Очищение. Том 2. Душа - Страница 13

Разбирайтесь в этой казуистике сами. Я не собираюсь делать прямым все то, что кто-то сделал кривым. Но для того, чтобы родилось понятие души нужно поставить себе целью описывать не его черты, а ее. То есть не черты понятия, а черты души. Именно из черт предмета и рождается его понятие, которое внутренне ощущается пониманием. Следовательно, исследование Научных представлений о душе пойдет как некое двойное толкование или перетолковывание рассуждений Науки.

Но с этим я как-нибудь справлюсь, поскольку пойду опять путем очищения от того, что меньше въелось в мое сознание.

Единственное, о чем еще я хотел бы предупредить, это то, что говоря сейчас о Науке, которую намерен разбирать в этом круге, я говорю в действительности о тех трех Науках, кому душа была отдана на откуп как их предмет, – Психологии, Философии и Теологии именно как науке.

Однако, кроме них существуют и другие науки, которые очень много сделали для действительного изучения души, как, например, этнография, фольклористика, языкознание. Но о них – особо. Пока – психология.

Само словосочетание «психология души» звучит странно. Душеведение души! Либо это должна быть просто психо-логия, либо тут какой-то обман.

Тем не менее, такое словосочетание существует, и недавно даже появилось сочинение с таким названием. Выпустил его доктор психологических наук Виталий Константинович Шабельников. Честно признаюсь, я считаю появление этой работы очень хорошим знаком. Означает она то, что психологи начинают движение «назад к душе», которое объявил ведущий психолог России Владимир Зинченко. Но о Зинченко позже.

Да и работа сама по себе значительно более высокого качества, чем это обычно свойственно работам психологов. В сущности, прекрасная работа! И все же обман в ней есть. Обман этот даже двойной. Первый – с точки зрения наукоучения или построения строгой науки. Наука эта пока получается «кентаврическая», то есть искусственно сшитая из двух неродных частей. Второй обман в подмене, которую изящно или грубо производит Виталий Константинович, когда переходит от разговора о душе к разговору о психике. Изящно или грубо, судите сами, когда подойдем к этому разговору. Сначала о психологии души как науке.

Двойственность ее проявляется во многом. К примеру, отчетливо разнятся вводные и заключительные части и сердцевина. В сердцевине Шабельников дает развернутую карту пути к душе – что-то вроде того же самого рассказа об истории предмета, что приводили наши энциклопедии. Карта Шабельникова, конечно, гораздо лучше старых карт хотя бы уже одним тем, что подробнее и написана без идеологической предвзятости. Но это карта пути, ведущего не к душе, а к понятию души, как его понимает автор.

Введения и заключения же посвящены совсем другому. Это самостоятельное исследование того, как же Психологии выжить в изменившихся условиях. Попросту говоря, это идеологическое обоснование научного приспособленчества, к тому же с фигой в кармане: мы, конечно, можем поговорить и о душе, раз покупатели заказывают, но сами-то мы всегда будем убеждены, что истинно не то, что истинно, а то, что научно!

Огрубляю, конечно. Может, даже обижаю хорошего человека, но не вру, не передергиваю. Смотрите сами.

Вся книга начинается с основания, которое вызывает уважение к обозначившему его исследователю и раскрывает душу для трепетного ожидания:

«В развитии психологии существует некий, пока еще глубоко не осмысленный, парадокс. Согласно своему названию, психология (psyche – душа, logos – учение, наука) должна быть наукой о душе.

Как особая отрасль науки психология оформляется в XVII и XVIII веках, отделяясь от теологии и философии. И первое, и, пожалуй, основное, что произошло в психологии при ее становлении, – это ее отказ от изучения души» (Шабельников, с. 3).

Это очень ответственное заявление, которое улучает искателей истинной психологии. Однако далее, за небольшим очерком истории психологии, который я опускаю, начинаются игры патриотов.

«Отказ психологии от изучения души объяснялся довольно просто. Душа – это вещь невидимая, ненаблюдаемая и неизмеряемая. А психология – наука строгая, серьезная и точная. Поэтому решили изучать что-нибудь такое, что можно было бы и наблюдать и замерять.

