Одержимость. Моя любой ценой (СИ) - Страница 44

Не представляю, чтобы я делала с оплатой счетов, если бы ни Дима. С того жуткого дня прошло полтора месяца, но я только неделю назад получила разрешение на вылет. Бесконечные допросы, адвокаты, следователи и прочие прелести участия в расследовании уголовного дела, обеспечили мне регулярную мигрень и запрет покидать страну. Спасибо Диме и его связям, иначе я бы так и не смогла забрать маму домой.

В памяти вновь возникли события того дня, будто заевшая кинопленка мелькали люди и лица. Выстрел Мингирова попал в цель, пуля пробила Диме ключицу. Сейчас он проходил реабилитацию в какой-то высококлассной московской клинике. В тот день я была готова простить ему всё, забыть всё, что произошло между нами. Всю дорогу до клиники я рыдала и молилась. Катя сидела рядом, и мы держались за руки.

– Он же не умрёт? – спросила она меня.

– Твой брат слишком сильный, чтобы так просто умереть, – эти слова я сказала скорее себе самой, и они помогли, дали силы пережить больше трёх часов в неведении.

Когда врач – уставший мужчина с приятной улыбкой и седоватыми волосами вышел в коридор, мы с Катей кинулись к нему с расспросами.

– Вам не стоило тут сидеть всё это время, – внимательно посмотрев на наши покрытые синяками и ссадинами лица, сказал он. – Вас самих необходимо осмотреть! Сейчас распоряжусь. С Дмитрием Олеговичем всё в порядке, насколько это возможно для такого активного человека как он. Месяц – полтора на восстановление кости и основных моторных функций, а там всё зависит от него. Ему очень повезло, нервы практически не задеты. Главное теперь за ним.

Когда Карпов отвозил меня из клиники домой, он рассказал о том, как предала моё доверие Жанка, о том, как Мингиров заплатил Радькову за эротическое зрелище в своём кабинете, а потом предоставил фотографии для компромата и вообще оказывал всяческую помощь Артуру в надежде, что тот спишет ему долги. От этой информации голова пошла кругом.

В то, что Сергей мог такое устроить, я поверила сразу, но Жанка… Моя Жанка так не могла! Она не стала бы! Сергей всегда был не чист на руку, хорошо, что я поняла это до того, как он меня продал кому-нибудь за долги. Хотя он итак меня продал пусть не обычным способом, но продал! Осознание этого было болезненным, но предательство лучшей подруги не укладывалось в моей голове. Не последнюю роль во всей этой истории сыграл Виктор, работавший на Артура не один год! Финалом повествования стала новость о том, что именно Артур заказал убийство Диминых родителей. Доказательства в обмен на сокращение срока заключения предоставил Гера Гурьев, куда ж без него!

– Варвара, вы должны знать. Дима непростой человек. Порой с ним невыносимо сложно. Я не знаю, что именно произошло между вами, но он достоин второго шанса. Он ехал за вами, – завершая свой рассказ, сказал Карпов, и его медовые глаза внимательно посмотрели на моё отражение в зеркале заднего вида.

– Он ехал за своей сестрой. Я лишь случайное дополнение, которого могло бы и не быть, – стараясь говорить ровно, ответила я, но сердце сжалось в ноющий от боли комок.

Пусть Дима был не прав, пусть ошибался на мой счет с самого начала, но он чуть не погиб, подставив себя под пулю.

– Нет, Варя, он уже ехал за тобой, когда ему позвонил Артур.

Как оказалось, помимо людей из охраны Бушуева в перестрелке и последующих событиях участвовала полиция. Карпов привлёк своего сослуживца, возглавлявшего районный отдел. Артура сразу отвезли в участок, где предъявили обвинения. Тут же налетели адвокаты Мингирова, друга Арсения пытались прижать угрозами. Артур явно хотел решить вопрос деньгами, как он привык это делать, но либо денег ему не хватило, либо у Карпова были слишком крутые связи.

Оставшись одна в своей квартире, я просто упала на кровать и несколько часов пролежала, рассматривая потолок. Такой пустоты внутри у меня не было никогда.

