Один в поле воин - Страница 10

…Сперва прискакал в штаб Ванька, уселся с дальнего края за длинный, обтянутый зелёным сукном стол, хихикнул:

– Классные декорации! Прямо как в кино!

– Ты не восхищайся, а подключайся! – строго заметила Лиска. – Подпитывай картинку.

Потом явился Серёга, хмуро сказал: «Наши на подходе» и тоже устроился за столом.

Наконец послышались шаги, и в подвал ввалились трое – Дима с Лёшей по бокам, и пленный Костик между ними. Был он сейчас в чёрной футболке с оскаленным черепом и в зелёных бриджах ниже колена. Кроссовки найковские, заметил Саня, дорогущие. И он ещё втирал Виктории Альбертовне про нищету!

Пленник растерянно крутил головой, но не делал попыток вырваться. Дима подвёл его к заботливо приготовленной табуретке, усадил, надавив на плечи.

– Неслышимка работает? – спросил он тихо.

– Ну а как ты думаешь? – усмехнулась Лиска. – Всё готово. Он нас не слышит и не видит, я завесу кинула на всех.

– Только лишнюю силу потратила, – скривился Лёша. – Он и так ничего сейчас не видит, мы его ослепили временно.

– Как ослепили? – не понял Саня.

– Это не особо сложное волшебство, – сейчас же поспешил объяснять Дима. – Просто сделали так, чтобы сигналы от глазных нервов не доходили до мозга. Сейчас снимем. А нужно это, чтобы он проникся, как у нас всё серьёзно. Ну и чтобы дороги не запомнил, конечно. Незачем ему про наш подвал знать.

– Саня, – напомнила Лиска, – не отвлекайся. Сейчас самое тонкое – подстроить картинку под Костю. Врубай волшебство и касайся его мозгов. Гладить не надо, просто войди в контакт. И держи картинку. Я тоже подключаюсь.

– Ну что, готово? – спустя минуту спросил Лёша. – Тогда возвращаем зрение и слух.

Костик глубоко вздохнул и дёрнулся. Не слетел бы с табуретки, забеспокоился Саня, но тут же сообразил: Костя видит сейчас вовсе не табуретку, а придуманное Лиской деревянное кресло с высокой спинкой, к которой он примотан верёвками. А ещё видит факелы слева и справа, тусклые угли жаровни, свисающие с каменных стен цепи. На полу гнилая солома, пищат в ней мыши… а вдалеке – стол, и сидят за столом высокие фигуры в коричневых балахонах, просторные капюшоны скрывают лица, да и света факелов едва хватает, чтобы различить контуры.

– Ну что, Константин Рожков, пятнадцати лет, учащийся девятого «а» класса две тысячи седьмой школы, проживающий на улице Старая Басманная… понял ли ты, куда попал? – сухо произнёс Лёша. Волшебство, как и было предусмотрено, меняло тембр его голоса, и Косте сейчас казалось, что говорит взрослый мужчина… едва ли не старик.

– Такого не бывает! – сипло выговорил Костик. – Это мне всё снится! Или глючится!

– Нет, Костя, мы тебе не снимся, – расстроил его Лёша. – И не глючимся. Ты находишься сейчас в штаб-квартире Новой Инквизиции. Слышал про такую? Не слышал! А потому не слышал, что организация наша тайная, глубоко законспирированная. Мы – наследники старой инквизиции, которая много веков назад искореняла язвы человеческой цивилизации. Мы владеем древними тайнами, о которых и не подозревают обычные люди. И мы в современной России занимаемся тем же самым, что и наши предшественники. Если закон бессилен, в дело вступаем мы. Уничтожаем тех, от кого обществу несомненный вред! Маньяков, насильников, педофилов, неизлечимых алкоголиков и наркоманов! Теперь понимаешь, почему оказался тут?

Костик промолчал, видимо, переваривая услышанное. Никак оно не укладывалось в его кудрявую черноволосую голову.

– Имей в виду, – включился Дима, – мы не связаны никакими рамками закона. Закон – для людей, а мы уничтожаем нелюдей. Видишь вот эти приспособления? Они для тех, кто отказывается честно и подробно отвечать на наши вопросы.

– И если мы убеждаемся, что преступник неисправим, что зло в нём неискоренимо, то освобождаем Землю от этой бесполезной биологической единицы, – подхватил Лёша. – Там, уровнем ниже, – направил он палец в пол, – помещение для исполнения наших приговоров. А ещё ниже – подземный крематорий.