В XVII–XVIII веках в качестве наблюдаемого предмета психологии были выбраны идеи, образы, ощущения, мысли и прочие явления сознания. Двести лет психология изучала сознание и создавала строгие концепции по образцу механики как точной науки. Но уже к началу XX века оказалось, что нужной точности в самонаблюдении достичь невозможно. То, что одни видели как факты сознания, другие просто не замечали и отрицали. Поэтому в XX веке от изучения сознания психологи перешли к изучению поведения: его можно не просто наблюдать изнутри, но и фиксировать на пленку, строго замерять по секундам или метрам движения.

Однако XX век, позволив достичь вершин в изучении поведения, поставил и ряд задач, не разрешаемых в рамках традиционной психологии. Психология вышла из кабинетов мыслителей, предававшихся радостям и мукам самонаблюдения. Масса напряженных психологических проблем вовлекла психологов в работу в клиниках и психологических консультациях, школах, тюрьмах, в армии и на предприятиях.

Стало ясно, что почти триста лет теория психологии убегала от своих главных вопросов: о происхождении и природе психики, о реальных механизмах формирования сознания, мотивации и способностей личности» (Там же).

Ну, как? Если вы заметили, как была подменена козырная карта, значит, Шабельников сработал грубо, а если не заметили, то изящно. Начали мы с парадокса, с сетований на то, что психология отказалась изучать душу! И из страстной охоты выглядеть точной наукой чего только не изучала. А вышли к тому, что с тем же жаром сетуем теперь, что триста лет сбегает эта противная психология от того, что не хочет изучать психику! Может быть, психика – это и есть душа?

Сейчас мы вглядимся в то, что думает об этом сам Шабельников, однако и без этого очевидно, что с нами о такой замене не договаривались. Нам ее подсунули как само собой разумеющуюся. К тому же, в последнем высказывании ясно видно, что для автора главными вопросами психологии являются два: психика и что-то путанное про личность. Собственно душа сюда не попадает. Личность – не душа. Личность – слово русское, с ним все ясно. А вот в психику, как в рукав фокусника можно спрятать все, что угодно. Что такое психика?

Свое исследование того, что ученые понимают под психикой, я провел в предыдущем томе, и оно с очевидностью показало, что при всей неразберихе в этом вопросе, единственное, что скрывается за этим таинственным словом – это работа нервной системы. И никак не душа. А что скажет сам Шабельников? Благо он посвящает психике целый параграф на полтора листа размером. А скажет он нечто не совсем вразумительное, поскольку никак не вяжется ни с уверенным объявлением психики главным вопросом психологии, ни с подменой ею души. Если же это не бред, то анекдот из разряда черных, про сладострастные мысли вивисектора о том, как он будет анализировать и разлагать эту вредную душу, из-за которой его наука разваливается.

«Психика. Было бы хорошо заранее поделить психику с разными ее сторонами или свойствами между разными науками и закрепить это деление юридически, чтобы каждому мирно есть свой кусок познания. Но здесь мы обнаруживаем полную неясность наших представлений о психике. Делить пока можно только разные словесные конструкции и заумные определения, за которыми не обнаруживается сколько-нибудь ясной и устойчивой реальности» (Шабельников, с. 9).

Я понимаю, что Виталий Константинович таким образом горько шутит над своей несчастной наукой. Но при этом он все же забывает о цели исследования, которую заявил в названии работы. Он забывает о науке души. Вот почитайте дальше, чем он занят:

«В житейских определениях психика обычно характеризуется перечислением нескольких психических процессов: “Психика – это наши чувства, мышление, ощущения, память и т. д.”. Когда же встает вопрос о том, что собой представляют эти самые чувства, память и мышление, то они сами прежде всего характеризуются как психические процессы. То есть логический круг замыкается, и мы приходим к тому же термину, от которого отправились в путь. Здесь мы можем сколько угодно совершать движение от А к Б, а от Б – снова к А: “психика – это мышление, память, эмоции и т. д.”, а “мышление, память, эмоции и т. д. – это психические процессы”.