Очарованная небом. Изгой - Страница 3

– Живее давай! – мама потянула меня за собой. – Отец будет в ярости, если не успеем к началу. – И помни, веди себя скромно, на вопросы отвечай коротко. Ох, не смутила б их твоя внешность…

Мама задрала подол до колена, и мы побежали вдоль заборов там, где было посуше. Голые мамины ноги были забрызганы грязью, зато подол оставался чистым. Мне показалось это неприличным, ведь мама сама всегда говорила, что приличная женщина не должна показывать даже голой ступни в присутствии посторонних. Но, видимо, бывают моменты, когда правила идут лесом.

Марси и ее родители бежали по другой стороне дороги. Они обгоняли нас, и вредина Марси показала мне язык. Ну, погоди, я тебе это припомню! Я хотела ответить ей тем же, но споткнулась и шмякнулась прямо в грязь, а мама, не успев остановиться, еще и протащила меня волоком по земле.

– О Пречистая! За что мне это наказанье?! Где твои глаза?! На жопе, что ли?! – мама подняла меня и, отвесив обидный подзатыльник, снова потянула за собой.

Через несколько минут мы таки были на ярмарочной площади. Мама грубо толкнула меня за пустые деревянные бочки около таверны. Я едва снова не упала, но врезалась спиной в одну из бочек.

– Стой здесь, наказанье! Упаси тебя Хэо выйти, пока я не позову, – пригрозила она. – Ох, Пречистая, что люди скажут? Генерина дочь как свинья пришла. Да поможет нам Хэо, не станут смотреть девок. Сразу как начнется смотр мальчишек, быстро беги к лошадиной поилке и замой грязь. И чтоб тебя никто не видел. Ты поняла меня?

Я сверлила глазами каменную мостовую под ногами.

– Поняла, я спрашиваю?!

Я кивнула. С разозленной мамой спорить себе дороже. В деревне за ней давно закрепилась слава гром-бабы. Той самой, которая и коня на скаку остановит. Причем, маме даже не придется его ловить. Она просто глянет пристально, по своему обыкновению сложит крепкие руки на широкой груди, и конь сам встанет. От греха подальше. Иначе потом хуже будет. Потому и папа с мамой пререкаться не любил. Не знаю, чем она стращала его, но вот мне частенько прилетало розгами.

Стоя за бочками, я с завистью и досадой рассматривала толпу на площади. Сегодня здесь собралась вся наша деревня, приехали жители соседних Оргуна и Тинбарры. Такие все красивые, веселые, и я как ведьма с болота. Этот день должен был стать праздником, а превращается в кошмар!

Площадь представляла собой квадрат длиной примерно в триста шагов, ее окружали двухэтажные постройки: таверна, дом лекаря, казарма и торговые лавки. Вся площадь была вымощена камнем, потому здесь подолов никто не задирал, и никто не смотрел под ноги, дабы не наступить в коровью лепешку. Люди громко разговаривали, кто-то смеялся, кто-то ругался. Но, мне все же показалось, что они чем-то встревожены.

– Эй, Сейлин, ты чего там делаешь? – Марси стояла за моей спиной. Она окинула меня насмешливым взглядом. – Ну, ты и растяпа. Новое платье в коровьем говнище!

– Это просто грязь, овца, – насупившись, фыркнула я. – Если б не ты, я бы не упала.

– Да уж как же!

Довольная физиономия Марси так и напрашивалась на грязевую лепешку. Вместе позор пережить легче.

– Выходи, чего теперь тут прятаться?

– Мама сказала, чтобы я стояла тут, – я бросила недовольный взгляд на свое красивое грязное платье и опустила голову. – Ей за меня стыдно.

– А как же принц тебя увидит?

– Какой еще принц?

– Принц Йерран, младший сын короля Вайрона.

– Что вообще принц забыл в нашей глухомани?

– Не знаю, мне не рассказывали.

– Не хватало еще, чтоб он меня вот так увидел, – я демонстративно растянула свою замызганную юбку.

– Да ладно, тоже мне, проблему нашла, – Марси взяла меня за руку и потянула за собой. – Пойдем, помоем тебя. Там огнеплясы выступают. И лично я не хочу все пропустить.

Я не стала сопротивляться и, увлекаемая Марси, пошла за ней сквозь толпу. Замыв в корыте мое платье, мы обе остались более или менее довольны результатом и собирались пойти смотреть на огнеплясов, как вдруг по площади прокатился неслыханный прежде рев, сменившийся криками перепуганных женщин.

