Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник) - Страница 24

Сима скорчилась на гравии, прижимая к животу мертвую левую руку.

– Серафима Пална, – прорвался через пелену боли голос Димы, – у вас инфаркт…

– А у нас – по-обе-едитель! Ай да классная дама! – перекрыл все радостный голос Кости. – Этот урок, Серафима Пална, наши зрители запомнят надолго! Браво! Два места в «Старой школе», а также специальные призы от Министерства социальной рациональности достаются номеру три-ноль-ноль-восемь, Серафиме Павловне Божониной! Но что это? Похоже – Серафима Пална приняла свою победу слишком близко к сердцу. У нас инфаркт на финишной прямой! Похоже, еще немного – и переезжать в «Старую школу» станет некому. Вы готовы спасти свою героиню? Всего четыре тысячи эсэмэс на номер три-ноль-ноль-восемьдесят три – и бригада экстренной помощи поспешит на выручку Серафиме Палне!

– Блин, не слышит уже, – пробурчал в наушнике недовольный голос Димки, – помрет ведь. Биотелеметрия фиговая. Хоть самому голосуй.

– Да ты что, – ответили в рубке управления шоу, – крепкая бабка. Такие просто так не помирают. Старая школа…

«Я вас слышу», – хотела шепнуть Серафима Павловна и не смогла. Тяжелая железная рука сдавила сердце.

На экране появилась готовая к броску бригада медиков. Белые халаты и синие робы эффектно льнут к литым мышцам, волевые подбородки устремлены вверх, глаза следят за цифрами на счетчике зрительских голосов.

– Три тысячи девятьсот семьдесят! Три тысячи девятьсот восемьдесят пять!.. – радостно отсчитывает в небе невидимый Костя.

Пятнадцать лет – это большой срок.

За пятнадцать лет человек успевает родиться, потом учится ходить, говорить и пользоваться компьютером, потом – еще читать, считать и пользоваться унитазом, совсем потом – драться и влюбляться. А в завершение, порой, производит на свет новых людей или отправляет во тьму старых.

За пятнадцать лет убийцы проходят все круги ада в тюрьмах для особо опасных преступников – и выходят на свободу. Иногда – без капли тьмы в душе. Иногда – без капли света.

За пятнадцать лет самый обычный человек несколько раз радикально меняет свою жизнь. Уходит из семьи и заводит новую. Меняет две-три-четыре работы. Богатеет и становится нищим. Посещает Конго, где занимается контрабандой алмазов, – или селится в заброшенной деревушке в Псковской области и начинает разводить коз. Спивается, получает второе высшее образование, становится буддистом, начинает принимать наркотики, обучается пилотировать самолет, едет в Киев на Майдан, где получает дубинкой по лбу, после чего уходит в монастырь.

В общем – много чего может случиться за пятнадцать лет. Если ты человек.

…Впрочем, если ты девочка пятнадцати лет от роду – то ты твердо знаешь, что ничего интересного с тобой не происходило. Ну, почти совсем ничего.

Оля Ялова, если бы кто-то сумел поговорить с ней по душам (еще лет пять назад это получилось бы у мамы, года три назад у бабушки, но сейчас – ни у кого), рассказала бы про себя три интересные вещи.

Первая – как же она ненавидит свое имя и фамилию!

Оля Ялова!

Нарочно не придумаешь!

В детстве ее дразнили Оля-Яло, как девочек из старого-престарого детского фильма. Но это еще было ничего. В конце концов, фильм был хороший (по мнению семилетней Оли), на тех девочек-близняшек она даже немного походила. Оля-Яло? Ну и прекрасно.

