Общая цель (СИ) - Страница 9

***

Волнение перед вылетом было таким плотным, что, казалось, его можно коснуться рукой. Провести рукой по воздуху, и на ней останется влажный слой липкого страха. И костюмы сомнительного дизайна Хэнка не придавали деткам уверенности, а сам Эрик не был уверен, что подобная ткань способна защитить от пуль. Самолет ощутимо тряхнуло.

- Держитесь. Здесь жарко, - сообщил Хэнк, и Мойра что-то проверещала, ее Эрик уже не слышал. Словно слова Хэнка переключили в нем рубильник и в венах снова закипал адреналин.

- Шоу, он должен быть здесь, - Эрик повернулся к Чарльзу, словно не замечая сидящую между ними Рейвен.

- Корабли не должны пересечь эту линию.

- Не пересекут, - заверил Чарльз и прижал пальцы к виску.

Сердце гулко стучало у самого горла, и ноги неприятно кололо от напряжения. Этот день. Сегодня его бешеная охота наконец-то завершится, и темный зверь в его душе успокоится, насытившись долгожданной местью. От одного этого чувства обостряются и Эрик ощущает металл повсюду, его вибрацию и запах, привкус и покорность его воле. Только дать команду. Только начать.

- На корабле никого не осталось. Шоу позаботился об этом.

- Он здесь, - слух становится избирательным и страха не остается вовсе, поэтому когда самолет накреняется, Эрик спокойно притягивает себя к металлическому сидению, краем глаза следит за Ксавьером, но юный профессор прекрасно справляется.

Взрыв. Сонар. Банши.

Эрик не слушает паренька, не подходит к нему, лишь с ухмылкой поднимает руки. Показывая, что не опасен. И смотрит на Чарльза. Видит, как он надрывает голос, чтобы перекричать свист ветра и инструктирует своего ученика.

Сердце бьется гулко, а время летит мгновенно, и вот уже Чарльз смотрит ему в глаза, решительно и уверено.

- Готов?

- Сейчас узнаем, - отвечает Эрик, спускаясь на шасси. От шума гудит в ушах и тело покалывает от напряжения. Где же. Где же, где?

Руку обдает знакомым холодом. Есть! Он тянет ее из воды и стоит только подхватить эту груду металла, как весь ее вес обрушивается на Эрика и всей ярости и желания убить Шоу снова недостаточно. Снова мало. «Нет, не отпущу. Не в этот раз!», Рука трясется от напряжения и вены вздулись до предела, легкие горят от нехватки воздуха, и голова готова разорваться от напряжения. Он едва вытягивает винт из под толщи воды и уже чувствует, что его тело вот-вот разорвет на части, но еще до того как в глазах темнеет все вокруг заполняется голосом Чарльза.

«Помни, точка между гневом и умиротворенностью». Вздох. Воздух наполняет горящее от боли тело, растекается по венам, снимая напряжение, и боль словно стекает, пока рядом чувствуется присутствие Чарльза, все становится легче. И Эрик с трудом верит, когда видит всю махину субмарины, парящей в воздухе.

«Да, вот так, держи ее, Эрик», - голос Чарльза снова окутывает и исцеляет сознание Леншерра. Спокойно. Тихо. Мгновение замирает и он чувствует, как повинуется металл, больше не выскальзывая и не утягивая на дно, и Чарльз так близко. Рядом.

За этим почти эйфорическим состоянием Эрик не сразу замечает, что люк субмарины открылся.

- Эрик! Руку, дай мне руку! – вслух кричит Ксавьер, но Эрик не может отпустить субмарину с Шоу на борту. Эта мысль не достигает его сознания, и он все еще намертво примагничен к шасси, когда в их сторону несется наполненный водой вихрь.

- Эрик!

Контроль развеивается вместе с концентрацией. Быстрее. Он не успевает, и когда все вокруг ревет от стихии и крутится, он успевает сжать руку на удивление сильного Чарльза.

- Давай, поднимайся, быстрее!

В кабине воют сирены тревоги и все переворачивается.

- Чарльз! – Эрик успевает броситься на Ксавьера, которого закружило по салону, и все вокруг пропиталось ревом металла и криком. Удержать его, во что бы то ни стало, защитить его. Падение кажется вечностью, и Эрик отчетливо чувствует, как Чарльз сжимает его запястье, так сильно, что перекрывает поток крови в венах, но Эрик его держит.

