Обручальный кинжал - Страница 5

И мы разбежались каждый по своим делам. Есть тут опасность или нет, лучше это проверять в ставшем родным фургоне, а не посреди опустевшей деревушки.

Мало удовольствия купаться в холодной речушке, однако смыть с себя пот и грязь было необходимо, поэтому я разделась в прибрежных кустах и нырнула в ледяную воду, с трудом подавив вскрик. Весна уже одаривала нас теплыми днями, но ночи еще были холодны, и вода с утра не успевала прогреться как следует. Тело покрылось мурашками, а воздух застрял в горле и никак не хотел проталкиваться ни в легкие, ни наружу.

– Быстро мойся, вылезай и растирайся полотенцем, – велела Тиса. – Потом пробегись до костра, высуши голову. А после этого возвращайся стирать. Простуда – последнее, что нам сейчас нужно.

Сама девушка осторожно вошла в воду, опираясь на импровизированный костыль. Ее лицо не дрогнуло, хотя сломанная нога, вероятно, очень болела. Я могла только позавидовать ее самообладанию. В такой ситуации жалобы с моей стороны выглядели бы совершенно недостойно и жалко.

Когда я подошла к костру, то увидела, что эльф спит, развалившись в опасной близости от пламени, а капитан, не только успевший разложить костер, но и даже, свежевыкупавшийся, – мокрые волосы небрежно схвачены шнурком в хвост, – варит кашу. Варит кашу!!!

– Даезаэль просил его не трогать, пока он не начнет гореть, – сказал Ярослав, достал из котелка большую ложку, подул и попробовал содержимое с самым серьезным выражением лица. – Что случилось, Мила? У меня на голове выросли рога?

– Вы варите кашу… – пролепетала я. Капитан не переставал меня удивлять.

Высокомерный, холодный, правильный чистокровный аристократ, сын Владетеля домена, два дня назад не испугался грязной работы по уходу за тяжелобольными, отдал все свои силы для того, чтобы спасти нас от волкодлаков, и сегодня варит кашу! Я-то была уверена, что он и понятия не имеет, с какой стороны мешочек с крупой развязывается!

– Варю. А кому еще этим заниматься?

– Вы же аристократ. – Я присела рядом с костром, распустив волосы и наскоро расчесывая их пятерней. Пока я тут греюсь, Тиса стирает. Девушка с презрением отказалась от моей помощи – я пыталась проводить ее к огню, – сказав, что она закаленная, чтобы от купания начать кашлять. Да и волосы у нее были намного короче моих и быстро сохли под весенним солнышком.

– И что? Это только для тебя я почему-то выступаю как мировое зло, а Драниш и Тиса даже не сомневаются, что, закончив работу, они получат свою миску горячей и питательной каши.

– Вы для меня вовсе не зло, я просто вас реально оцениваю, – возразила я. – К той же Тисе вы часто относитесь как к собаке.

– Она моя слуга, – спокойно ответил капитан. – Как я к ней еще должен относиться? Ты попробуй, лиши ее возможности у меня служить. Думаешь, ей это понравится? К тому же в нашем замке даже собаки никогда не голодали и всегда были ухоженными.

– Не сомневаюсь в этом. Ведь нужно же поддерживать статус Дома.

– Нужно, – согласился Волк, – но простым купеческим дочкам этого не понять.

– Не нужно считать остальных ниже себя только потому, что им не посчастливилось родиться в роду Сиятельных.

– Чистомир тебя сильно развратил своими убеждениями, – с отвращением сказал капитан. – И забил голову всякой чепухой. Он не такой, как все, он – выродок, не понимающий степени ответственности, лежащей на каждом благородном, и живущий по каким-то своим законам. Я удивлен, что его семья еще не изгнала этот позор из своего Дома!

Чистомир Дуб был моим другом детства, однажды спасшим мне жизнь. Недавно мы спасли его от слуг ульдона, желающих убить аристократа за совращение дочки мага-перерожденца. Чистомир клялся, что это было продиктовано интересами короны, но Ярослав ненавидел Дуба с тех пор, как он несколько лет назад соблазнил возлюбленную Волка, Негосаву Пес.