А вот классе в четвертом кто-то из одноклассников… ну да уж, «кто-то»… хорошо, когда ты уже в десять лет – красавчик, блондин, отличник, родители богатые и тебя обожают, а фамилия твоя – Соколов… так вот, кто-то из одноклассников решает посмотреть в Интернете, какая фамилия что значит…

И ты узнаешь, что Ялова – это всего лишь корова без теленка. Бесплодная корова. И это «бесплодная корова» становится твоим прозвищем с четвертого по шестой класс. Иногда сокращаясь до «коровы», иногда даже до «бэ-ка». И от обиды и слез ты начинаешь сидеть дома, читать книжки и лопать чай с печеньем – пока и в самом деле не обретаешь фигуры «коровы»…

Второе, что было главным в жизни Оли Яловой (или Оли-Яло, как она себя мысленно называла), – это хоккей. Настоящий хоккей с шайбой. Женский. Ну или девичий – в секцию она пошла совершенно случайно, когда однажды ей вдруг приснился мерзавец Соколов, перед которым она почему-то стоит совершенно голая, – и красавчик Соколов (к тринадцати годам он стал высоким и уж совсем неприлично красивым мальчишкой) морщится, закрывает ладонью глаза и цедит сквозь зубы: «Корова…»

То ли время пришло, то ли хоккей был именно тем, что требовалось, но весь лишний жир стек с Оли за полгода, а через год – в четырнадцать – она была звездой юношеской сборной России.

И внезапно оказалось, что под пухлыми щеками и толстыми бедрами пряталась высокая (к пятнадцати Оля перегнала всех в классе, а тренер, оглядев ее, мрачно сказал: «В баскетбол не отпущу!»), крепкая (ситуация-то была шутейная, ну – дурацкий спор вышел… но Оля и сама не заметила, как уронила двух одноклассников – и те, сидя на полу, испуганно смотрели на нее и боялись встать) девушка (именно девушка, выходя из душа, Оля бросала на себя взгляд в зеркало – и улыбалась, потому что знала – никакой дурачок, чьего имени она и знать не хочет, при виде нее не зажмурится).

А третье, что было в жизни Оли главным, только должно было случиться. Засунув руки в карманы (был мороз, а перчатки надевать не хотелось), Оля шла мимо Олимпийского стадиона, за которым высились недостроенные минареты главной городской мечети, мимо небольшой православной церкви. Был ранний вечер, фонари горели вовсю, но народу на улицах было немного, несмотря на центр города. Отвыкла Москва от настоящих русских морозов, всего-то минус пятнадцать – а все разбегаются по домам или прячутся в машины…

Вот сейчас через улочку, в подземный переход, на другую сторону проспекта Мира. Там по переулку, где грохочут на путях трамваи, в высотный жилой дом с массивным стилобатом (три года запойного чтения книг не прошли даром, оставив в голове у Оли массу случайных слов и знаний). В этом доме жил мерзавец Соколов. Красавчик Соколов. Ее и только ее Олежка Соколов!

Они встречались уже полгода, но этого никто не знал. Ни в школе, ни в спортивной секции. И мама с бабушкой тоже не знали.

Как-то уж слишком долго Оля Ялова и Олег Соколов враждовали.

Но теперь… нет, не теперь… завтра Оля ничего скрывать уже не собиралась. Завтра они придут с Олегом в школу вместе.

Потому что сегодня она останется у него ночевать. Родители Олега в отъезде. Бабушка и мама уверены, что Оля после тренировки останется у подруги.

А она останется у Олега.

Они уже все решили. Раньше они только целовались… ну… в общем, тот вечер на последнем ряду в кино не считается, хоть Олег и дал волю рукам…

Теперь все будет серьезно. Им уже по пятнадцать лет, кому сказать, что еще не занимался сексом, – позор! Засмеют! Допустим, девчонки из команды не занимались, но у них просто времени и сил нет. А в школе сейчас столько занятий… Но вообще-то в пятнадцать лет девственников и девственниц практически нет.

Это Оля знала точно, потому что прочитала об этом в Интернете, а три года запойного чтения дают не только лишние знания, но и излишнюю веру в печатное слово.

Где-то в глубине души (которая сейчас, вероятно, пряталась в животе) у Оли бился маленький холодный страх. И даже сомнение.

Олежка ей нравился. И целоваться с ним было здорово. И обниматься. И… и хотелось большего. Она прекрасно знала, как все бывает… как должно быть… ну, Интернет же…

И в общем-то Оле этого хотелось.

Она только не могла понять – сейчас или потом? С Олегом или с кем-то другим?