Обучение у воды - Страница 5

Ли жестом дал знак Славику закончить упражнение и начать со мной легкий разминочный спарринг. Я улыбнулся, подумав, что мне предоставляется прекрасная возможность безнаказанно побить милиционера в форме.

Потом Учитель приступил к показу новой техники. Молниеносным движением подскочив к Славику, он нанес ему ощутимый удар-касание в область носа, и голова моего напарника запрокинулась, обнажив горло. Костяшки пальцев Ли обозначили удар в горло. Его пальцы были слегка раскрыты, и создавалось впечатление, что при ударе не полностью сжатый кулак начинал проваливаться в горло атакуемого, в то время как постепенно раскрывающиеся пальцы скользили в выемку между ключицами.

Удар, поражающий горло, давал возможность перехода к другим действиям – или к захвату за ключицу, или к поражению зоны между ключицами, или к воздействию на нервный центр, расположенный рядом с межключичной выемкой. При нажатии на этот центр тело под действием боли разворачивалось, ноги подкашивались, и человек со всего маха падал на землю.

Учитель как всегда выполнил прием на грани сильной боли и травмы, но не причинил Славику никакого вреда. Причинение боли при показе приемов было необходимо для ощущения реального действия приема в бою, чтобы спровоцировать так называемые «предусмотренные реакции» или телодвижения, рефлекторно выполняемые телом под действием испытываемой боли. Зная предусмотренные реакции, можно было предсказать поведение противника и продолжить атаку соответствующим действием.

Например, при ударе по глазам, в зависимости от направления этого удара, атакуемый мог повернуть голову или опустить ее, наклониться или развернуться, открывая тем самым новую уязвимую зону.

Мы стали по очереди отрабатывать связку, показанную Ли, варьируя направления ударов и разучивая предусмотренные движения и соответствующие им действия. Удары Славика были болезненными, но я к этому уже привык и не реагировал на болевые воздействия так остро, как раньше. Учитель присел на пенек и монотонным, входящим в подсознание голосом начал беседу с нами. Он говорил, периодически повторяя наиболее важные моменты и передавая нам необходимые ощущения, доводя нас до такого состояния, что, казалось, его слова воспринимаются не ушами или умом, а всей поверхностью кожи, отдаваясь в ней легкой вибрацией и мгновенно продуцируя в теле то ощущение, которое Ли хотел нам передать.

– Подружитесь с болью, – говорил Учитель, – привыкните к ней и полюбите ее. Сделайте ее своим другом, своей любовницей, своим наставником. Воин и боль связаны друг с другом, как сиамские близнецы, как море и соль, как ножны и клинок.

Пропускайте боль через себя, отстраняйтесь от нее, управляйте ею, наслаждайтесь ею, как страстной и сильной женщиной, которая возбуждает вас, но не поглощает. Сексуальная энергия и боль связаны самой природой. Когда мужчина делает девственницу женщиной, мощь подъема сексуальной энергии заглушает боль от прорыва девственной плевы. Когда самцы животных дерутся из-за самки, сексуальное желание заглушает боль от полученных ран.

Извращенное восприятие сращивания сексуального наслаждения и боли порождает садизм и мазохизм. Искусство воина заключается в том, чтобы управлять болью с помощью сексуальной энергии и управлять сексуальной энергией с помощью боли, но не сращивать их, не отождествлять удовольствие от причинения боли или от ощущения боли с наслаждением или наслаждение с причинением или ощущением боли. Боль не должна превращаться в наркотик, одурманивающий ваше сознание, и в то же время вы не можете позволить боли разрушать вашу волю и искажать восприятие окружающего мира.

Каждый ученик должен прочувствовать на себе дозированное болевое усилие, иначе он не будет верить приему, не будет чувствовать прием. Как для большинства новичков, еще не достигших мастерства, прием – это не более чем движение, выполняемое на тренировке. Оно не наполнено еще той интуитивной уверенностью, которой требует каждое действие, выполняемое в реальной боевой ситуации. Вам никогда не представится возможность проверить сотни и тысячи разящих приемов Шоу-Дао на противниках в реальном поединке. Поэтому крайне важно добиться того, чтобы ваше тело помнило дозированные усилия при воздействии на него и верило в эффективность приемов.

