Объявление - Страница 3

— А вы уже сдавали ее… раньше? Леонид неожиданно замялся.

— Да… сдавал один раз. В прошлом году. Неделю назад тоже приходили две девушки из вашего училища, но они хотели жить вместе, а я категорически исключаю такие варианты.

— Почему? Боитесь, с двумя не справиться? — Фраза прозвучала двусмысленно, но хозяин, кажется, этого не заметил.

— Не терплю шума. Не терплю пустопорожней болтовни. К тому же мне не нужны две помощницы по хозяйству. И потом, вам не кажется, что два человека в одной комнате — это немного тесновато?

Жанна снова вспомнила свою софринскую квартиру и возмущенно фыркнула.

— А сколько всего у вас комнат?

— Четыре, — буднично сказал Леонид. — Но вам придется убирать только в двух, ну, и конечно, еще на кухне. Одной комнатой я никогда не пользуюсь, а в моем кабинете я вам хозяйничать не позволю. Ваша задача, таким образом, упрощается.

«Красиво говорит, — подумала Жанна. — И хорошо, что врач. Может, подскажет чего-нибудь полезное перед экзаменом».

В этот момент она поняла, что решение принято окончательно. Для порядка прошлась по своей — да, теперь уже точно своей — комнате, оценила заваленный мягкими подушками диван, изящный напольный светильник, похожий на поджавшего ногу фламинго, серебристый телевизор в углу. Такая роскошь — и бесплатно? Одно из двух, дорогая, сказала себе Жанна, либо тебе сказочно повезло, либо тебя где-то очень крупно накололи.

— Устраивает? — спросил от дверей Леонид. За порог он так и не перешагнул, лицо его пряталось в тени, но Жанне показалось, что он снова улыбается.

— Так не бывает, — решительно сказала она. — Вы наверняка захотите от меня чего-нибудь еще. Комната мне нравится, но если…

— Вы правы, — перебил хозяин. — Есть еще несколько мелких деталей. Я сообщу вам их прямо сейчас, и обещаю, что никогда позже не попрошу от вас ничего сверх этих условий. Первое: вы никого сюда не приводите. Никого. Ни подруг, ни мальчиков, ни родителей, если они вдруг решат вас навестить. Ключ от квартиры, который вы получите, всегда будет храниться только у вас. Не отдавайте его никому и ни при каких условиях. Согласны?

Жанна почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. Вроде бы ничего страшного, подумаешь, она и не собиралась сюда никого водить… хотя и здорово было бы посмотреть, как вытянется Альмиркина физиономия…

— Согласна, — выдавила она, проглотив застрявший в горле комок.

— Очень хорошо. Второе — вам нельзя заходить в мой кабинет в мое отсутствие. Кроме того, есть еще запертая комната… вы, наверное, заметили, налево по коридору. Туда вы тоже никогда не будете туда заходить. Даже пытаться не стоит. Договорились?

— Договорились, — это условие показалось Жанне смешным. — А можно узнать, почему?

— Можно, — легко согласился Леонид. — В моем кабинете ужасный беспорядок, но я в нем великолепно ориентируюсь. Если вы случайно переложите что-нибудь с места на место, мне придется это очень долго разыскивать, и моя работа, таким образом, пострадает. Что же касается комнаты, то в ней вам просто нечего делать. Я не пугаю, просто предупреждаю. Собственно, это все. Если вы боитесь, что я начну требовать интимных услуг, могу вас заверить, что не начну. Видеться мы с вами будем редко, в основном, по вечерам. Да, приходить вы можете в любое время, главное, делать это следует тихо и ни в коем случае не будить меня днем. Как видите, все просто. Теперь слово за вами.

Жанна вздохнула. В голове вертелась слышанная где-то фраза «бесплатный сыр бывает только в мышеловке», но вместо того, чтобы произнести ее вслух, она спросила:

— Если я завтра перевезу вещи… нормально будет?

Первую неделю, проведенную в новой комнате, Жанна постоянно нервничала. Вздрагивала от малейшего шороха, подпрыгивала до потолка, если у соседей начинала вдруг гудеть вода в кранах, ловила себя на том, что бессознательно прислушивается к звукам, доносящимся из глубин квартиры. Масла в огонь подливала подруга Альмира, затаившая обиду после решительного отказа взять ее с собой посмотреть доставшееся на халяву жилье. «Да маньяк он, точно тебе говорю, — зудела над ухом, как комар. — Тихий-тихий, а потом как прыгнет… Вон, я в «Спид-инфо» читала, один тоже девчонку пригласил к себе на палочку чая… а потом в ванной к батарее наручниками приковал и держал полгода, опарышами кормил…». «Чем-чем кормил?» не поняла Жанна. «Опарышами! И голубями сырыми… по праздникам». «А зачем?» «Ну так маньяк же!». Но видно было, что Альмира пытается нагнать на нее страху в основном от злости.

