Обручальный кинжал - Страница 14

– Лапы свои убери от нее! – рыкнул тролль.

– Тшшш, – ответил целитель. – Мы просто беседуем. Так кто-нибудь мне расскажет, что случилось, или свои следующие ранения будете сами заживлять?

– Мы… в очередной раз поговорили с капитаном на повышенных тонах. – Ответ я заготовила заранее, так как знала, что у Даезаэля потрясающий нюх на ссоры. А в этом случае догадаться было вообще проще простого: Тиса с Дранишем показательно не замечают друг друга, Персиваль, даже не пытаясь скрыть любопытство, переводит взгляд туда-сюда, и только Волк ведет себя как ни в чем не бывало, спокойно вычерчивая что-то на карте.

– Всего-то, – разочарованно протянул эльф. – Я думал, вы наконец-то подрались. Было бы очень обидно это пропустить.

Каменным выражениям лиц окружающих мог бы позавидовать даже королевский совет, в котором выдерживать невозмутимую мину было жизненно необходимо. Пауза затягивалась, и я заметила, как подозрительно начинают прищуриваться глаза эльфа.

Внезапно капитан хлопнул по бумагам рукой – гном даже подпрыгнул от неожиданности – и сказал:

– Что, моя очередь управлять фургоном? Или почему вы все так на меня уставились? Сейчас поедем дальше.

– А обед? – пискнул Персиваль.

– Сегодня по плану у нас только ужин.

– Если мы в скором времени не найдем нормального поселения, то придется вообще перейти на одноразовое питание, – заметила я.

– У нас так мало запасов? – нахмурился тролль.

– На завтра хватит, а потом придется на охоту идти. – Я достала свои продовольственные записи. – В последних двух городах мы не закупались из-за недостатка времени, а питались мы эти несколько дней очень сытно. Я не рассчитывала, что мы попадем в такие дикие места.

– Если бы мы плохо ели, то уже бы ноги протянули, – проворчал эльф. – Эх, жалкие создания, берите пример с нас, высшей расы. Мы можем питаться свежей листвой и цветами…

– А чего ж ты тогда на кашу так налегал? – удивился Драниш. – Сидел бы да общипывал куст, свой витаминный запас пополнял.

– Это все от того, что я, несчастный, перенимаю ваши гнусные привычки.

– Это какие же?

– Например, регулярно жрать, – тоном оскорбленной и поруганной невинности сообщил Сын Леса.

– Что-то ты заливаешь, – не выдержал тролль. – Я служил вместе с эльфами. Они все горазды хорошо поесть, и не травы с цветами, а мяса, желательно хорошо прожаренного и со специями. И винище хлебали так, что аж завидно было.

– Я же и говорю: перенимаем ваши низменные привычки, – сбить Даезаэля с толку было невозможно. – Как нежный вьюнок, который обвивается вокруг дерева или забора, так и мы, эльфы, стараемся подстроиться под вкусы окружающих, чтобы их лишний раз не ранить…

– С тобой все в порядке? – заволновалась Тиса. – Может, пока ты спал, нанюхался испарений из живота Милы, и тебя развезло? Лишний раз не ранить! Да ты только и рад на рану соль посыпать и поковыряться в ней.

– Потому что я особенный, – с достоинством ответил эльф. – И даже несмотря на это, вы умудряетесь на меня плохо влиять!

– Вот заливает! – восхитился тролль.

– Бери и записывай, – надменно велел целитель. – Станешь когда-нибудь вождем немытых и вонючих соплеменников, пригодится. Будешь им по утрам новую порцию мудрости выдавать, чтобы уважать не перестали.

– От них уважения одной только мудростью не добьешься, – хмыкнул тролль. – Это же не эльфы, воздушные создания, только и способные, что языком трепать.

– Не воздушные, а возвышенные, – досадливо поправил его Даезаэль.

– Ага, ну типа того. Помнится, мы служили с Чонодариэлем, помнишь, Тиса?

– Чох? Конечно, кто же его забыть сможет? – хмыкнула девушка. – Тот еще тип.

