Обычай умирать - Страница 2

– Это к тебе, – сказал Вейдеманис, показывая на телефон.

– Добрый вечер, Леонид. Что случилось? – ответил в трубку Дронго.

– Звонил из Лондона ваш знакомый Николас Стайнфелд, – сообщил Кружков. – Он просит вас встретиться с его другом, который специально для этого прилетел из Тель-Авива.

Николас Стайнфелд, бывший сотрудник МИ-6, работал в крупной английской инвестиционной компании, и они часто помогали друг другу в сложных ситуациях, когда требовалась срочная помощь. Дронго знал, что Стайнфелд никогда не будет звонить по пустякам. Он посмотрел на сидевшего напротив Эдгара Вейдеманиса, и тот молча кивнул. Оба были достаточно подготовленными профессионалами, чтобы не понимать происходящего. У Стайнфелда был номер мобильного телефона Дронго, но он позвонил Кружкову. Лишних слов не требовалось. Очевидно, бывший английский разведчик, считая, что их разговор так или иначе могут прослушать, демонстративно позвонил на городской телефон Кружкова, подчеркивая некую отстраненность от этого дела и вместе с тем давая понять своему знакомому, что дело достаточно важное.

– Фамилию знакомого он назвал? – уточнил Дронго.

– Нет. Но оставил его телефон. Сказал, что вы можете позвонить ему, если захотите. Или самому Стайнфелду.

– Нужно было узнать фамилию, – недовольно заметил Дронго. – Хорошо, продиктуй его номер, я сейчас перезвоню. Стайнфелд никогда не станет звонить по пустякам. Видимо, важный человек, если сумел выйти на меня через него, к тому же называет его своим другом.

Вейдеманис согласно кивнул. Именно эти слова нужно было произнести по обычному городскому телефону, чтобы их услышали все, кто мог или должен был слышать.

– Я тоже так подумал, – согласился Кружков, продиктовав номер.

Это был московский мобильный номер МТС. Дронго набрал нужные цифры и почти сразу услышал незнакомый голос с сильным еврейским акцентом:

– Добрый вечер, господин эксперт. Я рад, что вы мне позвонили.

– Добрый вечер. Кто со мной говорит?

– Это Меир Блехерман. Я прилетел вчера вечером из Тель-Авива и хотел бы с вами встретиться.

– Кто вам сказал обо мне?

– Ваша репутация, господин эксперт. Я наводил справки о вас в разных странах. Извините, можно мне называть вас господин Дронго?

– Да. Меня обычно так и называют.

– Мне говорили об этом.

– Как вы догадались, что позвонил именно я, – уточнил Дронго, – если не знали номера моего городского телефона? Хотя подождите, я, кажется, понял. Вы купили новую сим-карту на чужое имя специально для того, чтобы переговорить со мной, и ждали именно моего звонка.

– Наши друзья в посольстве специально купили мне сим-карту московского телефона, – подтвердил Блехерман. – Вы очень проницательны, господин эксперт.

– Очень интересно, – произнес Дронго, – и достаточно показательно. Где вы хотите со мной увидеться?

– Где скажете, как вам будет удобно. Я сейчас живу в отеле «Ритц-Карлтон» на Тверской. Можете приехать прямо сюда.

– Вам не кажется, что это слишком гламурное место? И если вам нужен мой совет или помощь, то лучше нам встретиться где-нибудь в другом, более спокойном месте. Хотя, – задумался Дронго, – мы можем встретиться в отеле, так будет даже лучше, чтобы не вызывать ненужных подозрений.

– Мне тоже кажется, что нам необязательно куда-то ехать. Здесь вполне подходящее место. И у меня несколько необычное дело.

– Связанное с моей профессией? – уточнил Дронго.

– Думаю, что да.

– В таком случае я приеду со своим напарником.

– Очень хорошо. Я тоже буду со своим другом. Значит, мы вас ждем. Когда вы сможете к нам приехать?

– Через два часа, – ответил Дронго, взглянув на часы.

– Договорились.

– Так где нас ждут? – посмотрел на напарника Вейдеманис. – Насколько я понял, в «Ритц-Карлтоне»?

– Он там остановился и сказал, что будет со своим другом. Ждет нас через два часа.

– Хочешь проверить по Интернету, кто это такой? Или позвонить Стайнфелду? Подготовиться к встрече? Отсюда ехать не больше часа. Даже с учетом московских пробок.