– Чистомир – один из лучших людей, которых я встречала в жизни, – тихо, но внятно сказала я, поднимая голову и глядя прямо в серебристо-серые глаза Волка. – И не вам судить его.

– Очень жаль, что Дуб, сделав своей подстилкой, не указал вовремя тебе место, – жестко сказал капитан, его глаза потемнели. – Эту ошибку придется исправить мне.

– Попробуй. – Я поднялась на ноги, заставив, таким образом, Ярослава смотреть на меня снизу вверх, и уперла руки в бока, сдерживаясь, чтобы не кинуться на хама. Так меня еще никогда не оскорбляли. – Ты не имеешь никакого права меня унижать. Ты, наверное, забыл, в каком мы положении и где находимся? Будь я у тебя в замке, я бы и глаза не смела поднять на ваше Сиятельство. А сейчас ты сидишь живой только благодаря моей крови и целительскому искусству Даезаэля, так что гонор свой можно и поубавить.

Капитан вскочил и сразу стал выше, что немудрено – от отца я унаследовала малорослость, а наши приключения сделали меня из худой просто-таки тощей. Глаза Ярослава сузились, нижняя челюсть выдвинулась вперед; он поудобнее перехватил ложку. Меня так трясло от бешенства, что рука сама потянулась и достала мой верный кинжал из ножен.

– Только попробуй, девчонка, – процедил Волк.

Я подхватила подол юбки левой рукой, чтобы удобнее было двигаться, Ярослав пошире расставил ноги, показывая, что он не собирается уклоняться от моего удара и ответит со всей жесткостью.

– Эй, стоп! Стоп! – закричал тролль откуда-то.

Мы повернули головы и увидели Драниша, бегущего к нам. На ходу он сбросил с плеч вязанку каких-то длинных жердин, которые со стуком рассыпались по дороге. Пыхтевший за спиной тролля гном, который волочил по земле что-то тяжелое на старой рогоже, всплеснул руками и бросился собирать палки.

– Стоп! Ребята, придите в себя! – Драниш встал между нами, широко разведя руки. – Котя, опусти кинжал, опусти. Ярик, сядь! Сядь, я сказал. Так, хорошо, теперь медленно выдыхаем. Ярик, кашу неплохо было бы помешать.

Волк неохотно занялся котелком, бросая на меня косые взгляды.

– Стоит мне отвернуться, как вы тут же цепляетесь друг к другу! – укоризненно сказал тролль, поглаживая меня по спине.

– Дрыхли[1] бы тебя взяли, троллья морда! – пробурчал снизу эльф. – Еще немного – и они бы подрались! Вечно ты влезаешь не вовремя!

– А ты спи там, а то сейчас сам свою рубашку пойдешь стирать! – рявкнула я на любителя поглазеть на чужие скандалы, радуясь, что есть возможность сбросить накопившееся раздражение.

Эльф не снизошел до ответа, но на всякий случай отодвинулся.

– Что вы не поделили? – спросил Драниш.

– Он назвал меня подстилкой Чистомира, – сказала я, и обида вновь всколыхнулась, готовая захлестнуть с головой.

– Ярик, извинись, – попросил тролль.

– Нет, – отрезал Волк. – С какой стати? Подумай, Драниш, с кем ты сидишь сейчас рядом и на ком ты собираешься жениться. Жениться!

– Мой выбор тебя никоим образом не касается, – спокойно ответил тролль. – А девушку ты оскорбил совершенно зря.

Капитан долго молчал, стиснув зубы и размешивая кашу так, будто она повинна во всех его бедах. Я досушила волосы и встала, собираясь уходить.

– Извини, – буркнул Ярослав.

– Пусть это останется на вашей совести, – ответила я.

Конечно, гордо уйти с сумкой, полной грязного белья, не получилось, но я надеялась, что хотя бы моя спина выражала всю степень презрения к Волку.

Драниш меня догнал, когда я уже раскладывала белье на мостках. Рядом лениво бултыхала в воде свою половину грязной одежды Тиса.

– Персик так ругался, что я колья бросил. – Тролль, как ни в чем не бывало, улыбался. – Он собирается как-то фургон ремонтировать, ему каждая крепкая дощечка важна, а я так легкомысленно с ними обошелся! Странно, но в этой деревне все уже сгнило с невероятной скоростью.