– А теперь скажи сам – почему ты оказался здесь? – строго спросил Дима, колыхнув призрачным капюшоном. – И помни, что у нас бывает с теми, кто пробует врать!

– За курительные смеси? – выдавил из непослушного горла Костик. – Но это же всё легально! Всюду же объявления, и полиции по фиг, а значит, можно! И это вовсе не наркотики… просто чтобы хорошее настроение!

– Это нам, специалистам, ты будешь рассказывать сказки? – сурово произнёс Дима. – Уж не отрезать ли тебе уши, для лучшего понимания?

– Или поучить кнутом! – пробасил Ванька. Знал бы побледневший Костик, что этот высокий мрачный дядька – на самом деле мелкий пацанёнок на четыре года младше его! Но волшебство, подпитанное всеми шестерыми, работало исправно, и пленник не сомневался, что находится сейчас во власти взрослых людей. И более того, он даже не замечал, что одна из этих шестерых – женщина. В балахонах-то все одинаковы.

– Ты, Константин, – глухо заговорил Лёша, – самый настоящий наркоман. Курительные смеси – опасный наркотик, разрушающий мозг! Посмотри на себя! Ещё полгода назад ты программировал сайты, рисовал, писал исследовательскую работу по истории граффити… а что сейчас? Сейчас ты просто животное, которое жрёт и гадит… которое растеряло почти всех своих друзей… которое мучает свою маму. А дальше будет больше. Вот сколько ты сейчас можешь продержаться от дозы до дозы?

– Ну, дня три… – тихо ответил Костик.

– А скоро и дня не вытерпишь, и начнёшь воровать вещи, чтобы расплатиться с дилерами. Как давно начал употреблять? Отвечай!

– Перед Новым годом! – уставившись в воображаемую солому, произнёс пленник.

– Кто подсадил? – вмешался Дима.

– Никто не подсаживал, это я сам… – пробубнил Костик.

– Значит, запираемся? – зловеще оскалился Дима, и, несмотря на слабый свет факелов, Костя этот оскал увидел – потому что видел сейчас не глазами, а мозгом. А уж туда Дима ему картинку вложил.

– Я правду говорю! – не сдавался Костик.

– А вот если прижечь тебя раскалённым железом – будешь настаивать на своём? – Дима одним движением выскользнул из-за стола и направился к пленнику. То есть в иллюзии направился, а реально оставался на месте.

И Костик сдался.

– Ну, Вадик Маликов из десятого «б», – убитым голосом сообщил он. – Мы с ним ещё с того года корешимся.

– Значит, Вадик… – протянул Лёша. – И что же, он дал тебе попробовать? А потом, когда понравилось, подарил ссылочки, где можно взять?

Костик молча кивнул.

– Займёмся и Вадиком, – решительно заявил Дима. – Но вот с тобой-то что делать, Рожков? Какая от тебя обществу польза? Есть на земле хоть один человек, которому ты нужен?

«Аньке!» – чуть было не выкрикнул Саня, но вовремя сдержался.

– Маме, – опустив голову, глухо произнёс Костик.

– Наверное, ей будет очень тяжело, – мрачно заговорил Серёга, – когда ты сегодня не вернёшься домой и она начнёт обзванивать морги, больницы, полицию… и никто ей ничего не скажет. Через три дня тебя начнут разыскивать, а через год объявят пропавшим без вести. Она будет постоянно плакать… и может быть, начнёт пить с горя. Ибо, как сказал поэт, с кружкой будет веселей!

– Да она и так уже пьёт, – бесцветным голосом сообщил Костик. – С тётей Алей… это её подруга, самая близкая.

Серёга хотел было что-то ответить, но промолчал.

А Саня подумал, что всё-таки этот сеанс давания по мозгам сильно отличается от того, что месяц назад проводил Дима с Ромкой Дубовым. Тогда перепуганный Ромка внимал и соглашался, и то сомневался, то начинал верить в загадочную помощь.

Впрочем, помощь получилась так себе. Три дня назад, после субботнего сбора, Саня спросил, как дела у Дубовых, сдержал ли Ромка своё обещание не воровать.

– Сдержать-то пока сдерживает, – задумчиво протянул Дима, – только вообще там дела хреновые.

– А что так? Отчим опять его лупить начал? – забеспокоился Саня.

– Хуже, – отвернувшись, сообщил Дима. – Он, то есть отчим, ещё после того раза впал в крутейший запой, вещи стал пропивать… а его тёща, ну то есть Ромкина бабка, стала его стыдить, и он её избил зверски… соседи крики услышали, вызвали полицию. Короче, бабушка в больнице с сотрясением мозга, уже две недели.