Обстоятельство непреодолимой силы (СИ) - Страница 46

«Она ради него пошла, — вилась в голове давно известная ему мысль, — ради Алексея». Он вздохнул и поморщился. Ему было больно. Олег всегда хотел защитить её, ни разу не обидел, не повышал голос на неё, но любила она, почему-то, всё равно Смелова, у которого этих Агат было вагон и целая тележка. «Хотя нет, — и парень, загнав последнюю щепку в дверцу печи, мысленно отметил, — таких, как Агата у него никогда и не было».

Тяжёлый, хриплый стон отвлёк от терзающих мыслей, и Олег обернулся. Бывший военный тихо хрипел в углу.

Вздохнув, парень встал и подошёл к мужчине.

— Пить будешь? — спросил он Алексея. Тот поморщился и приоткрыл глаза. Воспалённые, замутнённые, его взор бродили по комнате, казалось, бесцельно.

— Нет, — сухо сглотнув, прохрипел тот, — где она? — вдруг спросил мужчина.

Довлатов в задумчивости смотрел на бывшего военного. «Нужно что-то соврать…, но что?»

- Да там, на улице, — махнул в сторону двери парень. — Давай я тебе лекарство дам, — и спешно направился к столу.

На белом клочке бумаги, чёрным карандашом после всех указаний и инструкции было подписано, рукой Агаты, — «Олег, прошу, позаботься об Алексее. Я скоро приведу помощь. Продержитесь два дня. Прошу… За меня не переживайте, я справлюсь…».

Довлатов ещё раз перечитал и с грустью взглянул на мужчину. «Беспокоилась она за него, несмотря ни на что, вопреки тому, как тот с ней так поступил», читалось во взгляде парня.

Взяв нужные таблетки и флягу с водой, он вернулся к Алексею и, осторожно приподняв его горячую голову, произнёс:

— Вот это нужно выпить! Там написано, когда температура полезет.

Алексей медленно гладил ладонью шёлк её волос и смотрел в агатовые глаза. Такие манящие, таинственные, в которых он сейчас тонул, медленно горя в их тепле. Ему было жарко. Её алые губы шептали его имя — нежно, с придыханием, призывно. Ему хотелось коснуться их, почувствовать их тепло, влагу и напиться ими в долгом, властном поцелуе, как тогда долгими их ночами.

— Агата, — прошептал Алексей и.…открыл глаза.

Яркий, тёплый свет резанул глаза, да так, что глаза заслезились. Прикрыв ладонью лицо от света, Смелов попытался вглядеться, где он…. Он не мог понять. В комнате за столом сидел Олег, хмуро уставившись в одну точку.

«Всё было сном», — мысленно подумал Алексей, но ему, казалось, что почти реальным, даже осязаемым.

— Олег, — не своим голосом позвал парня Смелов, сейчас он не понимал который час и почему Довлатов ещё здесь.

Парень выдохнул гулко и перевёл взгляд на мужчину. Ох, и не нравился Алексею этот взгляд, совсем не нравился.

— Который час? — пытаясь лечь удобнее на кровати, настороженно спросил мужчина.

— Утро, часов десять…,- сухо уточнил Олег.

— А какого чёрта ты ещё здесь? — уже зло сверля взглядом парня, возмутился бывший военный. — Я же тебе сказал, взять девчонку и …. Подожди, что случилось? — вдруг насторожился Смелов и, приподнявшись на локте, он уже обводил взглядом комнату, ища девушку.

- Где Агата? — рыкнул Алексей. Какое-то недоброе предчувствие заныло внутри. Олег лишь перевёл взгляд на гору лекарств на столе…и до мужчины дошло.

— Ушла, …одна? — тихо прохрипел мужчина.

— Да, с Волком …, - кивнул Олег.

— Ох, дура…, - шёпотом протянул…Смелов, упав безвольно на спину, — ох, дурочка упрямая, ну зачем? — повторял мужчина, прикрывая ладонью глаза и пряча предательские слёзы.

— А ты не знаешь зачем? — холодно, произнёс Олег, — я же просил не давай ей надежду. А ты дал! Ты думаешь, за дверь её выставил и всё — она тебя любить перестала? Или ты решил, она тебя здесь одного оставит, — парень тихо вздохнул, — без присмотра?

Довлатов вновь хмуро уставился на стол.

Да, Алексей должен был понять, должен…, но…

— А что ты за ней-то не пошёл, — беря себя в руки и прочистив горло вдруг спросил Смелов.