Человек, прочувствовавший на себе даже малую толику болезненности приема, никогда не усомнится в эффективности болевого воздействия на противника. Даже в случае неудачи этого воздействия он будет знать, что определенный урон все равно нанесен, и без остановки, без тени сомнения будет продолжать бой и сокрушать болевыми воздействиями оборону и волю противника. Каждое подобное воздействие ослабляет противника, ведет к его поражению. Поэтому для воина необходимы не только физическая сила и техника, но и умение терпеть боль, наслаждаться ею, черпать из нее силы, но не позволять ей ослабить и измотать себя.

Под воздействием голоса Учителя мы проводили приемы все резче и сильнее, однако полностью контролируя себя, чтобы не травмировать партнера. Ритм ускорялся, мы входили в состояние, создающее ощущение абсолютной реальности поединка с его эманациями ярости, неукротимости и непоколебимой решимости идти до конца. Чтобы подогреть эмоциональную вовлеченность, мы сопровождали моменты пикового напряжения рычанием, урчанием, повизгиванием и резкими вскриками.

– Многие из мастеров других стилей, – продолжал Ли, – получают удовольствие от причинения боли ученикам, потому что это возвышает их в их собственных глазах. Вы же должны получать наслаждение не оттого, что причиняете кому-то боль, а от правильно выполненной техники. Ни в коем случае нельзя терять чувство меры. Всегда ощущайте грань, за которой появляется возможность травмирования партнера. Но в то же время, особенно это важно при болевых захватах, необходимо полностью внутренне прочувствовать весь путь движения до конца. Естественно, что в конце вы отпустите партнера, чтобы предотвратить увечье, но в вашем воображении, в вашем подсознании вы сохраните образ приема, выполненного с максимальной жестокостью и степенью травмирования.

Неуловимым движением Ли вскочил на ноги и, толчком в плечо отбросив меня в сторону, снова кулаком ударил Славика в лицо. Непроизвольным движением мой напарник повернул голову в сторону, и костяшки пальцев Учителя вместо носа впились в нервный центр на щеке, давая понять, что даже при повороте головы эффект от связки будет тем же. Другой рукой Ли обозначил удар вместо горла в область сонной артерии.

Мы начали отрабатывать новый вариант связки. Мой удар был настолько быстр, что, несмотря на свою подготовку на уровне мастера спорта по боксу, Славик не успевал отреагировать.

Тактические удары Спокойных отличаются короткой траекторией и невозможностью заметить начало атаки. Так при ударе рукой не было выраженного движения плеча, усиливающего удар, но в то же время предупреждавшего противника о моменте нападения. Удары ногой в таких случаях шли без подъема колена, оно как бы следовало вместе со стопой по кривой траектории изнутри, и удар находил цель раньше, чем противник догадывался о его совершении. Для того чтобы сделать удар более мощным, вместо предварительных усиливающих движений использовались другие техники.

Незаметно подкрадывающаяся усталость стала сказываться на скорости и точности исполнения.

– Резче, быстрей! – выкрикнул Учитель. – Проводите прием так, как будто делаете его в последний раз, как будто от этого зависит ваша жизнь.

Он снова изменил задание, и мы начали отрабатывать новые связки.

Уже давно во время тренировок с Ли я начал наблюдать в период боя раздвоение или растроение своей личности. Это было связано с упражнениями по приему информации по нескольким каналам. Одна из моих личностей вела бой, другая впитывала слова Учителя.

Ли скрылся в лесу и стал перемещаться среди деревьев, время от времени ломая ветки или производя какой-то другой шум. Еще одной частью своего сознания я должен был чувствовать его местонахождение, потому что вовлеченность в локальную схватку не должна мешать воину реагировать на все, происходящее вокруг него. Тогда его невозможно будет застать врасплох.