Очищение. Том 2. Душа - Страница 21

Никакой разницы между состоянием умов бесов до и после не было, только до революции они еще боялись наказания со стороны властей, а после революции купались в безнаказанности, потому что сами стали властями. Лично я вообще считаю, что люди, творившие это кровавое пиршество, не были людьми. Не в том смысле, что они не были хорошими людьми. Нет, в прямом значении сказанного – это было время, когда по какому-то ужасному стечению обстоятельств бесовские силы посчитали возможным захватить еще один кусок мира под свою власть и во множестве воплотились в человеческих телах.

И знаете, в чьих телах их воплощалось больше всего? Если хоть немножко приглядеться к тому, как «просвещался» тогда русский народ, то в телах врачей и педагогов. Вот уж беззаветные труженики и подвижники Науки и Прогресса! Беззаветные и бездумные, поскольку до сих пор абсолютно уверены в собственной правоте и безнаказанности. Что же позволило дьяволам посчитать, что пришло удобное для нападения время?

Мне думается, появление мощнейшего и очень плохо освоенного человечеством орудия обработки общественного сознания – прессы. Газет, журналов и дешевой литературы для бульварного чтения. Если наблюдать за тем, как воздействует пресса на сознание людей отстраненно, как за некой единой средой, тяготеющей в своей инертности к покою, то отчетливо видно, что именно пресса вызывает в ней многочисленные движения, позволяя объединять их и собирать в силовые узлы. Вот это и могло явиться признаком готовности нашего мира к нападению. Оно и приманило.

Соответственно, признаком же идущего захвата мира было и то колоссальное воздействие на умы людей, которое велось охотниками на души с помощью бесконечного числа бульварных книжонок, вносящих в сознание мысль, что только очень отсталые чайники, лохи и дилетанты верят, что есть душа, а не рефлексы и работа нервной системы. Книжечек этих к началу двадцатого века гуляло по рукам так много, что имя им легион, а вот мысль в них была только одна:

«Прежде чем определить понятие душевной болезни, необходимо установить положение, что головной мозг и, преимущественно, кора больших полуша-рий мозга является субстратом душевной деятельности» (Доктор медицины В. П. Осипов, с. 2).

Соответственно:

«Правильнее будет определять психологию как науку о душевных процессах или душевных явлениях, так как мы увидим дальше, что психология изучает не только сознательные, но и бессознательные процессы» (Врач и психолог А. Ф. Лазурский, с. 60).

И у него же поясняется:

«Можно уже в настоящее время говорить о том, что всякий психический процесс соответствует известному, определенному процессу в мозгу» (Там же, с. 59).

«Что же является органом или орудием духа? Мы знаем, например, что органом механической работы в теле являются мышцы; органом выработки химических продуктов – железы, как-то: печень, слюнная железа, желудочные железы, поджелудочная железа, потовые железы, слезные и т. д. С какими же органами тела мы должны связывать косвенно или непосредственно явления нашей душевной жизни?

Едва ли мы ошибемся, если скажем с самого же начала, что таким органом являются для человека и высших животных головной мозг и именно большие полушария его, а в них серая кора мозговых полушарий» (Академик кн. И. Р. Тарханов, с. 17).

«”Душа – не яблоко: ее не разрежешь”, – говорит Шубин в “Накануне” Тургенева. Это справедливо лишь отчасти и в очень условном смысле.

В сущности, душа человеческая довольно легко “разрезывается” по шву, которым скреплены одна с другой (и притом далеко не прочно) две сферы ее: сфера чувств и сфера мысли. Надо полагать, у высших животных они скреплены гораздо основательнее, а у низших животных цельность души, конечно, еще солиднее, ее сплоченность еще крепче, – и ее, пожалуй, уж в самом деле не “разрежешь”.

Психика культурного человека сложна и расчленена. На первоначальной основе ее, то есть на волевом психическом аппарате, тысячелетиями культурного развития создались обширные и причудливые “надстройки” чувств и умственных процессов. Эта строительная деятельность совершалась, конечно, не по какому-либо плану, не по рациональным законам психической архитектуры, а со всею иррациональностью слепого творчества природы.

