Один из нас - Страница 6

– Я пытался сказать тебе кое-что в том вонючем месте. Кое-что очень важное.

– И что же именно? – спросил я, прицелившись точно в индикатор времени. – Что у меня в четыре парикмахер?

– То, что я умею кое-что. Например, искать людей. Ведь тебя же я нашел, правда?

Держа руку на спусковом крючке, я заколебался за секунду до того, как будильник должен был исчезнуть с лица земли.

– И для чего ты мне это говоришь?

– Я знаю, где она.

Думаю, что занялся я этим делом так, как это выходит у большинства людей. Случайно.

Года полтора назад я остановился на ночь в Джексонвилле, в основном потому, что мне некуда было податься. В то время если я не находил ничего нового и интересного, то непременно оказывался именно в этом городе. Это напоминало йо-йо[19]: игрушка всегда возвращается в выпустившую ее руку. На следующий день я собирался уезжать из Флориды, и как только это оказалось возможно, съехал с шоссе и направился в сторону зданий рядом с автобусным терминалом, где все всегда стоит дешевле.

Последний раз я работал две недели назад в баре рядом с Кресота-Бич – там я вырос. Хозяевам не понравилось, как я общаюсь с посетителями, а мне не понравился их подход к условиям труда и заработной плате. Так что наши отношения очень быстро закончились.

Я бродил по улицам, пока не наткнулся на ночлежку, носившую лиричное, волнующее название «Меблирашки Пита». На парне, который сидел за стойкой, была самая ужасная рубашка, которую я когда-либо видел – рисунок напоминал изображение дорожной катастрофы, сделанное человеком, начисто лишенным таланта, но имеющим в своем распоряжении неограниченные запасы краски. Я не поинтересовался, не зовут ли его Питом, но, скорее всего, это он и был. Выглядел он точно как Пит. Комната стоила 15 баксов за ночь, включая доступ в Интернет. Нормальные условия, хотя настолько противная рубашка явно намекала, что все тут не без скрытого подтекста. Возможно, об этом стоило поразмыслить подольше, но в поздний час меня это не волновало.

Моя комнатушка располагалась на четвертом этаже. Запах там был такой, будто ее не проветривали с момента моего рождения. Я достал из сумки выпивку и подтащил единственный полуразвалившийся стул к окну. Снаружи рядом с окном проходила пожарная лестница, которой не воспользовались бы даже крысы, внизу же все было залито желтым электрическим светом и доносился несмолкающий шум улицы.

Высунувшись в душную ночь, я наблюдал за идущими по улице людьми. Таких можно увидеть во всех больших городах – шелудивые псы, вынюхивающие след, который, как подсказывает им инстинкт, начинается где-то прямо за углом. Кто-то верит в бога, кто-то в летающие тарелки, а многие – в то, что за углом начинается путь, который приведет их прямо или к деньгам, или к наркотикам, или что там они считают своим священным граалем[20]. Я всем им желаю удачи, не веря, правда, в нее. В своей жизни я попробовал почти все рецепты серии «ЗАРАБОТАЙ УЙМУ ДЕНЕГ ПРЯМО СЕЙЧАС!!!» и ничего не добился. Дороги, начинающиеся за следующим поворотом, обычно приводят туда же.

Хотя я вырос во Флориде, предыдущие десять лет провел на Западном побережье, по которому очень скучал. Однако по некоторым причинам вернуться туда я не мог, поэтому мне было все равно где жить. В то время мне казалось, что моя жизнь остановилась и должно произойти что-то глобальное, чтобы она опять пошла вперед. Реинкарнация, скажем. Меня уже посещали подобные мысли, но в тот период они стали очень навязчивыми. Ситуация была хуже некуда.

Так что я лег в постель и заснул.

Проснулся рано утром с каким-то странным ощущением. Вроде как слегка тормозил. Живот был пуст, а в глаза будто напихали скомканной бумаги. Часы показывали 7 утра. Совершенно невероятно: семь ноль ноль я наблюдаю только тогда, когда не сплю всю ночь.

Я понял, что слышу сигнал, и увидел на консоли возле кровати мигающую зеленую лампочку. Новое сообщение. Я нажал на кнопку приема. Экран на мгновение потемнел, потом возник текст:

«Прошлой ночью вы могли заработать 367,77 доллара. Хотите узнать больше – приходите сегодня на Хайуотер-стрит, 135. Ваш номер PR/43».

