Обсидиан (СИ) - Страница 38

Инген быстро спешился, так что успел подойти к следовавшей справа от него белоснежной лошади, на которой сидел эльф, одетый в зелёное. Длинные золотистые волосы были распущены по спине и украшены и перевиты целой россыпью драгоценных камней самых разных оттенков зелёного, синего и голубого.

Король помог светловолосому эльфу сойти с лошади — на самом деле чуть ли не на руках его снял с седла, задержав в объятиях чуть дольше, чем это требовалось, реши он на самом деле лишь помочь. На секунду эти двое замерли друг напротив друга, как будто они стояли не посреди шумного, заполненного всадниками двора, а были одни в целом мире. Принц — Домар не сомневался, что светловолосый эльф был тем самым принцем — был немного ниже Ингена, тоньше и хрупче. Домар именно такими представлял эльфов: волшебными воздушными созданиями, словно сотканными из солнечных лучей и дуновения ветра. К его разочарованию, большинство встреченных им оказались не такими уж воздушными, скорее, наоборот, высокими, сильными, будто высеченными из мрамора.

Принц повернулся, чтобы откинуть мешавшие ему волосы за плечи, и Домар сумел разглядеть его лицо. Он думал, что уже привык к красоте эльфов, но принц был изумительнее всего, что он когда-либо видел, а его большие тёмные глаза… Домар знал, что не сможет забыть их никогда в жизни.

— Он… он совсем другой, — слова сами слетели с губ мужчины.

— Принц? — догадался Оттар. — Он по рождению светлый эльф, поэтому отличается от остальных. И совсем молодой, пятидесяти ещё нет.

Король и принц пересекли двор и начли подниматься по каменным ступеням главного входа в замок.

— Мне пора. Сегодня последний день торжеств — очень много дел, — сказал Оттар. — А ты возвращайся пока в город. Завтра вечером поедешь вместе с нами на Остров.

— А что за праздник-то?

— Свадьба принца Ниама.

— А у него… тоже с мужчиной свадьба? — полюбопытствовал сын Ардата.

— Нет, с женщиной. Дочь одного эльфийского короля из-за моря. Они завтра уезжают в её страну, она там наследница трона. Наконец-то избавимся от него, — пробормотал капитан стражи. — Его в какой замок не отправь, хоть в самую глушь с троллями, везде заговоры плетёт. Всё думает трон унаследовать.

— А как же наследник?! — вдруг пришло в голову Домару. — Они же оба мужчины.

— Наследник — Юстин, племянник короля. Обычно в таких случаях наследника рожает наложница, но у Ингена его не будет…

— Это потому что он наложниц прогнал?

— Нет, не поэтому, — капитан стражи не стал больше ничего говорить. Не объяснять же первому встречному человеку, приехавшему из-за моря, что Инген отдал возможность иметь детей в обмен на бОльшие колдовские силы, чтобы спасти умирающего от обсидиана принца.

Домар бросил последний взгляд в окно — на высокие резные двери в замок, где недавно скрылись, держась за руки, король и его принц, и куда до сих пор втягивался хвост пышной процессии.

Он быстро добрался до окраины города, где остановился в маленькой гостинице. Судя по тому, что на вывеске кроме эльфийских были ещё и буквы одного из человеческих языков (которого сын Ардата, впрочем, не знал), к человеку там должны были отнестись доброжелательно. Так оно и оказалось: постояльцами были в основном люди. За ужином Домар расспрашивал тех, кто долго прожил в землях эльфов, о стране, обычаях и, конечно же, о короле Ингене и его супруге. Из рассказов он узнал наконец, что это был за Остров, который несколько раз упоминали.

Между землями светлых и тёмных эльфов протекала широкая река Тир с единственным островом на ней, священным островом Тир-на-Сей. Недалеко от впадения её в Туманное море Инген силой своей магии поднял из воды ещё один остров, названный Тир-на-Ниг, чтобы укрыться от проклятия своего брата: когда слова проклятия были произнесены, этой земли ещё не существовало, и она была свободна от него. На острове был построен дворец, разбиты чудесные сады, и там, лишь изредка выезжая в своё огромное королевство, жили король-чародей и юный светлый принц.

Говорили, что Тир-на-Ниг — прекраснейшее место, которое только есть на земле, говорили, что даже люди перестают там стареть, и ещё говорили, что на острове царит вечное лето и никогда не наступает первый день зимы.