Обыкновенная мемба - Страница 6

– Простите, – несколько растерялся серебряный человек. – Сколько вам лет?

– Нам? Нам по двенадцати.

– Ну, в этом возрасте вы просто обязаны знать такие простые вещи.

– А у нас это еще не проходили, – вдруг обиделась Валя.

– Где… не… проходили?.. Не совсем понимаю…

– В школе. Не проходили. Не учили.

– Ах, вот оно что… Жаль… Но это ведь можно узнать и самим. Впрочем… – Серебряный человек растерянно оглянулся и взял с этажерки стакан с водой.

– Попробую разъяснить. Что это такое? В сосуде? Вернее, в стакане?

– Вода.

– Правильно. А что такое вода?

Ребята переглянулись – чего от них хотят, они не совсем понимали: вода она и есть вода.

– Вода – это жидкость. Верно?

– Верно.

– Так вот, жидкое состояние – это, допустим, первое состояние материи. А если эту воду заморозить, что получится?

– Понятно! – ухмыльнулся Андрей. – Это я знаю. Читал. Если заморозишь, будет лед. Второе состояние материи – твердое тело. А если воду испарить, получится пар или газ. Это будет третье состояние материи: газообразное.

– Всё правильно. А вот когда материю – хоть твердую, хоть жидкую, хоть газообразную подвергнешь особой обработке – в вашем случае электрическим током, – то ее атомы распадутся, и получится плазма. Четвертое состояние материи. Плазма – это то состояние материи, когда частицы атомов не соединились в атомы и не создали какого-нибудь определенного вещества, например воду. Из плазмы, в принципе, можно сделать любое вещество. И из любого вещества можно сделать плазму. Теперь понятно?

– Почти, – скромно кивнул Витя.

– А что же такое антиматерия? – спросила Валя. – У нас этого тоже не проходили.

– Ну вот у тебя есть левая рука, а есть правая. Верно?

Валя кивнула.

– Они очень похожи друг на друга, а все-таки совсем разные. У них всё наоборот. Или второй пример. Вы знаки плюс и минус проходили?

– Это проходили!

– Ну так вот. Может быть плюс один градус и может – минус один градус. Кажется, одно и то же. Но при минус один вода замерзнет, а при плюс один она растает. В одном случае тепло, а в другом – холод. Вот так и в материи. Вот мы все состоим из материи. И комната тоже из материи. И Земля и Мёмба. А есть такие же планеты, которые состоят из такой же материи, только с обратным знаком. Всё там также, только наоборот. Где правое – там левое, где плюс – там минус… Понятно?

Честно говоря, если с плазмой кое-как ребята справились, то что такое антиматерия, они не поняли. Но это почему-то не огорчило серебряного человека.

– Ну ничего, поучитесь – поймете. Просто запомните: есть материя, а есть антиматерия. И они друг с другом не уживаются, как встретятся, так обязательно поссорятся, вспыхнут и разлетятся в разные стороны. Эти ссоры, вспышки, столкновения материи и антиматерии называются аннигиляцией. Вот и всё. А сейчас мы сделаем так. Вам принесут одежду, вы оденетесь, и мы вас познакомим с нашей планетой. Пока вы будете знакомиться, наши ученые подумают, каким образом вернуть вас на вашу родную Землю. Так что вы не очень беспокойтесь и не слишком тоскуйте об оставленной Земле. Мне кажется, что всё будет в полном порядке.

Сообщение об антиматерии, вероятно, было чрезвычайно важным и своевременным, потому что хотя земляне поняли не всё, они все-таки повеселели. Что ни говорите, а если выяснилось, что их невероятные и чрезвычайно опасные приключения возникли и прошли в строгом соответствии с наукой, это успокаивало.

Валя осмелела и спросила:

– А скажите, почему вы все серебряные? Это у вас мода такая?

– Почему мода? – удивился серебряный человек.

– Ну вот моя мама красит губы жемчужной помадой. Губы становятся бледными и блестящими. И мама говорит папе, которому не нравится эта помада, что он ничего не понимает в красоте, потому что так модно.