Крушение и полная остановка. Через развороченную часть самолета видна подлодка Шоу, и сердце снова замирает перед стремительным бегом, и мысли смазываются в одном потоке. Эрик слышит голос Чарльза и его объяснения, но это не так важно. В этот момент, он словно вернулся в свое прошлое. Стал самим собой, как никогда остро чувствуя жажду крови.

- Я пойду туда.

- … Да. Хорошо. Убери то, что меня блокирует, и будем надеться, я смогу его остановить.

- Конечно.

Конечно. Его необходимо остановить.

***

Он ждал этого слишком долго. Он стремился только к этому. Цель, ради которой и жизнь была не важна. Все произошло одновременно медленно и отчетливо и невероятно быстро. Как во сне. И в этом мире, который всегда был его жизнью, надрывно звучал голос Чарльза. Он просил, он умолял и верил. Верил в то лучшее, что видел в Эрике. Пока шлем не скрывает его разум от этого голоса, оставляя Эрика в тишине своего хищного сознания.

И когда окровавленная монета упала на пол, он едва мог дышать.

… Это не принесет тебе мира.

Но он и не нужен. В глазах стоит влага, и пол под ногами крутится, будто он снова на вращающемся в вихре самолете. Сознание боится принимать свершившийся факт. Он столько жил этим днем. Мечтал лишь о нем. Черпал силы в этом моменте.

И теперь он свободен. Теперь он знает свою истинную цель, которую указал ему Ксавьер.

Палящее солнце и военные корабли вдали. Он не удивлен, когда небо затмевают ракеты. Он знал это заранее и не сомневался. Для них мутанты - не люди и не дикие звери, а угроза, которую нужно устранить.

Они больше, чем все это. Все они. Чарльз и их воспитанники, мутанты Шоу. Теперь Эрик видит это ясно, как день. Его народ. Его семья. За которую он готов драться так яростно, как никогда прежде. Эти мысли холодным, расчетливым безумием оживляют тот мрак, что заставлял его гнаться за Шоу, питают его и придают сил. Это цель. Их общая с Чарльзом цель.

- Нет!

Эрик только успевает отпустить ракеты, когда его с ног сбивает телепат.

Драка. Тело так привыкло к боли и агрессии, что двигается само по себе, и Чарльз уже под ним, Эрик со всего размаха бьет бледное лицо профессора.

Выстрелы.

Эрик хищно поднимает взгляд на агента МакТаггерт и издает едва слышный рык, поднимается на ноги. Пули ему не страшны, легко меняют курс, а зверь в душе готов вновь сорваться с цепи.

Крик.

- Чарльз, - Эрик чувствует, как от страха сжалось сердце, и звуки стали звучать приглушенно, словно под толщей воды. Он подхватывает Ксавьера и вытягивает пулю из его спины, удерживает своего возлюбленного друга на коленях, а разъяренное сознание выжигает его изнутри, от одного вида боли, на светлом лице юного профессора. Пуля. Стреляла Мойра.

- Ты это сделала! – Эрик уверен, полностью уверен, и не выпуская Чарльза из рук, стягивает военный жетон на шее. Она виновата. Она сделала это с Чарльзом. Она посмела причинить ему вред. Они все такие. Страх. Что бы они ни говорили, они, все люди жаждут только их смерти.

- Нет, - голос Ксавьера дрогнул от боли. – Это не она сделала.., а ты.

Жетон безвольно повисает на тонкой шее женщины, а Эрик непонимающе опускает взгляд на Чарльза, держит его крепче и снова чувствует, что тонет прямо на суше, глядя в эти бесконечно-голубые глаза, полные боли, сожаления, разочарования и лишь тени надежды.

- Ты нужен мне, - Леншерр чувствует, как несуществующая толща воды снова сдавливает его со всех сторон. – Мы же братья с тобой. Ты и я, - он не знает, как произнести это иначе, в голову не приходит иного слова, чтобы объяснить Чарльзу, насколько он важен, насколько необходим и незаменим в его жизни. Он крепче сжимает Чарльза, но все равно в теле противная пустота и какая-то часть Эрика уже чувствует, что он потерял единственное, что было важно. И из этой удушающей глубины его уже не поднимут заботливые руки.

- Мы хотим одного и того же, - это звучит совсем не так уверенно, как должно, и он не хочет слышать ответа.