Очарованный меч - Страница 15

Корбак взял в руки кости, небрежно кинул их на прилавок и собрался было уже уходить, но его остановил удивленный и немного огорченный возглас девицы:

– Да вы везунчик, господин Корбак. С первого раза нарвались на призовой фонд.

– Призовой фонд? – вернулся к прилавку ростовщик.

– Да, – грустно вздохнув, сказала девушка. – Семь очков. По правилам лохотрона при семи очках моя ставка сгорает и переходит к вам. Я осталась без салта.

– Давай, – протянул руку Корбак.

– Отдать можно только полную ставку, а в ней, кроме моих, вернее, теперь уже ваших, болтаются деньги этого господина, – кивнула Натка на Сиогена, запустила руку под прилавок, выудила оттуда два салта, дала на них полюбоваться ростовщику и убрала обратно. – Итак, призовой фонд два салта. Вы будете продолжать, уважаемый? – обратилась она к Сиогену.

– Конечно, – фыркнул философ, выудил из кармана пферинг. – Перебиваю ставку.

– И что это означает? – нахмурился Корбак.

– Что его доля в ставке больше, и он имеет право все забрать, если вы, естественно, ее не уравняете или не перебьете. Если уравняете, то потребуется опять независимое лицо…

– Я все понял, – отмахнулся ростовщик и полез в карман. – Вот вам один пферинг и… салт сверху!

Монеты тут же исчезли под прилавком.

– Ваша ставка бита, господин Сенека, – повернулась Натка к Сиогену. – Будете продолжать?

– Конечно! Чтоб я свой кровный салт да не получил назад?

На этот раз толстяк полез не в карман, а в суму.

– Вот вам ваш салт…

– В кассе лохотрона четыре салта и два пферинга… – проинформировала игроков девица.

– И еще салт сверху!

– Пять салтов два пферинга, – радостно подпрыгнула Натка, сдернув с прилавка очередную порцию монет.

– Осторожней прыгай! – прошипел под ней Темлан, которого она использовала в качестве табуретки. – И помедленней, я не успеваю.

Он действительно не успевал перекладывать сметенные с прилавка монеты через дырку в стене будки в котомку Сиогена. Слух о большой игре уже разнесся по всему базару, и будку шорника окружила толпа любопытствующих зевак. Если бы не огромная туша Кровавого Фоба, махинацию с дыркой раскололи бы в два счета. Тролль, четко следуя инструкциям хозяйки, пристроился за спиной философа, перекрыв обзор толпе, и операция отъема у буржуазии нажитых неправедным путем денег началась.

– Пять салтов и пферинг сверху!

– Мелко плаваете, господин Корбак. Пферинг и…

– И?

– И еще пять салтов сверху!

– Эх! Была не была! Пять салтов и еще столько же сверху!

На прилавок плюхнулся золотой кнар.

– Игра пошла серьезная, – обрадовалась Натка. – Будете отвечать, уважаемый?

– Спрашиваешь! – фыркнул Сиоген. – Пять салтов – уравниваю и золотой сверху!

С этого момента серебро перестало котироваться. Игра пошла исключительно на золото. А через полчаса кончилось и оно.

– В кассе лохотрона тысяча кнаров, два салта и два пферинга, – сияющая физиономия Натки лучилась радостной улыбкой. – Будете продолжать, господин Корбак?

Ростовщик похлопал себя по карманам, открыл кошель и понял, что если финансовые активы срочно не пополнить, пятьсот кнаров помахали ему ручкой. Целых пятьсот его личных, кровных золотых кнаров! Ростовщик покрылся холодным потом. Но в кассе лежит целая тысяча! Вряд ли в котомке этого толстяка больше золота, чем в его сундуке!

– Я… я сейчас. Вы только никуда не уходите! – Ростовщик метнулся в дом.

Как выяснилось через два часа, котомка незнакомца оказалась просто безразмерной. Гомон толпы прекрасно заглушал звон пересыпаемых в нее через дырку монет. И операция прошла без сучка без задоринки. Ростовщик еще не раз мотался в дом, пополняя свои финансовые запасы, пока не проиграл все, вплоть до расписок своих должников, и, сообразив, что в одночасье стал банкротом, начал рвать на себе волосы во всех местах, до которых дотягивались руки. А затем произошло событие, которое жители Лусора иначе, как чудом, назвать просто не могли.