Душа человеческая, как мы ее знаем теперь, есть продукт психической эволюции, которую нет никаких оснований считать законченною» (Овсянико-Куликовский, с. 5).

Овсянико-Куликовский – историк культуры, литературовед и вообще просветитель. Можно сказать, что он – ученый от педагогики. Естественно, что кроме ученых и врачей в деле просвещения народа самозабвенно поучаствовали и простые учителя.

Вот уж жертвенные овечки Прогресса! Они ведь и до сих пор недоумевают, почему общество так мало ценит их подвиг. Ведь обещали же почетное место у трона! Да нет, родные, в битвах Богов обещания людям не являются словами чести. Мы – лишь пушечное мясо, биомасса, которой заполняются их тела. Поэтому ни врачи, ни учителя не нужны после того, как Олимп захвачен. Их жизнедеятельность поддерживают лишь на том уровне, на каком они доступны быстрой реанимации, случись новая потребность в их бездумной силе. Ведь вы-то и были теми самыми Гекатонхейрами – сторукими и многоголовыми великанами, которые должны были отвлечь на себя гнев Титанов, пока Боги наносили им удар в спину.

Три Гекатонхейра, три великана Котт, Гиес и Бриарей, чьими руками побеждали прежних властелинов мира, – это Ученые, Врачи и Учителя. Поэтому все печатные средства обработки сознания в ту пору заполнены призывами к объединению их усилий в борьбе за умы соотечественников.

«На последнем международном конгрессе психологов в Риме (1905 г.) вице-президент конгресса Sergi, исходя из того материала, которым располагает в настоящее время психология, высказал мысль, представляющую собою формулу мнений большинства членов конгресса и заключающуюся в следующем: “только ясное и полное знание человеческой психики даст нам возможность установить рациональные правила воспитания и усовершенствования человека; только оно одно может служить надежным фактором-руководителем эволюции человечества на пути к лучшему будущему, к его моральному усовершенствованию как изолированного, так и социального индивида”.

Источником такого полного знания психологии, по мнению ученого и других членов конгресса, являются: физиология нервной системы…» (Доктор зоологии В. Вагнер, с. V).

Вот ведь заботило же всех возможных докторов моральное усовершенствование людей, будто они знали, что есть истина и в какую сторону надо оперировать! И дооперировались до того, что в мире, очищаемом от души, резко подпрыгнуло на рубеже тех веков число самоубийств. Люди не видели смысла жить с тем бесчеловечным мировоззрением, которое утвердила объективная Наука. Доктора к этому относились с уже знакомым нам по физиологам спокойствием: мол, нас такими вещами не запугаешь!

«В записках, оставляемых самоубийцами, значится большею частью следующее: “жизнь надоела”, “не стоит жить”, “считаю себя лишним на земле” и “убиваю себя, потому что не вижу смысла в жизни”.

Замечательно в этом отношении слово в предсмертной записке одного студента казанского университета, лишившего себя жизни не так давно: “без веры в Бога, людей и самого себя – жить невозможно”.

И по каким же пустым иногда мотивам лишают себя жизни…» (Доктор медицины Николай Пясковский, с. 20).

Вот так! Кстати, я не приписываю к именам авторов этих «докторов» и «академиков». Это они сами ставили на обложках своих книг. Почему? В начале двадцатого века, очевидно, это уже было средством воздействия на умы. К чему, например, некоторые авторы и сейчас старательно выводят на титульных листах своих книг: Научное издание? А как мы относимся к таким предупреждениям? Лично я так с ощущением повышенного доверия к тому, что сказано в книге. А вы?

Вот теперь можно подвести и некоторые итоги. Разгул бесовщины, очевидно, был настолько наглым в то время, что русские люди просто не могли поверить, что люди, столь уверенные в себе, могут намеренно обманывать. Наверняка за ними действительно есть какая-то правда или сила, раз они ведут себя так, – предполагается в подобных случаях здравым рассудком. Силу разглядеть не удавалось – Смертным увидеть не можно Бога, когда, приходя к ним, он хочет остаться невидим, – оставалось предположить, что эти люди знают истину. И думающие люди России пытались как-то понять и освоить новый подход к взглядам на душу.