Один в поле воин - Страница 15

Домой они вернулись в десятом часу. Красно-оранжевое солнце медленно клонилось к горизонту, ни облачка не было на небе, в тёплом воздухе плыли запахи сирени, бензина, масляной краски. И даже откуда-то доносилось тихое пение кукушки. Из парка, может? В другое бы время радоваться погоде и природе, но сейчас всё казалось пустым и серым.

– А я думал, они нас на фиг пошлют! – уже возле подъезда сказал Саня. Хотелось хоть как-то нарушить это каменное молчание.

– Что ты, – усмехнулась мама. – Это же не просто потерялся ребёнок, это похищение… то есть совсем другая статья. И они действительно будут землю рыть… только вот много ли нароют?

И она, притянув к себе Саню, крепко обняла его, коснулась сухими губами макушки.

Папа уже был дома. Наверное, только что пришёл, потому что оставался в военном. И лицо у него было как и в тот раз – серо-стальное, будто у киборга, в чьё механическое тело вложили человеческий мозг.

– Ну что? – ровным, бесцветным голосом спросил он.

– Ничего, – так же спокойно сообщила мама. – Записали показания, тянули резину… Трижды Саню расспрашивали и записывали. Вот скажи, зачем? Им нечем заняться, да?

– Обычная практика, – отозвался папа. – Это нормально. Когда человек даёт показания разным людям, он рассказывает каждый раз чуток иначе, и иногда выплывают какие-то детали, которые он сам считает неважными… а они для следствия очень даже важны. А ещё – так проверяют, не придумано ли это всё. Потому что когда придумано, то при каждом новом пересказе возрастает шанс проколоться. В общем, тут они правы. Я другого боюсь – медленно раскачиваться будут. Здесь же не силами одного отделения работать надо, здесь нужен общегородской розыск. Так что вы пока ужинайте, а я ещё несколько звонков сделаю. Попробую смежников подключить, из параллельной структуры.

Даже сейчас папа избегал ясных выражений. Странная всё-таки у него служба, в очередной раз подумал Саня. Войска особого назначения – это что? Артиллерия – ясно, десант – ясно, ракетчики – ясно. А чем занимается папа? Где располагается его военная часть? Молчит.

Потому что секретность. Прямо как у них в «Волнорезе», только по-взрослому. Что ж, значит, ему тоже придётся сделать несколько звонков. Да хотя бы и один звонок.

Чтобы мама не услышала, он пошёл в ванную – как бы руки помыть перед ужином, пустил мощную струю воды и достал смартфон.

– Дим, привет! – Лиску он решил не беспокоить, всё-таки слабая женская натура… всё равно узнает, но пусть уж попозже. – Слушай, у меня проблемы… очень серьёзные. Лучше встретиться. Нет, к тебе вряд ли пустят. Подходи лучше к моему подъезду, и набери, как придёшь, я спущусь.

Ужинали сосисками и макаронами – всё так же молча. Папа наконец вышел из комнаты и тоже ничего говорить не стал. Тишина висела в воздухе, как огромная прозрачная медуза – и, как медуза, обжигала.

– Мам, пап, – не выдержав, сказал Саня, – мне сейчас ненадолго надо выйти. Минут на десять!

– Что ещё такое? Зачем? – вскинулась мама. Судя по её виду, она сейчас готова была мёртвой хваткой вцепиться в единственного оставшегося сына.

– Да парень один придёт, диск с игрой заберёт, – на ходу начал сочинять Саня. – Он мне неделю назад давал, я эту игрушку уже прошёл, ну и он назад просит.

– Ты что, не понимаешь, что сейчас не до того? – мама всерьёз возмутилась, и это даже было хорошо. Пусть наорёт, пусть даже подзатыльник отвесит – впервые за много лет… главное, чтобы разрядилась, чтобы сбросила это накопившееся нервное электричество.

– Но Димка же не виноват, что у нас такие дела? – тихо возразил он. – И я же никуда с ним не пойду, на улице постою. Ты что, боишься, будто меня тоже похитят?

– Между прочим, мысль не такая уж глупая, – глядя в сторону, заметил папа. – Хотя, впрочем, это уже практически паранойя. Катя, пусть идёт. Не хватало нам сейчас ещё и поругаться. Мобильник заряжен?

– Йес! – подтвердил Саня.

– А может, лучше, пусть этот твой Димка сюда зайдёт? – предложила мама. – Кстати, что за Димка? Из твоего класса? А как его фамилия?

Ей очень не хотелось отпускать от себя Саню. Объяснить бы ей, что уж кто-кто в полной безопасности, так это он… и что вообще только он может сейчас выручить Мишку. Жаль, нельзя. И не только из-за секретности – мама тут же вообразит, будто у него сдвиг по фазе.