– Дракон! – пролепетала Марси, до боли впившись ногтями мне в руку.

– Ай, – пискнула я, отдернув руку.

– А если он нас всех сожрет? Или поджарит? – Марси испуганно вертела головой. – Или поджарит, а потом сожрет?

– Вот почему у тебя всего два варианта? Подумаешь, дракон, – хмыкнула я. – Тут и без нас есть, кого жрать. Один вон Оральд чего стоит. Его сожрет, и наестся на неделю!

Марси засмеялась, наверняка, представив, как толстенькие короткие ножки Оральда исчезают в зубастой пасти. Хотя, учитывая, каким жирным был Оральд, он имел все шансы застрять в драконьей глотке. Бедняга дракон, наверняка, не знал, во что ввязывается.

– Я хочу посмотреть на этого дракона.

– Ты не боишься? – Марси опять выглядела испуганной. На ее побледневшем лице даже всегда яркие веснушки побелели.

– Пока не знаю. Приду и расскажу.

Если в самом деле дракон не оттяпает мне ноги. Марси сложила руки на груди.

– Да ты сама забоишься! Никуда ты не пойдешь!

А это уже вызов!

– Спорим на пять щелбанов?

Я показала Марси язык и поспешила в ту сторону, откуда донесся рев. Сколько себя помню, мне всегда хотелось посмотреть на настоящего живого дракона. Однажды папа взял меня с собой в соседнюю деревню. Оргун был значительно больше Линорры. В нем находился самый большой в Горе рынок. Все торговцы из Ясных земель на своих драконах привозили сюда товар. Но, то ли драконы прятались от меня, то ли я просто такая невезучая – мне так и не удалось увидеть ни одного из них.

Зато в тот день я познакомилась со своей тетей Раеттой. По дороге в Оргун папа рассказывал мне, что если бы не она, и я и мама просто бы погибли. Но Заступница послала ее нам на помощь. Только вот помощи мама совсем не оценила. Она говорила, что это ведьма испортила меня. Якобы повитуха видела, как мои черные волосы от рождения волосы побелели в воде. По-моему, так не бывает. Но вот глаза у тети Раетты были точь-в-точь как мои. А то, что она была ведьмой, папа не отрицал. Только у ведьм могли быть такие глаза, как у меня и тети.

Тогда я жутко боялась бесовок и того, что и мне уготована такая судьба – мама причитала, что таких не берут замуж, что их презирают. Папа же говорил, что тетя Раетта не бесовка, а целительница. Только кого же волновали такие мелочи? В деревнях, вроде нашей, всех, кто внешне чем-то отличался, называли бесовками.

Тетя действительно оказалось очень милой. Но вот перспектива остаться в девках очень пугала меня в детстве. Если б я тогда знала, что это меньшая из моих проблем…

«Где же может быть дракон?» – думала я, пробираясь сквозь народ на площади.

– Глянь, Генера свою бесовочку притащила.

– Она, что ж, надеется, что ее во дворец возьмут?

Кто это говорит? Тут столько народу!

– А куда ее девать? Замуж ее не возьмут, а чего зря лишний рот кормить?

– Ну, так-то оно да.

В силу возраста я не все поняла из слов тех женщин. Да и не до того мне было. Я искала дракона!

Я быстро обогнула всю площадь, но дракона так и не увидела. Куда он, интересно, делся? Если мама узнает, мне влетит. Но с другой стороны, когда я в следующий раз увижу дракона? Только через семь лет, если меня не выберут, и если принц снова почтит нашу глушь своим визитом. Нет уж, столько ждать я не собираюсь.

Внезапно передо мной возникла тощая сутулая фигура учителя Прауса. В выходном картапе с пышной горловиной с рюшами, со своим крючковатым носом он стал похож на надутого, но слегка недокормленного индюка. Привычным важным жестом он поправил очки на носу и строго взглянул на меня.

– Сейлиндейл Мар? Ты почему одна? Почему ты не на представлении? – гнусавым голосом спросил он.

– Я… я как раз туда бегу, – растерянно пролепетала я.

– Что с твоим платьем? – брезгливо осматривал он меня. – Куда только смотрит твоя мать?

Небрежно двумя пальцами он поднял прядь моих волос.