Одесса-мама книга 2 (СИ) - Страница 4

— Зря улыбаетесь, Яков Абрамович. На самом деле такие картины могут принести много пользы.

— Упаси боже! И в мыслях не было шутить на столь важные темы! — несмотря на серьёзный тон, в его взгляде затаилась лукавая усмешка. — Осталось только понять о какой пользе идёт речь?

Обычно я стараюсь держать себя в руках, но сейчас решил, что можно слегка отпустить поводья.

— Если вам действительно интересно…

— Конечно же, мне очень интересно!

Ахметджанов со скучающим видом стал грызть вторую баранку, а я решил выдать «базу».

— Вот вы, директор кинофабрики, и по вашей должности, вас не может не беспокоить такой аспект, как прибыль от картины. Не так ли?

— Всё так! — подтвердил он.

— Отлично. Едем дальше. Думаю. Не открою вам тайну, если скажу, что публика любит хорошие развлекательные детективы. Не зря все зачитывались приключениями Шерлока Холмса или Ната Пинкертона. И эту свою любовь люди перенесли и на фильмы.

— Допустим. Но вы же понимаете: Шерлок Холмс, Нат Пинкертон… Они же не упали с неба. Эти персонажи хорошо знакомы нам по книгам и уже не один год.

— Согласен. Но мы ведь можем придумать своего, советского Ната Пинкертона. Наделить его привлекательной внешностью, подарить пытливый ум, крепкое здоровье… К тому же наш советский сыщик не будет раскрывать преступления в одиночку, с ним будут его помощники: другие оперативники, эксперты, да просто сочувствующие товарищи… То есть будет команда сыщиков!

— Так-так, — многозначительно протянул Яков Абрамович. — Продолжайте, пожалуйста.

Ему явно нравился ход моих мыслей.

— Итак, у нас есть главный герой…

— Скажем, кто-то вроде вас, — внёс свою реплику директор.

Я поморщился.

— Зачем? Да мало ли у нас в стране отличных специалистов. Вон, приходи в МУУР, выбирай любого — такого кино про его подвиги снимешь, закачаешься! Да и тут в Одессе хороших сыщиков полно. Один наш начальник, товарищ Барышев, чего стоит!

— Простите, неудачная шутка…

— Ничего страшного. Про героя я сказал, теперь про команду. Это должна быть действительно команда — то есть люди, которые буквально горят любимым делом! И, конечно же, мы должны показать разные типажи, нельзя всех причёсывать под одну гребёнку! Отличия как и в жизни не только во внешности, но ив характере: кто-то излишне горяч, кто-то флегматичен, у кого-то душа нараспашку, а кто-то вечно замкнут в себе. Мы разные! Но это не мешает нам работать сообща.

— Наверное есть смысл добавить немного юмора? — предположил Корн.

— А как же! Думаю, у каждого розыскника в багаже есть куча самых разных комичных историй, которые так и просятся на экран.

Я тронул Ахметджанова за плечо.

— Вот, например, ты — с тобой ведь приключались иногда какие-нибудь курьёзы, нелепицы?

— Со мной никогда и ничего не происходило, — официальным тоном объявил он.

— Ладно, с тобой всё ясно! Зато у меня этих историй — полным полна коробочка! — засмеялся я. — Ну и ещё остался сюжет. Как минимум — он должен быть развлекательным, но не глупым. Во всём должна быть своя логика: как в действиях преступника, так и в поступках сыщиков. Чёткая и понятная логика! — повторил я. — Убийца лишает жертву жизни не просто так, а по конкретному и чёткому мотиву: месть, личная неприязнь, жажда наживы… Эта условность, которую нам и зрителю придётся принять. Таковы законы жанра! И, конечно, же: погони, перестрелки, схватки в рукопашную… Мы ведь обязаны думать о нашем молодом зрителе!

Я остановился, понимая, что меня конкретно несёт и, дай мне такую возможность, буду разглагольствовать хоть целые сутки, опираясь на детективные фильмы и полицейские процедуралы моего времени, включая легендарные сериалы «про ментов».

Директор задумчиво крутил в руках конфетку, не решаясь отправить её в рот. Чувствовалось, что я подкинул ему пищу для размышлений.

— Знаете что, Григорий Олегович, — вдруг произнёс он. — А почему бы вам не взяться за это дело?

— За что? — не сразу сообразил я.

