился с одним парнем... Ну, если быть точным, ровно год назад... И он... Мы как будто должны были встретиться, понимаешь, о чем я?

Аркадий сидел, уставившись в экран, но Тигр поймал отражение его глаз. Их взгляды пересеклись.

— Я не голубой или какой-то там, — протестует Тигр. — Ты не думай. — Он смотрит, как Аркадий пожимает плечами. — Просто он мне помог. Не должен был, но помог. И я до сих пор не понимаю, как вообще посмел с ним заговорить. Я сам к нему подошел. Хотя до этого никогда не интересовался магией.