Серебряные люди переглянулись и рассмеялись. Один из них объяснил:

– Нет, ребята, дело не в моде. У нас более древнее солнце, чем у вас. Оно выделяет больше вредных излучений, от которых может сгореть кожа. Вот наш народ и приспособился. Он стал серебряного цвета. Кожа такого цвета отражает излишнее тепло, и нам живется очень неплохо.

– Но если бы вам было жарко, вы бы загорели. Стали бы черные. А вы – серебряные.

– Всё правильно. На вашей Земле кожа ваших людей приучилась загорать в темный цвет. И заметьте, чем ближе к экватору живут ваши люди, тем темнее у них кожа. А у нас на экваторе не живут, потому что наша кожа загорает по-иному.

Вите очень захотелось спросить, почему люди этой планеты не живут на экваторе, но он промолчал. Негры ведь черные-пречерные живут на экваторе, на самом солнцепеке. Индийцы живут подальше от экватора, и они гораздо светлее. А вот и он сам, и все его соседи, и родственники живут гораздо севернее, и они совсем белые. Правда, летом они загорают, но зимой опять бледнеют. Так что, кажется, всё правильно. Почему же другие люди на другой планете, под другим солнцем не могут загорать?.. Ну хотя бы в свой, в серебряный цвет? Впрочем, раз у них другое солнце, то не живут они на экваторе, должно быть, потому, что там уж слишком жарко – там, наверное, и серебряная кожа не поможет: сгоришь на солнце.

У каждой кровати открылись дверцы-форточки, и на полочках оказались пакеты с блестящей, разноцветной одеждой. К ним подошли женщины и стали помогать одеваться. Оказалось, что это были самые обыкновенные комбинезоны на «молниях», с карманами и всякими приспособлениями. В частности, выяснилось, что лингвистический аппарат-переводчик вшит в комбинезоны, а в воротниках вделаны маленькие пуговички-лорингофоны. Они прижимались под скулами к коже. Стоило человеку заговорить, как в пуговичке-лорингофоне возникали электрические токи-колебания и по проводкам шли в аппарат-переводчик. А он уж сам, автоматически, переводил сказанное.

Кроме того, выяснилось, что комбинезоны очень похожи на известные «ползунки». У них были и перчатки, и что-то вроде тапочек на мягкой легкой подошве, и даже нечто вроде капора-капюшона, да еще с прозрачным и тоже серебристо-блестящим экраном, прикрывающим всё лицо. Выходило, что ребята получили не столько костюм, сколько обыкновенный космический или подводный скафандр.

Правда, от тех скафандров, которые они видели в кино или на фотографиях, их костюмы все-таки отличались. Во-первых, на капюшоне торчало несколько выростов, похожих на маленькие рожки. Во-вторых, вдоль спины, по бокам, начиная от подмышек и кончая ступнями, тянулись красиво простроченные мягкие швы. Когда их увидела Валя, она воскликнула:

– Ой, как красиво! У вас такая мода? С вытачками?

Женщины, которые помогали ребятам одеваться, переглянулись и улыбнулись.

– Видишь ли, девочка, – сказала одна из них – высокая, статная, матово-серебряная. – Хоть ты и интересуешься модами, я должна тебя разочаровать. На нашей планете давным-давно нет мод… на одежду. Каждый одевается так, как ему нравится, как ему кажется красивей.

– Почему же так? – растерялась Валя. – Ведь когда модно, так это красиво. Иначе зачем же мода?

Женщины засмеялись и опять переглянулись.

– А вот мы думаем совсем по-другому. У нас считается красивым прежде всего то, что удобно, изящно и… – Она вдруг запнулась, и щеки у нее стали золотистыми: оказывается, именно таким образом краснеют серебряные люди планеты Мёмба. – И конечно, красиво.

– Ну вот видите…

– Но ведь красиво не обязательно модно, – слабо сопротивлялась женщина.

– Ну конечно. – Валя говорила уже уверенно. – Сегодня всем кажется, что красиво это, а завтра придумают что-нибудь другое, и оно оказывается более красивым. И вот тогда оно становится модным.

– Н-ну, возможно, – повела плечами высокая серебряная женщина. – Но вот когда вы узнаете нашу жизнь, вы поймете, что у нас каждый может создать свою моду. И если кому-то понравится эта мода и он решит ее повторить, то – пожалуйста. Пусть повторяет.