– Он сюда не зайдёт сто процентов, – объяснил Саня. – Он жутко стеснючий.

– Да ладно, Катя, не вибрируй сверх необходимого, – сказал папа. – А ты, если что, сразу дави на кнопку быстрого вызова. Жаль, окна у нас на улицу выходят.

Он что, всерьёз вообразил, будто Сане что-то угрожает? Ну ладно мама, она сейчас малость не в себе. Но папа! Хладнокровный, трезвомыслящий папа!

– Никто меня не съест! – начал он, и тут запиликал звонок смартфона. – Вот! Это Димка! Я быстро.

И уже на лестнице сообразил, что так и побежал в домашних тапочках.

Дима нетерпеливо прохаживался возле подъезда – всё в той же жёлтой футболке про дыры и звёзды, всё в тех же чёрных адидасовских шортах. Прямо как тогда, первого мая.

– Ну, что стряслось? – стараясь говорить небрежно, спросил он. – Трагедия мирового масштаба?

– Да, – подтвердил Саня. – Мирового. Мишку похитили.

– Какого Мишку? – уставился на него Дима.

– Какого-какого! Да брата моего! – Саня сам не заметил, как с шёпота перешёл на крик. – Гады какие-то увели из детсада! Прямо перед моим носом!

И тут оно случилось – то, чего он всё это время так боялся. Слёзы прожгли всё-таки заслон его воли и хлынули потоком. Он ревел, ненавидя себя за это, пытался остановиться – но без толку. Слишком много за эти пять часов в нём накопилось, и рвалось наружу.

Потом он замолчал – резко, внезапно, неожиданно для себя самого. Мокрые горячие дорожки ещё оставались на его щеках, но звук будто выключили поворотом рубильника.

– Пришлось чуток поволшебничать над тобой, – извиняющимся тоном объяснил Дима. – Как, сейчас можешь говорить?

Саня мрачно кивнул.

– Тогда снова, без лишних деталей. Что случилось? Когда? Что уже сделали?

Совсем без деталей не вышло, но минут в пять он уложился.

– Я понял, – Дима обнял его за плечи, сильно сжал. – Держись, не раскисай. Сейчас свяжусь с нашими, будем думать, что делать. Говоришь, волшебство показывает, что Мишка жив?

– Ага, – согласился Саня. – Жив, но напуган.

– Я думаю, что раз до сих пор жив, то убивать его вообще никто не собирается, – предположил Дима. – Значит, время у нас есть. Может, они выкуп запросят. Хотя у тебя ведь папа не банкир, не бизнесмен… но я читал, бывают случаи, когда для выкупа и у простых людей кого-то похищали. В общем, в десять утра – в штаб, объявим общий сбор. Раньше, сам понимаешь, бесполезно, почти никого не отпустят. Там уж решим, что дальше делать. С другими отрядами посоветуемся. Тут ведь ЧП общегородского масштаба, тут, наверное, надо весь московский «Волнорез» поднимать. И Подмосковье тоже. Короче, иди домой, постарайся сберечь силу, завтра понадобится. И не паникуй, всё на самом деле будет хорошо.

С Димой, в отличие от подполковника Булыжникова, Саня не решился посмотреть цветок эмоций. Вдруг тот заметит волшебство? Поэтому так и остался в непонятках – верил ли Дима в то, что говорил?

– Ну вот, – объявил он, вернувшись на кухню. – Никто меня не похитил. И завтра поэтому я пойду к десяти в школу, на практику. Или вы решили меня на цепи держать, пока Мишка не найдётся?

– Главное, чтобы мобильник всегда при тебе был, – сухо ответил папа. – Поставь сейчас на зарядку. И проверь баланс, если мало, сейчас положу тебе с карточки. И не сиди долго за компом, спать ложись. Завтра нам всем понадобятся силы.

Интонации его сейчас очень напоминали Димины. Только не знал папа, какие именно силы потребуются Сане. И хорошо, что не знал.

…Спать не хотелось совершенно, но ведь и ничего другого не хотелось – поэтому он всё же разделся и лёг. По случаю жары мама заменила ему ватное одеяло на простыню, и поначалу Саня укрылся с головой, чтобы ничего не видеть и не слышать. Но всё равно и видел, и слышал – плясали в зажмуренных глазах цветные пятна, расплывались кругами, рассыпались искрами, и очень напоминали цветок эмоций какого-нибудь шизика. Хотя, может, и самого Сани – свой же не увидеть, как не укусить себя за локоть.