Жанна разыскала девчонок, приходивших к Леониду до нее. «Да ну, шизанутый какой-то, — отмахнулись девчонки. — Вдвоем, говорит, не поселю. У самого хата — хоть на танке ездий, а двоих не поселит. Ну и пошел он, козел. Мы себе нормальное место нашли, далеко правда, но дешево. И хозяйка нормальная, без прибабахов. Шестьсот в месяц и две бутылки».

Но с каждым новым днем Жанна все больше убеждалась в том, что ей на самом деле неправдоподобно повезло. Леонид действительно был странным, это факт, и отрицать это она не могла. Но его странности носили вполне безобидный характер, и на маньяка он совершенно не походил. Леонид просыпался не раньше семи часов вечера, шел в ванную, а затем возвращался к себе в кабинет. Из кабинета он выходил около десяти — поесть. Жанна довольно быстро приноровилась к этой его особенности, и стала готовить ужин на двоих. В еде Леонид оказался очень неприхотлив, с одинаковым аппетитом поглощая яичницу, пельмени или тушеное мясо с грибами, и никогда не забывал похвалить Жанну за качество ее стряпни. Прокол вышел только однажды: Жанна купила на рынке чудесные розовые крымские помидоры (деньги на продукты Леонид оставлял ей на калошнице в прихожей, никогда не скупился, и отчета не спрашивал) и, нарезав их кружочками, украсила сверху сыром, перетертым с чесноком. Получилось очень неплохо, такое блюдо она пробовала на свадьбе сестры. Но реакция Леонида оказалась поразительной. Он рассеянно поднес вилку с наколотым розовато-белым кружком ко рту и вдруг, сильно дернув рукой, отбросил помидор в сторону, так, что он с влажным шлепком разбился о стену над разделочным столиком. В этот момент он показался ей похожим на эпилептика — длинное бледное лицо искажено гримасой, руки дрожат. Жанна перевела взгляд с прыгающей прямо перед глазами вилки на расплывающееся на стене розовое пятно, и почувствовала, как ледяные пальцы паники дотрагиваются до ее шей: Впрочем, в следующую секунду Леонид уже пришел в себя.

— Извини, пожалуйста, — попросил он. Жанна еще в первый день настояла, чтобы Леонид звал ее на «ты» — еще не хватало, чтобы взрослый мужик обращался к семнадцатилетней соплюхе по имени-отчеству. — Это моя вина… я забыл предупредить… у меня страшная аллергия на фитонциды. Лук, чеснок — я не переношу даже запаха. Особенно запаха. Не обижайся, ладно? Не сомневаюсь, что вкус у этих помидоров наверняка потрясающий.

Было обидно, но, по крайней мере, понятно. Будущему врачу не стоит объяснять, чем опасна аллергия. Отек Квинке, удушье, анафилактический шок… Разумеется, это крайние случаи, но кто знает, что пришлось пережить Леониду в прошлом. Больше Жанна чеснок не покупала, а тот, что остался после неудачного кулинарного опыта, выкинула в мусоропровод:

Чем Леонид занимался ночью, Жанну не очень интересовало. Наверное, работал у себя в кабинете. В тех редких случаях, когда ей приходилось выбираться из своей комнаты по ночам — как правило, если накануне пили пиво с Альмирой — она видела полоску света, пробивающуюся из-под плотно закрытой двери кабинета. Иногда после ужина (а для Леонида, соответственно, завтрака) он куда-то уходил. Облачался в строгий темный костюм, надвигал на глаза широкую шляпу-борсалино, брал плоский черный «дипломат» с двумя кодовыми замками и исчезал, не говоря Жанне ни слова. Она не слышала, когда он возвращался. Леонид вообще был очень тихим — передвигался почти бесшумно, никогда не повышал голоса, не чихал и не кашлял, не сморкался, не срыгивал — не производил ни одного из тех звуков, к которым волей-неволей привыкаешь, если приходится жить в большом коллективе, ограниченном небольшим жизненным пространством. И он действительно ни разу не попытался к ней пристать. Жанну это даже немного разочаровало.