Обуреваемый страстями - Страница 6

Изменить размер шрифта:

— Я где-то вас видел, — сказал я.

Полные губы медленно изогнулись в улыбке.

— Ну, после такого оригинального начала мне осталось только угадать, чем именно вы торгуете, — шнурками для ботинок? — сухо произнесла она.

Она сразила меня в самое сердце. И я тут же вспомнил!

— Вы и были той самой экзотической брюнеткой, которую я видел сегодня в студии. Вы тоже наблюдали за представлением Бруно и Брунгильды. И по всей видимости, вы — Пруденс Калтерн.

— Возможно, — сказала она, — и все же я ничего не покупаю.

— Я лейтенант Уиллер, — сказал я. — Из отдела шерифа.

— Очень приятно, — проговорила она. — Не стойте так долго на дожде, лейтенант. У вас такой анемичный вид. Вы наверняка из тех, кто легко простужается.

Она собралась было захлопнуть дверь, но тут уж я с обычной своей расторопностью всунул ногу между филенкой и рамой.

Она пожала плечами:

— Что ж, уговорили.

Я прошел вслед за ней в апартаменты. Она подвела меня к отлично оборудованному бару.

— Могу я предложить вам выпить, лейтенант?

— Двойной шотландский, немного содовой, — ответил я.

Пока она готовила питье, я наблюдал за ней. Ее темные волосы были разделены аккуратным пробором точно посередине, они мягкими волнами опускались чуть ниже ушей. Лицо было умное и даже красивое. Вот только холодные зеленые глаза слишком контрастировали с чересчур полными губами. Черная шелковая рубашка, узкие белые брюки, пурпурная лента вокруг талии. Фигура у нее была такая же великолепная, как и у сестры, пожалуй, даже чуть получше. Было что-то почти языческое в высокой полной груди, выпукло обозначившейся под тонким шелком, и тут я ничуть не преувеличивал.

— Я только что разговаривал с вашей сестрой, — сказал я.

— И малышка Пенни не сообщила вам обо мне ничего хорошего, — небрежно отозвалась она. — Почему бы нам не подкрепиться, лейтенант? Вон там, на кушетке. Я прихвачу питье, а вы уж добирайтесь сами.

Мы уселись, и она протянула мне бокал.

— Теперь позвольте высказать свою догадку. Вы пришли, лейтенант, чтобы задать мне несколько вопросов. Вы собираетесь ошеломить меня, не так ли? Мол, знали ли вы покойного? — Она ухмыльнулась. — Конечно, знала, это бывший муж Пенни, подонок по имени Говард Дэвис, у которого было два хобби. Одно — теннис, а другое — денежные девицы вроде моей драгоценной сестрички. Почему я вам не сказала этого сегодня ночью? Очень просто, лейтенант. Только потому, что вы меня об этом не спрашивали.

— А почему вы решили, что я сейчас собираюсь вас об этом спрашивать?

— Женская интуиция. Кроме того, это все равно появится в утренних газетах.

— Но ведь пока они еще не поступили в продажу, поэтому как вы можете быть в этом уверены? — спросил я.

— Опять-таки женская интуиция. — Она лениво усмехнулась. — Не говоря уже о том, что я сама позвонила в газеты и дала информацию.

Я отхлебнул из своего стакана и чуть не поперхнулся.

— Мне не хотелось бы быть назойливым. Но ведь Говард мертв, а я коп. И поскольку его убили, то вы можете навлечь на себя серьезные неприятности, действуя таким образом.

— А теперь вы начали запугивать меня, — сказала она. — Что вы предпримете дальше? Закуете меня в наручники, отвезете в полицейский участок и изобьете ременной плетью?

— Это вовсе не смешно.

— А может быть, это даже приятно… — Она лениво растягивала слова. — Если, конечно, синяки не будут видны.

Я еще раз отхлебнул свой скотч и задумчиво посмотрел на нее:

— Я много слышал о сестрах Калтерн, но до сегодняшней ночи мне не приходилось их встречать. Может быть, вы расскажете мне о них?

— Вы ведь уже говорили с Пенни, — сказала она. — Она для вас не разделась, случайно?

— Во всяком случае, я этого не заметил, — ответил я.