– Иногда я думаю, что ты знаешь меня лучше, чем я сам, – недовольно проворчал Дронго. – Конечно, я хочу проверить информацию. И позвонить Стайнфелду в Лондон, прежде чем мы отправимся на встречу.

Он понимал, что звонить по городскому и мобильному телефону нельзя, так как их могли прослушать. Именно поэтому сам Стайнфелд позвонил по городскому телефону, давая понять, что ответный звонок должен быть максимально закрытым. Дронго достал один из тех телефонов, которые были зарегистрированы в Европе и которые он редко включал. Подождал, пока телефон найдет сеть Интернета, и по скайпу связался с Лондоном:

– Добрый вечер, господин Стайнфелд!

– Добрый вечер, господин Дронго, – ответил знакомый, чуть хрипловатый голос, – рад вас снова слышать.

– Мне передали вашу просьбу, и я уже перезвонил господину Блехерману. Он назначил мне встречу в отеле «Ритц-Карлтон» и сказал, что приехал со своим другом. Надеюсь, что это не вы прилетели в Москву с господином Блехерманом.

– Нет, – рассмеялся Стайнфелд. – Как мы, англичане, говорим в таких случаях, «он не моя чашка чая». Скорее ваша, господин эксперт. Хотя и по очень печальному делу. Ему нужны именно вы.

– Что-то случилось?

– Да. Два года назад в Москве погибла его дочь, Дана Блехерман. Может, вы помните, был такой взрыв в центре Москвы, когда погибло шестеро немецких туристов из Мюнхена и еще несколько человек. Среди погибших была и его дочь.

– Я помню эту трагическую историю, – сказал Дронго. – Там погибли немцы и, кажется, двое корейцев. Еще писали про двух женщин из Израиля.

– Нет. Там была одна женщина. Его дочь. А вторая ее просто сопровождала. Но, к сожалению, обе погибли. Было много шума в европейской прессе. Оппозиция в Германии даже использовала этот взрыв в качестве веского аргумента против эмиграционной политики тогдашнего правительства Германии. И правящая коалиция проиграла выборы. Блехерман очень тяжело переживает случившееся. Это была его единственная дочь. Поздний ребенок. Столько времени он не может примириться с этим несчастьем. Для него это была настоящая трагедия.

– Представляю, – пробормотал Дронго. – Только не совсем понятно, почему он сейчас прилетел в Москву и хочет со мной увидеться.

– Насколько я понял, он хочет, чтобы вы провели повторное частное расследование. Именно поэтому он искал такого специалиста, как вы.

Дронго изумленно посмотрел на стоявшего рядом Вейдеманиса. Он ожидал любой развязки, но только не такой. Бывший английский разведчик должен был понимать, что это просто нереально.

– Извините, господин Стайнфелд, но я не совсем понимаю цель его визита. Если я вас правильно услышал, то прошло уже два года после этой трагедии. Разве в Москве не проводили расследования? По-моему, был даже суд, хотя, возможно, я ошибаюсь.

– Нет, не ошибаетесь. Власти быстро провели расследование и вышли на сообщников и организатора преступления. Одного застрелили, двоим дали длительные тюремные сроки.

– Тогда вообще непонятно, о чем идет речь.

– Он хочет, чтобы вы провели повторное частное расследование, – произнес Стайнфелд. – Ему кажется, что первое расследование было проведено достаточно небрежно, и он собирается предложить вам провести его еще раз. Так сказать, частное расследование, если хотите, перепроверка всех известных фактов.

– Как это – еще раз? Здесь Россия, а не Англия. И я даже не гражданин этой страны, всего лишь иностранец, проживающий в Москве. Причем особо слежу, чтобы не оставаться больше ста восьмидесяти дней и не иметь проблем с налоговыми инспекторами. Но это, конечно, шутка. Я не могу проводить частного расследования. Здесь такое недопустимо. Тем более по делам о государственных преступлениях. Мне казалось, что вы тоже должны это сознавать.

– Я с вами согласен. Но он настаивал. Очевидно, у него есть свои мотивы. Насколько я могу судить, ему удалось собрать какие-то дополнительные факты по этому делу и он искал опытного эксперта, который смог бы провести расследование именно в Москве. Разумеется, ему рекомендовали вас как лучшего специалиста. И не только потому, что вы действительно лучший, в чем я убежден. Он не может обращаться в государственные структуры или к государственным служащим с просьбой провести повторное расследование.