Через пару дней ко мне приехала Катя, попросила съездить с ней в больницу навестить Бушуева. Я согласилась. Из головы не выходил его вопрос. Ведь я тоже сыграла во всём этом не последнюю роль, согласившись на ухаживания Мингирова! Ведь это из-за меня чуть не погиб Сергей и был застрелен Виктор. Все эти мысли не давали расслабиться ни на минуту. Каждый раз, обдумывая всё это, я винила себя в случившемся, но где-то в глубине внутренний голос шептал о том, что поступки Артура продиктованы его безумием, одержимостью мной. Он столько лет планировал добиться моего расположения, пошёл на такие ухищрения…

В палате было чисто и уютно, конечно, Диму, куда попало, не повезли бы. Бушуев полусидел на больничной койке, глядя в ноутбук. Его левая рука была зафиксирована, и это в комплекте с больничной рубашкой придавало ему непривычный беззащитный вид. По дороге в клинику мы с Катей купили ему цветы.

– Он выбросит их, как только вы уйдёте, – усмехнувшись, заявил Карпов. – Придумали тоже, – а мы лишь рассмеялись в предвкушении.

Хотелось как-то взбодрить Диму. Заметив нас, он отложил ноутбук в сторону. Его лицо озарила улыбка, адресованная сестре, а когда тёмные глаза скользнули по мне, он вдруг стал серьёзным и даже слегка сдвинул брови:

– Привет, – как бы он не старался, в голосе слышалась радость.

Катя подбежала и обхватила руками его шею:

– Привет! – она стиснула Диму в объятиях и отпустила только, когда он тихо застонал. – Прости! Я так соскучилась!

– Я тоже, – тёмные глаза пристально смотрели на меня, в них была непривычная неуверенность.

– Привет, – я приблизилась, и Катя, отстранившись от брата, отошла в сторону.

– Здравствуй, – спокойно ответил Бушуев.

Катя покрутилась на месте и поспешила к двери:

– Кофе хотите? Сейчас вернусь, – сообщила эта лиса и скрылась в коридоре.

– Дима, я…

– Ты должна…

Мы начали одновременно и одновременно замолчали.

– Прежде, чем ты что-то скажешь, я хочу, чтобы ты знал, твой поступок… Такого для меня никто никогда не делал.

Вот же дура, что я несу! В подтверждение этой мысли Бушуев приподнял густую бровь.

– Конечно, в меня не каждый день стреляют. Я немного волнуюсь…

– Стоп. Я понял, что тебя прорвало, но ты можешь замолчать и выслушать меня? – я кивнула. – Я был не прав, Варя, – тёмные глаза смотрели на меня виновато, а я удивлённо хлопала ресницами. – И дело даже не в моих обвинениях в твой адрес. Уверен, что если бы не подозрения в воровстве и шпионаже, я нашёл бы другой способ на тебя надавить.

Я ожидала, чего угодно, но не таких откровенных признаний. Я смотрела на Диму и пыталась понять зачем? Такому человеку признать свои ошибки и уж тем более сознаться, что повторил бы их вновь…

Бушуев поднял вверх руку, призывая меня помолчать:

– Я не сразу это понял. Я просто никогда никого так не хотел, а ты вела себя так будто я худший вариант для тебя…

– Ты уверен, что было не наоборот? – не смолчала я.

Пылающий взгляд коснулся моего лица, Дима громко вздохнул:

– Не усложняй, пожалуйста, мне итак нелегко всё это говорить и учти повторять я не стану. Просто скажи, готова ли ты дать нам шанс? – жёстко, будто отдавая очередной приказ, выдал он.

В глубине души я надеялась на подобный вопрос, но потом, если как-то все наладится… Хотя, как может наладиться то, чего не было? Подумаешь, секс, встреча с одержимым маньяком и полное непонимание друг друга…

– Я не знаю, – честно ответила я. – Я боюсь, Дима. Боюсь, что ты не сможешь быть со мной после всего…

Бушуев сердито сверкнул глазами:

– Это не тебе решать! И бояться стоит нам обоим, потому что оба наломали дров!

Я отошла к окну, стало не по себе, будто я снова оказалась в спальне Мингирова…

– Давай поговорим об этом позже. У нас обоих раны слишком свежие.

Я обернулась, Дима смотрел на меня, не отрываясь:

– Нет, Варя. Давай сейчас. Просто скажи, что ничего ко мне не чувствуешь, и я отстану, – голос Димы стал хриплым, в глазах бушевало знакомое пламя.

– Ты считаешь, что у нас есть будущее? После того, что было? – я вглядывалась в его лицо, стараясь запомнить каждую чёрточку, готовясь к тому, что он сейчас вновь выльет на меня заслуженный ушат грязи. – Ты сможешь принять меня после него? – горячая капля скатилась по щеке.