— Значит, вы там были очень недолго, — уверенно подытожила она. — Пенни пьет слишком много, водит машину слишком быстро и раздевается, как только завидит мужчину. И как раз сейчас она свихнулась на почве восточного стиля. Может, вы просто не вписываетесь в такую картину, лейтенант?

— Мы, кажется, говорили о деньгах сестер Калтерн, если я не ошибаюсь?

— Наш отец умер с год тому назад, и мы разделили все наследство пополам, без всяких обязательств. Пенни — сумасбродная дурочка с ненормальной амбицией, хотя у нее нет ни капли таланта. И вообще, единственный ее разумный поступок — это то, что она приняла совет развестись с Говардом Дэвисом таким образом, чтобы он не получил ни гроша.

— Значит, так обстоят дела с Пенни, — кивнул я. — А как насчет Пруденс?

— Боюсь, вам лучше справиться у Пенни, — сказала она с улыбкой. — Потому что я могу оказаться необъективной.

— Пенни говорит, что после развода не встречалась с Говардом. А вы его видели с тех пор?

— Нет. — Она энергично замотала головой. — Он меня совершенно не интересовал. Пенни говорила, что он в теннисе не так уж плох, но только в будуаре никуда не годился. Провести больше одной игры был не в состоянии ни при каких обстоятельствах. Тут тебе и гейм, и сет — все сразу.

— Вы не знаете, у кого могли быть мотивы для убийства?

— Может, у Пенни и могли быть мотивы для его убийства. Она настолько глупа, что вполне способна на такое. Кроме Пенни, я не знаю никого, кто мог бы это сделать. Такие говарды вовсе не стоят того, чтобы их убивали, куда лучше просто выкидывать их вместе с мусором.

— Не возражаете, если я запишу эту фразу? — спросил я серьезно. — Философия всегда меня интересовала.

— Вы не могли бы удалиться? — спросила она холодно. — Или вам больше некуда идти? Вы покончили со своей выпивкой, а второй порции не получите. К тому же вы мне начинаете надоедать, лейтенант!

— Я всегда понимаю деликатные намеки, особенно когда мне дают пинок под зад, — сказал я. — Что ж, ладно, я ухожу. — Я поднялся и с сожалением посмотрел на нее. — Не могу не признаться, что с сестрами Калтерн у меня дело не выгорело. Пенни не стала ради меня раздеваться, а вы даже не предложили показать мне свою коллекцию.

Искра интереса мелькнула в ее взгляде.

— Ах, так Пенни рассказала вам о ней? Что она вам еще рассказала?

— Больше ничего, только добавила, что мне стоит быть осторожным, чтобы вы не вздумали приобщить меня к своей коллекции. Но она не сказала, что это за коллекция. Мужчины? Может быть, вы отрезаете им голову и украшаете стены своей комнаты на манер охотников за головами?

— Если бы я этим занималась, мне пришлось бы купить Мэдисон-сквер-Гарден, чтобы вместить всех, — сказала она небрежно. — Моя коллекция намного интереснее. Правда, во время поездок я прихватываю с собой только избранные экземпляры. Хотите взглянуть?

— Очень даже. Мне всегда было любопытно, что делают со своими деньгами баснословно богатые люди — кроме того, что покупают себе подобных.

Пруденс Калтерн повела меня в спальню. Она была обставлена столь же безлико, как и десятки спален в других дорогих отелях. Но поскольку пентхаус очень дорогой, мебель была в отличном состоянии — да еще Пруденс кое-что добавила к меблировке.

На подушке валялись черные кружевные трусики, рядом с ними — белый шелковый лифчик чашечками вверх. В ногах лежало роскошное манто из голубой норки.

На бюро рядком выстроились четыре сморщенные высушенные головы, они бесстрастно уставились на меня, словно инспекторы налогового управления после проверки моих бумаг. Сзади них торчком стоял щербатый кирпич, на котором едва виднелся сильно выцветший знак — когда-то ярко-красный крест.

Эту милую картину венчал совершенный шедевр. Столь же сморщенная, как и головы, мумифицированная человеческая рука, больше похожая на птичью лапу, словно вцепившуюся когтями в обветшалую, запятнанную кровью драпировку черного атласа, которая свисала с зеркала.

— Ну как вам нравятся мои сокровища? — спросила Пруденс.

— Где вы их приобрели? — в свою очередь поинтересовался я. — В одной из лавочек, которые торгуют этим барахлом? Кажется, даже на Бродвее есть такая?

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com