– Ну, так вот… – Драниш уселся поудобнее, жестом предложив мне расположиться у него на коленях, однако я покачала головой и осталась лежать на своих одеялах. – Попали мы как-то в засаду к кушатикам. Это такие мелкие твари, мохнатые, мне где-то по пояс, с тремя рядами зубов. Прожорливые – страшное дело. Нападают всей стаей сразу, валят, загрызают, а потом тела по норам растаскивают и жрут. А наш отряд был голодный, тощие все, как… как… – Драниш поискал сравнение, посмотрел на меня, извиняюще вздохнул и продолжил: – Тощие такие, как Мила. Нас тогда давненько толком не кормили, вот мы и двинулись в разведку, надеялись на стадо чье-то набрести или еще на что питательное.

– Стадо? – удивилась я.

– Конечно, – подтвердила Тиса. – Ульдоны молоко любят, у них коровы – загляденье. Некоторых волкодлаков специально обучают стада охранять.

– В общем, окружили нас кушатики, силы явно неравны, но нападать не торопятся. Смотрят на наши кости и не могут решить, нужна им такая еда или нет. Тут Чох опускается на колени и говорит своим эльфийским, таким певучим, сладким голосом: мы с вами одной крови и одной диеты! Пошли вместе пропитание искать, поделим по-братски.

– Что? – завопил Даезаэль. – Быть такого не может! Чтобы эльф сказал, что он одной крови с какой-то нечистью?!

– Жрать захочешь – и не так запоешь, – ответил Драниш. – Так вот, стоит он на коленях, кушатики посовещались и решили предложение принять. Пошли все вместе. Идем-идем – стадо пасется. Большое, коровы жи-и-ирные, ну и волкодлаки, ясное дело, при них же. Порешили мы волкодлаков и сели с кушатиками добычу делить. Чох за главного. Сидит в центре, лицо просветленное, глазищи сияют, ну чисто Пресветлый Бог с небес спустился! Делили-делили, разделили все поровну, кушатиковский вождь еще несколько раз проверил, забрал добычу и ушел со своими жрать. А этот светлоликий на ноги вскакивает и говорит: быстро, валим отсюда, пока мохнатые не опомнились. Оказалось, что он честно поделил: нам – двадцать коров, кушатикам – десять волкодлаков, еще пытался одного выторговать, типа нечестный счет получается.

– А стадо мы потом ульдону продали за целый обоз крупы, – вспомнила Тиса. – Только всего одну корову и зарезали.

– Почему? – удивился Персиваль.

– А зачем нам в военных условиях стадо? Его выпасать нужно, доить. Всех коров опять же не съешь за раз, мясо испортится. Да и на запах крови от скотобойни вся окрестная нечисть бы сбежалась. Так что мы тогда сразу к ульдону в замок направились, говорим: вот, стадо чье-то нашли, не хотите ли купить? Тот аж зубами заскрипел: на стаде его клейма были, как на замковых вымпелах, но против десятка вояк ни один ульдон не выстоит, пришлось покупать. А Чоху как главному герою наша повариха заливное из языка сварила, так пахло, что даже сейчас слюна во рту появляется, как вспомню. – Тролль зажмурился и мечтательно причмокнул. А потом веско закончил: – Вот такая у вас возвышенная раса.

– Завидуй, завидуй, – буркнул эльф. – Тебе небось и в голову бы не пришло заключить мирный договор с кушатиками. Полез бы драться.

– Верно, – согласился Драниш. – Но я бы коров по-честному поделил. На такое коварство даже с кушатиками я не способен, тем более что сражались они тогда с нами на равных.

– Разве же это коварство? Чонодариэль, – эльф специально выделил голосом полное имя своего соплеменника, – поделил добычу так, чтобы вам больше досталось, проявляя тем самым заботу о своих товарищах по оружию.

– У каждого своя правда, – сказала я задумчиво. И Драниш, и Даезаэль были правы, а пострадал в итоге ульдон, который вроде бы и враг, но мне почему-то стало его жаль.

Целитель ничего не ответил, отвернулся и принялся копаться в своей сумке, что-то бормоча себе под нос на эльфийском. Он вообще после пробуждения вел себя странно – мирно и тихо, хотя выглядел неплохо.

После ревизии снадобий в сумке Даезаэль лег на свои одеяла и свернулся клубочком, закрыв глаза. Временами он морщился, будто у него дергал зуб. Я немного понаблюдала за его страданиями и наконец рискнула:

– Даезаэль, что случилось? Ты заболел? Может, тебе помочь?

Эльф ничего не ответил, хотя кончик уха у него досадливо дернулся.

– Да-да, – присоединилась ко мне Тиса, – что-то ты подозрительно себя ведешь.