– Я не признаю материальные ценности, – перекрывая вопли Корбака, громогласно заявил Сиоген, – они порабощают человека, а человек потом начинает ради них порабощать других людей! Именно поэтому я всегда утверждал, что самое справедливое общество – это первобытное общество, а не империя!

Закончив свою пламенную речь, опальный философ торжественно порвал в клочки все долговые расписки горожан. Пришедшая в неописуемый восторг толпа взревела, подняла на руки Сиогена и отнесла его в ближайший кабак вместе с котомкой, чуть не оторвав при этом руку Темлану, пытавшемуся запихнуть в нее через дырку в будке последние монеты.

– Жаль, что у меня нет при себе дубины, – простонала Натка, – я бы показала этому придурку, как в первобытном обществе относились к материальным ценностям!

– Ваше величество, Гартран только что доложил, что они его нашли.

Тант Первый оторвался от бумаг и уставился на ворвавшегося в кабинет секретаря.

– Кого нашли?

– Сиогена.

– И где сейчас этот сумасброд?

– Вы не поверите, ваше величество.

– Поверю, излагай.

– В данный момент он спаивает жителей города Лусора.

– С его отношением к материальным ценностям ничего удивительного. Конечно, верю, Сенон. И давно спаивает?

– Второй день подряд.

– На меня сильно ругается?

– Не могу знать. Подробности у Гартрана.

– Зови его сюда.

Главу тайной канцелярии долго ждать не пришлось. Он сразу же вошел в кабинет, не дожидаясь приглашения. Судя по оперативности, эта худосочная серая личность подслушивала под дверью.

– Гартран, первый вопрос…

– Он вас не ругал! – тут же отрапортовал глава тайной канцелярии.

– Читаешь мои мысли. И подозреваю, что читаешь их под дверью, – удрученно вздохнул император. – Ладно. Тогда второй вопрос. На какие деньги этот лоботряс народ спаивает? С его отношением к презренному металлу их у него по определению быть не может.

– По нашим оперативным данным, он создал какой-то новый раздел науки под названием лохотрон и с его помощью обыграл лусорского ростовщика Корбака. Причем обыграл вчистую. Без единого пферинга оставил. Тридцать две тысячи золотых кнаров плюс долговых расписок тысяч на пятнадцать.

– Что за чушь! Как можно с помощью науки кого-то обыграть?

– Не знаю.

– Он был один?

– Нет. С ним какая-то рыжая девица. Ее все кличут то леди Натали, то Наталкой, то Наткой. Еще с ним был тролль с жутковатым именем Кровавый Фоб, очень красивая девушка в дорожном костюме наемницы со странным мечом…

– Что в нем странного?

– У него гарда в виде цветочка, а рукоять, словно обрубок стебля.

– Вот бабы, – развеселился император, – вечно что-нибудь придумают.

– Это точно, – поддакнул Гартран. – Такой меч даже обнажать не надо. Все враги сразу со смеху помрут.

– Я уже хочу с ней познакомиться. Кто там еще с нашим обормотом?

– Какая-то эльфа по имени Ленка.

– Ленка?

– Так ее леди Натали зовет. А еще Элькой. Мы, честно говоря, уже запутались. Кстати, Сиогена они почему-то называют Сенекой, но философ это имя по пьяни постоянно забывает, и пока они его настоящим именем не назовут, не откликается. Штатный информатор Лусора именно так его и опознал.

– Забавно. Выходит, Сиоген действительно настоящий ученый, а не обычный фигляр, как утверждали его завистники. Философ! Новый раздел науки создал.

– Выходит, так.

– И успел обзавестись новыми друзьями, – ревниво пробормотал король. – Кстати, что его друзья сейчас делают?

– Второй день пытаются вытащить философа из кабака, но жители Лусора его им не отдают.

– Почему?

– Сиоген порвал все выигранные у Корбака долговые расписки горожан и к тому же очень щедро наливает. Думаю, пока он в городе все тридцать две тысячи кнаров не оставит, они его у горожан не отобьют. Прикажете арестовать?

– Кого?

– Государственного преступника.

– Я тебе арестую! Не вздумай!