Очарованная небом. Изгой - Страница 12
Ведьма снисходительно усмехнулась, но тут же сделала вид, что ее усмешка ничего не значила. Но было уже поздно. Я заметила.
– Прошу вас, – я схватила ее серую руку. – Скажите мне, как еще можно попасть за Гору? Вы меня не знаете. Я вам клянусь, что из-за меня не случится никакое горе. Но мне очень нужно знать! Я чувствую, что моя судьба не здесь. Я каждый день просыпаюсь с надеждой, но ничего не происходит. Но это неправильно. Я это знаю. Мое место не здесь…
– Нельзя, пойми ты! – она одарила меня равнодушным взглядом, грубо оттолкнула с дороги и, как могла, быстро поковыляла через грязь в сторону нашей калитки.
Я не могу это так оставить. Впервые за последние годы в моей жизни произошло что-то по-настоящему значимое. Чтоб я сдохла, это старая бесовка так легко от меня не отделается!
– Скажите хотя бы, кто звал меня?!
Она обернулась. Ее бледное, худое лицо вытянулось, сухая со старческими пятнами кожа натянулась так, что казалось, будто сейчас треснет, а тонкие губы задрожали. В мутных глазах блеснуло что-то темное и зловещее. Она широко улыбнулась, но эта улыбка испугала меня еще больше.
– Что?.. Скажите что-нибудь?
Но ведьма отвернулась и молча скрылась за дверью калитки нашего двора, а я осталась на улице. Я не знала, что думать, не знала, что делать. Я, черт побери, ничего уже не понимаю!
Под Горой совсем стемнело. Единственным источником света здесь были отнюдь не луна и звезды, а факелы, горящие во дворах домов и кое-где на улице у каменных заборов. Стало прохладно, и я поежилась. Волосы на руках встали дыбом, мурашки побежали по всему телу, и я обхватила себя руками. Тоненькое платье Марси совершенно не согревало меня.
В дом идти не хотелось. На конюшню тоже. Я так сильно хотела понять, что видела эта старая ведьма, понять, почему я не должна ходить за Гору, и как это вообще возможно – попасть туда не по воздуху, но единственный человек, кто знал ответы на все вопросы, не желал со мной разговаривать и пугал до заикания.
Порыв холодного, сырого, с примесью тухлятины ветра подхлестнул меня, точно ивовый прут. Бросив боязливый взгляд на зияющую черную дыру пещеры в горе, я поспешила во двор, забралась под окно кухни и прислушалась, о чем говорят в доме.
В воздухе все еще витал легкий аромат сырости, приправленный толикой гнили и разлагающейся плоти. Только ветер с Гнилого болота может так дурно пахнуть. Похоже, птица забрела и сдохла, хотя вход в пещеру давно забили досками, чтобы туда случайно не забрел скот, или еще хуже, не забежали дети. Гнилое болото на то и гнилое, что в нем пропадало все живое. А старики вообще говорили, что на болоте живут бесы, которые либо затащат тебя на дно, либо обрушат на голову камни.
Никто не знал, почему эта пещера появилась, как давно, и что там на самом деле творилось. Но лет десять назад там пропал мальчик, который на спор с друзьями обещал сорвать в пещере веточку болотного папоротника. Когда мальчик не вернулся ни через час, ни через два, его друзья позвали взрослых. Но все, что тогда смогли найти – это ботинки на трясине и клочок разорванной рубашки. После того случая вход в пещеру завалили всяким хламом и забили досками, а всем детям было строжайше запрещено даже думать о том, чтобы пролезть туда. Да и кому в трезвом уме придет такое в голову? Гнилостный трупный смрад отобьет желание еще на подходе. Хотя, признаюсь, пока я не вспомнила о том, что конюшня в это время года пустует, и лошади ночуют на полях, ловила себя на мысли спрятаться именно там. Ну, какие, в самом деле, бесы? Вейго туда лазил, и все обошлось.
– Сейлин! Ну как прошло сватовство?
– Да что б тебя!
Марси подкралась ко мне со спины и выпугала до полусмерти. Я шикнула на нее, она понимающе замолчала и присела рядом. Мы обе слушали.
– Меня это не волнует! – вдруг в ярости закричал изир.
– Я уверен, здесь какая-то ошибка! – возмущенный голос папы.