Возникла карта. Я бегло оценил ее: понятно.

367,77 бакса в баре – это много дней.

Я поменял рубашку и вышел из гостиницы.

К тому моменту, как я добрался до Хайуотер-стрит, интерес почти улетучился. Голова слегка кружилась, в ней не было никаких мыслей, словно всю предыдущую ночь я во сне занимался высшей математикой. Сил оставалось только на то, чтобы думать: хорошо бы где-нибудь позавтракать, а потом сесть на автобус и тупо смотреть на солнце, пока он куда-то меня везет.

Но я ничего этого не сделал. Не в моем характере останавливаться на полпути. Я шел по нужной мне улице, которая, к моему удивлению, вела меня все ближе и ближе к деловому центру города. Обычно люди, которые засыпают спамом консоли в дешевых гостиницах, работают из виртуальных офисов, но Хайуотер была широкой улицей, застроенной приличными зданиями. Дом № 135 оказался горой из черного стекла с вращающимися дверьми у подножия. В отличие от многих зданий, мимо которых я только что прошел, в этом отсутствовали стены-экраны, которые без устали превозносили достоинства и успехи работавших здесь людей. Здание многозначительно стояло, не выдавая своих секретов. Я вошел с видом упарившегося, ищущего тенек.

Вестибюль был так же неинформативен и, как и фасад, убран черным. Все выглядело так, будто владельцам по случаю достались излишки черного, и они с удовольствием их использовали. Я шел по мраморному полу к стойке, расположившейся в дальнем конце зала, звук шагов гулко разносился вокруг. За стойкой в круге желтого света сидела женщина и смотрела на меня, подняв брови.

– Чем могу помочь? – спросила она таким тоном, что сразу стало ясно: вряд ли на самом деле собирается.

– Мне сказали, что я должен прийти сюда и назвать свой номер.

Произношение у меня всегда было лучше внешнего вида. Не могу сказать, что лицо женщины осветила улыбка, но она нажала какую-то кнопку и стала смотреть на экран компьютера:

– И ваш номер?..

Я назвал, и она какое-то время просматривала некий список.

– О’кей, – сказала она. – Нашла. У вас есть две возможности: первая – я выплачиваю вам сто семьдесят один доллар тридцать девять центов, и вы уходите без дальнейших выплат; вторая – вы поднимаетесь на правом лифте на тридцать четвертый этаж, и там с вами встретится сам мистер Страттен.

– А откуда взялась сумма сто семьдесят один доллар тридцать девять центов?

– Ваш возможный заработок с вычетом двадцати пяти долларов за обслуживание, разделенный надвое и округленный до целого цента.

– А почему мне заплатят только половину денег?

– Потому что у вас нет контракта. А вот если вы поднимитесь и переговорите с мистером Страттеном, то это, возможно, изменится.

– И в этом случае я получу все триста шестьдесят семь?

– А вы, я вижу, не дурак, – подмигнула она мне.

Лифт был просто роскошный – тонированные зеркала, приглушенный свет, полное отсутствие шума и настоящий уют. В нем пахло деньгами, и деньгами большими. Когда двери открылись, я оказался в коридоре. На стене красовалось название «Снохран»[21], выведенное большими хромированными буквами хорошо продуманного шрифта. Под ними располагался слоган:

Я пошел, куда указывала стрелка, и оказался у очередной стойки. На этот раз у девушки был значок с именем – Сабрина. И ужасно сложная прическа: явно несколько часов в руках додика-стилиста.

Внизу мне показалось, что девушка за стойкой разговаривала снисходительно, но по сравнению с Сабриной она была сама любезность. Последняя вела себя так, будто я какой-то жалкий грызун – явно хуже крысы, так, где-то уровня мерзких кротов. Через тридцать секунд, проведенных с этой девушкой, я почувствовал, как бактерии в желудке презрительно посмеиваются надо мной. Она предложила мне присесть, но я отказался: с одной стороны, чтобы досадить ей, с другой – никогда не сижу в приемных. Вычитал, что это с самого начала ставит в подчиненное положение. Вообще я спец по прохождению собеседований – жаль, что потом все обычно идет прахом.