— Совести у меня не хватило тебя бросить … в таком состоянии, или ты думаешь мне вот здесь с тобой очень хочется находиться, …когда она там, — ехидно вдруг огрызнулся Олег.

В комнате повисла напряжённая тишина, которую лишь нарушал треск дров в печи.

— Ладно, — вдруг примирительным тоном произнёс парень, — воды дать?

Смелов покачал головой, уставившись в бревенчатый потолок охотничьего домика:

— Слушай, Олег, собирайся и дуй за ней…за меня не переживай, — тихо произнёс Смелов, когда Довлатов встал из-за стола.

— Так. Всё. Хватит, — вдруг ударив кулаком по столу, не выдержал Олег, — нечего себя здесь хоронить, — и, схватив флягу и таблетки со стола, направился к кровати Смелова.

— Я за снегоходом, а ты…, - и он зло оглядел мужчину, — чтобы даже не думал мне здесь коней двигать. На вот выпьешь, если температура полезет…, - и он впихнул Алексею лекарство и флягу в горячие ладони. Затем схватив свой пуховик и приготовленные вещи, хромая вышел на улицу, оставив мужчину одного. С беспокойными мыслями об Агате.

«Тысяча пятьсот пять, тысяча пятьсот шесть, тысяча пятьсот семь», — отсчитывала мысленно шаги девушка. Она не ложилась спать, а как только мужчины заснули, тихой мышкой оделась и, взяв заранее собранные вещи, ушла…. Ушла за людьми, за помощью. Чтобы спасти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ещё вчера вечером, когда растирала ногу Олега, она прекрасно поняла, что он не дойдёт, точнее, идти он будет медленно, долго, постоянно преодолевая невыносимую боль, а бросить посредине пути она не сможет парня. Но времени у них нет, вернее, времени нет у Лёши. Совсем. Он сильный, конечно, борется, но он устал…и скоро инфекция возьмёт верх… А этого Агата себе никогда не простит…, никогда…

Вся надежда была на снегоход. Но она растаяла или, скорее, стала призрачной, …а рисковать Милова не могла…. Не было у неё теперь такого права. И стиснув зубы посильней, она продолжала считать: — «тысяча пятьсот двенадцать, тысяча пятьсот тринадцать, тысяча пятьсот четырнадцать».

Всё так, как сказал Смелов — вдоль реки по течению. Сжимая сильнее в рукавице ремень ружья, девушка внимательно смотрела, куда наступает. Сейчас её ноги должны быть целыми. Это её главное преимущество. Спать она не планировала. Чем быстрее доберётся, тем лучше. Ничего, выдержит, главное дойти. До людей… А там — выспится. Еды она взяла на четыре дня на всякий случай, так что есть будет хорошо. Она должна быть сильной, не ради себя, ради них…должна. И вновь отсчитывая шаги в голове, мысленно нерестовала считать: — «тысяча пятьсот пятьдесят пять, тысяча пятьсот пятьдесят шесть, тысяча…».

В серебристых кустах что-то хрустнуло…

Милова инстинктивно вжала голову в плечи и сильнее вцепилась в ружьё. Предательским страхом окатило спину. Неприятно так…

«Агата это просто твоё богатое воображение», — твердила она, пытаясь взять себя в руки и, выдохнув, продолжила как можно увереннее трамбовать свежевыпавший снег под подошвой, шагая дальше. «Тебе показалось, тысяча пятьсот пятьдесят восемь, кроме тебя здесь за несколько километров никого нет, тысяча пятьсот пятьдесят девять, так что не паникуй, тысяча пятьсот шестьдесят», — пыталась успокоить себя девушка.

И вдруг в снежной тиши протяжно завыли. Совсем рядом. Агата замерла, поджала губы и медленно сняла ружьё с плеча, снимая его с предохранителя.

Мысленно уже готовясь отдать богу душу, она вглядывалась в засыпанные снегом кусты. Вдруг мохнатое серое чудо вылетело из них и подлетев, радостно положила на неё свои огромные лапы.

— Ох, Волк, — охнув и присев на снег, тихо лишь выдохнула Милова, — ну что ты за пёс такой, напугал же…обормот, — смеясь и трепля довольную серую морду уже приговаривала девушка. Вблизи сидел их старый знакомый, спасённый из капкана, и, хитро щурясь, наблюдал на безопасном расстоянии.

«Ну что же, — окидывая взглядом своих спутников, думала девушка, — теперь идти будет веселее».