– Наша девочка здорова как лошадь! – вторила ему мама. – Знахарка Несма подтвердит. У нее только глаза такие и это… волосы. Но это ничего не значит! Совсем ничего!
– Ты чем-то больна? – удивленно прошептала Марси, буравя меня изумленным взглядом.
– Не знаю, – не менее удивленно ответила я. – До этой минуты была здорова.
Что же наплела им эта тетушка Ора?
– Кинь свои камни еще раз, старая ведьма! – снова закричал изир.
– Изир Текарай очень рассержен, – подметила Марси.
– Да неужели? – съязвила я. – Я его понимаю. Девка «с такой грудью» того и гляди уплывет из рук.
– Где он там грудь-то увидел? – подколола меня Марси и тут же получила локтем.
– Камни никогда не врут, – раздался спокойный уверенный голос тетушки Оры. – Девка не принесет тебе ни одного сына и даже дочери.
– А я говорю, что наша дочь здорова! – заверещала не своим голосом мама, скамейка со скрипом отъехала. – Она родит господину много здоровых детей!
– Да что за глупости? На кой я взял тебя с собой? В конце концов, я найму лекарей, и все решится! – выпалил изир.
Как я ему понравилась-то!
– Я не сказала, что она больна, – голос ведьмы единственный звучал спокойно. – Девчонка несет печать древнего проклятья. Она не станет ни твоей женой, изир Текарай, ни чьей-либо еще. Ей вообще не стоило рождаться! Одно ее существование противно богине. Разве не должна была она родиться мертвой?
Взгляд ее пугающих, блестящих глаз устремился на маму.
– Ох, Пречистая Хэо, Заступница! – с придыханием прошептала та.
– Не должна она жить. Во имя богини ее надо уничтожить, как уничтожают слизней да мокриц, пока урожай не сгубили. Не смотрите вы на ее мордашку да волосы белые. Душа у ней черная. Не Хэо она служить будет, а Вальзаару.
Кому?
Скамейка снова со скрипом отъехала по шершавому полу. Видимо, мама грузно села.
– Вот говорила мне старая Анда, не рожай…
– Заткнись! – кратко шикнул папа.
– Что? Какое еще проклятье? – испуганно прошептала Марси. – Что несет эта полоумная, Сейлин?
Теперь мне стало намного страшнее, чем тогда, когда она разожгла свой колдовской огонь, и из него явилась голова дракона.
– Марси, да я клянусь, что не знаю!
– Как докажешь все это? – вполголоса произнес изир.
– Да поймите вы! Пока она живет, миру грозит гибель! – ведьма уже перешла на крик. – Почему ты никогда прежде не сомневался в моих словах, изир? Разве обманула я тебя хоть раз?!
– Убить такую красивую девку из-за глупых бредней? – недоумевал изир. – Я человек, хоть и набожный, но верю доказательствам. А где они, тетя Ора? Одни слова. Завтра ты скажешь, что надо убить меня, и я, что, должен себе нож в сердце воткнуть? Я тащился сюда не для того, чтобы уехать с пустыми руками. Девка мне нравится. Я сегодня же увезу ее с собой.
– Мы согласны! – сию секунду поддержал его папа. – Генера, собирай ее вещи!
По удаляющимся семенящим шагам, я поняла, что мама побежала выполнять требование отца.
– Ты совершаешь ошибку, изир Текарай! Если девку не убить, нам всем грозит большая опасность! Не гневи Хэо!
– Да какая опасность? Что ты несешь?
– Пророчество о Проклятом всаднике! Я не знаю, как, но девка приведет его в наш мир.
– Оставь свои сказки!
– Говорю вам, девке суждено пробудить древнее зло!
– Что еще за Проклятый всадник? – спросила я сама себя.
– Да ладно? – Марси удивленно взглянула на меня. – Это же очень старая песня, которой еще наши прабабушки бабушек спать укладывали.
– Оо, не знала.
Мне не пели колыбельных песен.
– Я сама знаю только часть песни, – Марси сосредоточилась:
– Когда прольется кровь с небес —
То Всадник горестный воскрес,
То Хэо по несчастным плачет,
Ведь Всадник на проклятом скачет.
Когда придет голодный мор —
То Всадник вынес приговор.
Он принесет с собой войну,
Отправит армии ко дну,
И тьмой накроет целый свет.
Конец всему. Спасенья нет.
– Ничего себе. Впечатляет, – искренне призналась я.