Очерки истории цивилизации - Страница 273
В Италии, Франции и Бельгии уровень инфляции был еще более низким. Лира упала с 25 до 100 за фунт стерлингов ко времени прихода к власти Муссолини и, после периода сомнительной стабильности, продолжила медленное падение до 130 за фунт стерлингов, после чего она была подвергнута режиму суровых ограничений и «стабилизирована» на новом уровне, немногим более четверти своей первоначальной стоимости. Французский и бельгийский франк, а также испанская песета падали еще медленнее. Франк прошел отметку «сто за фунт» в 1925 г., а затем, после кризиса и паники, был стабилизирован примерно на одной пятой своей довоенной покупательной способности.
Британский соверен отошел от своего золотого эквивалента, но никогда не падал ниже, чем на треть своей стоимости, а в 1924–1925 гг., после напряженных усилий, ограничений на кредит, деловую активность и после серьезного кризиса в сфере занятости, он был возвращен к своему первоначальному равенству с золотым долларом. Скандинавские страны, Голландия и Швейцария испытали относительно небольшие колебания своих валют.
Британии с трудом удалось вернуться на время к золотому стандарту. Это не обеспечило идеальной валюты, однако, кажется, это — единственный возможный стандарт в мире, где деньги все еще находятся под контролем множества независимых государств. Пока не существует космополитического правительства, пока нет федерального всемирного правительства, способного взять под контроль эту сферу, было сочтено необходимым передать экономическое господство на земле металлу.
Металл — вещь неодушевленная; он не может реагировать на рост или уменьшение реального богатства; он заставляет каждый новый вид производственной деятельности платить дань прибылям прошлого; однако он, по крайней мере, не способен обманывать и лгать, не несет в себе патриотических предрассудков.
Однако его можно пленить и лишить свободы. Выплаты огромных военных долгов Америке и Франции привели к скоплению большого количества золота в этих двух странах. Его накопилось столько, что фактическая стоимость золотой долларовой монеты оказалась ниже стоимости обычной купюры достоинством в «один золотой доллар». Возврат к золотому стандарту во времена, когда производство товаров в общем опережало производство золота для выпуска металлических денег, пошел на пользу кредитору. Цены упали. Кредитор собрал больше, чем засеял, и деловая инициатива была подорвана.
Долги, навязанные Германии и Австрии версальскими победителями, были крайне тяжелы, и выплатить их было практически нереально. Но при каждом падении цен из-за накопления золота, падения его производства и увеличения выпуска продукции бремя этих долгов для европейского производителя становилось еще тяжелее. Он должен был увеличивать производство, выпускать и продавать все больше и больше товаров и получать то же самое количество золота для платежей. Несмотря на все свои усилия, он обнаруживал, что его продажи падали. Высокие таможенные тарифы ограничивали с каждой стороны его торговлю. План Дауэса (1924 г.) и план Юнга (1929 г.) представляли собой пересмотр европейских долгов и улучшение методов оплаты, вызванные постоянным смещением баланса в пользу кредитора. Облегчение, которое обеспечивал каждый из них, быстро исчезало в результате продолжавшейся дефляции.
К 1931 г. вся Европа в целом, и Германия с Австрией в особенности, были на грани полного экономического краха, а в июне того же года президент Гувер довольно своевременно предложил перерыв в выплате долгов на двенадцать месяцев. Говорили, что это предложение было связано в сознании президента с необходимостью политической и экономической стабилизации в Европе, однако отношение Франции к этому мораторию не позволило ему настаивать на более широком подходе к решению этих вопросов.
Франция была раздражена и обеспокоена спуском на воду в Германии небольшого, но мощного военного корабля, что возродило все ее страхи по поводу германского реванша. Из-за возражений Франции против любого освобождения Германии от бремени долгов произошла определенная задержка с реализацией предложения президента Гувера, и облегчение пришло слишком поздно, будучи уже не в состоянии предотвратить целый ряд банковских катастроф в Германии и Австрии.
Лондон пытался оказать поддержку германскому кредиту с помощью краткосрочных займов, используя для этого заимствованные на небольшой срок французские деньги. Крах в Германии обездвижил английские деньги в этой стране, и французские кредиторы начали изымать свои вклады в Лондоне. Это создало беспрецедентную нестабильность в финансовом положении Британии. В августе лейбористское правительство ушло в отставку, и было экстренно создано коалиционное правительство из представителей всех партий для «спасения фунта» и удержания его на уровне золотого стандарта. Мистер Макдональд, прежний лидер Лейбористской партии, остался на посту премьер-министра. Попытки спасти фунт продолжались в течение двадцати трех дней. Меры по экономии средств включали резкое снижение пособий по безработице, расходов на содержание вооруженных сил империи, зарплат полицейским и учителям.
К сожалению, эти принесенные золотому стандарту жертвы не смогли восстановить доверие за рубежом. Протест военно-морского флота против снижения выплат на содержание личного состава был раздут на зарубежных фондовых биржах до размеров серьезного мятежа и краха Британии; поговаривали о возможности революции, поэтому ничего уже не могло сдержать поток изъятия золота из страны. В сентябре Великобритания вынуждена была отказаться от золотого стандарта, к которому она так опрометчиво и поспешно вернулась в 1924–1925 гг. Стоимость фунта упала с отметки около пяти долларов до немногим ниже четырех.
Это все, что мы можем здесь рассказать о валютных падениях и колебаниях на протяжении послевоенного периода. Здесь же мы рассказали достаточно, чтобы продемонстрировать возрастающее неудобство для всего человечества этого разнобоя в денежной сфере, вызванного существованием множества независимых и соревнующихся друг с другом суверенных правительств. В нашем рассказе об упадке и развале Римской империи мы уже упоминали о роли, которую сыграли долги в этом процессе распада. Посмотрим, насколько успешно наша современная цивилизация сможет предотвратить аналогичный процесс долгового удушения и экономического краха.
В конце двадцатых годов XX столетия возникли некоторые новые экономические трудности, которые озадачили и продолжают озадачивать человечество. Они не были прямым результатом финансового национализма и последующего удушения кредитования и денег, о чем мы только что говорили, хотя и были этими явлениями чрезвычайно усилены. Но корни этих новых проблем лежат глубже. Они появились бы и в объединенном мире с самой что ни на есть космополитической системой бизнеса, только, может быть, в менее сложной и более управляемой форме. Они были свойственны и тем предпринимательским методам, которые породили богатство и социальный прогресс в XIX веке.
В XIX веке существовал определенный баланс между производством и потреблением. Весь мир питался и одевался, как ему хотелось, и получал все остальное, что считалось необходимым и должным, благодаря вовлечению в процесс труда большой доли населения. В более развитых странах производство многих готовых товаров превышало внутреннюю потребительскую способность, однако такая ситуация уравновешивалась экспортом излишков и импортом, в качестве обратного процесса, товаров, которые нельзя было получить иным путем.
Однако прогресс индустриального метода шел быстрыми темпами; производительность труда непрерывно возрастала, а это означало, что для выпуска одного и того же объема продукции требовалось все меньше и меньше рабочих. Фабрика 1830 г. представляла собой столпотворение истекающих потом рабочих, гнувших спину в условиях ужасной тесноты. Им жилось плохо, но у них была работа. Такая же фабрика в 1930 г. представляла собой вереницу гудящих станков, которые внимательно и компетентно обслуживались одним или двумя хорошо оплачиваемыми операторами. А где-то рядом — биржа труда с постоянно растущей очередью безработных. Происходят одновременные процессы роста производства и падения занятости. Промышленность постоянно увеличивает свою эффективность и оставляет людей без работы.