— Да за эту картину про советских сыщиков! Вы знаете, что такое сценарий?

Я кивнул.

— Слышал немного.

— Тогда проще. Напишите, пожалуйста, сценарий фильмы… Всё, как вы рассказывали: про героя, про его команду. Про всякие расследования… Понимаю. Что с первого раза может что-то не получится, но я познакомлю вас с людьми, которые — если что — доведут ваш сценарий до ума. Мне почему-то кажется, что у вас должно получиться.

Напарник хмыкнул.

— Гриш, ты слышал — а? Где ты, а где фильмы⁈ Да ты у нас даже отчёты писать не любишь, а тут вона как — синематограф!

— Григорий Олегович, попробуйте, пожалуйста! Чего вам стоит⁈ — взмолился Корн.

Я задумался. Это может стоить мне уймы драгоценного времени, нервов и прочих прелестей творческого труда. Да, я в прошлом немного баловался сочинительством, но то было так… любительство, причём для узкого круга своих.

С другой стороны — у меня ведь реально огромный культурный багаж за плечами, куча просмотренных фильмов, прочитанных книжек, да и собственный опыт ещё никто не отменял.

Что если удастся придумать что-то… ну не уровня «Рождённая революцией», но всё равно захватывающее и нескучное. Я ведь когда-то в милицию во многом пошёл под воздействием книг и кино, только потом проникся настоящей «романтикой».

Сейчас для уголовного розыска наступили не самые лучшие времена: зарплата у нас откровенно копеечная, а беготни и суматохи выше крыше, домой попадаешь поздно, уходишь рано — семья фактически не видит. Часто приходится видеть боль, грязь, человеческие страдания, погубленные души и жизни… Это совсем не просто, требует определённого нравственного стрежня что ли.

Потому в уголовный розыск должны идти не просто так, а по призванию! В идеале с возможностью отбора лучших.

Рекламная агитка? Почему нет! Пусть у молодых так же горят глаза, как когда-то у меня.

Кто как не мент поднимет и раскроет эту тему?

— Хорошо, Яков Абрамович, я попробую. Когда вам нужен сценарий?

— Вчера, — засмеялся директор. — А если серьёзно: чем раньше — тем лучше. Если у вас получится, я найду для фильмы место в следующем финансовом году. И да — с точки зрения гонорара… Как понимаете, тут могут возникнуть трудности…

Понятно, пошли старые песни о главном.

— Договоримся, — хмыкнул я.

— Гриша, ты случаем не с ума сошёл? — покачал головой Ахметджанов.

— Нет. Я же тебе говорил: у меня теперь карт-бланш от Барышева!

Он нахмурился, пристально вгляделся в меня.

— Где бланш? Под каким глазом? Не вижу ничего!

Я улыбнулся.

— Не там смотришь, дружище! Я потом тебе всё объясню.

Броневик мы с Ахметджановым нашли в гараже при киностудии. Скорее всего, это и был тот самый аппарат, который я видел. Напарник оползал его вдоль и поперёк, но ничего полезного для себя и следствия не нашёл, разве что резюмировал коротко, совсем как в «Белом солнце пустыни».

— Стреляли…

— Естественно, — сказал я. — Его же снимали в кино. Надеюсь, палили холостыми…

В кино, как известно, бывает всякое — достаточно вспомнить трагическую смерть сына Брюса Ли Брендона.

— Если б стреляли боевыми, мы бы с тобой об этом узнали в числе первых, — усмехнулся Ахметджанов.

— Это точно. Ты как — сильно торопишься?

— А что?

— Да мне надо тут ещё немного поболтаться…

— Насчёт сценариев что ли?

— В точку.

— Не, я, пожалуй, пойду. Всё, что мне надо, я увидел.

— Тогда бывай!

Ахметджанов уехал, а я вновь вернулся в центральный корпус и стал прохаживаться по коридору с фотографиями.

Мимом как раз пробегала миниатюрная «гимназисточка» — похоже, снималось какое-то кино о дореволюционном прошлом.

— Девушка! — остановил я её. — Не подскажите, что за актёр на этом фото?

Я показал в колоритного «Батьку Махно».

Актриса развернулась, и мне стало ясно: школьная униформа, гибкий стан, парик и тонна грима на лице сыграли со мной злую шутку. «Девушке» было хорошо за сорок.