Обретения и потери - Страница 7

– Оно и понятно – ведь он косвенно дал этой бабе информацию о том, как нанести мне вред, а значит – соответственно получил и наказание.

– Теперь жди атомной бомбы, хозяин! Хе хе хе…

– Вряд ли. Какая-то убогая банкирша, и ядреная бомба? Чушь. Ну и что дальше? Что она предпринимает?

– Ничего. Смотрит на часы и блюет. Потом бежит в сортир на горшок. Ну и навестила дочку – та все делает как мама. Еще – рыдает, просит мать прекратить безобразие и с тобой помириться. Вот, в общем-то и все.

– Значит, она извещена. Через час вы прекратите их мучить и отправитесь смотреть телевизор. До завтрашнего утра.

– Ура! Ура!

– И что вы там такого интересного находите?! Наркоманы телевизионные! Впрочем – это ваше дело. Развлекайтесь.

Я прервал разговор, намеренно отгородившись от бесов вывеской «Беспокоить только в экстренном случае!» и постарался включиться в разговор с Варей, которая уже минут десять что-то мне упорно рассказывала. Что именно – я так и не понял. Что-то про деревню, про то, какая она была раньше, как много людей в ней жило и как из деревни начали уезжать люди. И если бы не Самохин, создавший здесь свое фермерское хозяйство, от деревни вообще остались бы одни развалины. И что раньше это вообще-то был колхоз-«миллионник», гремевший по всей стране.

– Слушай, а что за дочка у Самохина? Чем вообще занимается? – перебил я Варю – Она красивая?

– Хмм… хочешь жениться на его дочке? – улыбнулась Варя, и ее улыбка мне показалась искусственной.

– Ну что за глупости?! – поморщился я, объезжая очередную рытвину. Ну когда же этот чертов грейдер закончится?! Хоть по нормальной дороге поехать! – Просто интересно. Я вообще не хочу жениться. Молодой я еще для женитьбы! Женилка у меня не отросла!

Варя скептически на меня покосилась, хотела что-то сказать, но передумала. Вместо этого начала рассказывать о дочери Самохина.

– Да что сказать… училась в Москве, в хорошей школе. Потом вроде как в МГУ. Замуж вышла за парня – ее однокашника. Вот и все, что я знаю. Девка красивая.

– Как ты? – улыбнулся я.

– Неа! Я красивее! – хихикнула Варя – Но она… хмм… не знаю, как тебе сказать… холеная? Наверное, так. Никогда не работала как я, не жила по-деревенски, комфорт, приличный муж – он вроде как программист, фирма у него своя, что-то там насчет компьютерной безопасности. Или у нее фирма – тут не поймешь. Или это самохинская фирма… в общем – какая-то у них там фирма, и они в ней главные. Дочка там работает. Иногда приезжают сюда, к отцу. Девчонка у них, ровесница Ольки. Нормальная такая девчонка, Олька с ней как-то даже несколько раз играла, бегали вместе. Но Валька особо дочку к местным детям и не подпускает. Наверно – чтобы чего плохого от детей быдла не набралась.

– Не любишь ее? – усмехнулся я.

– А за что ее любить? Не скажу, чтобы была такая уж высокомерная, но держит себя королевной – фу-ты, ну-ты, московская гостья! Самохина здесь кто-то любит, кто-то боится, кто-то просто уважает, но он свой, и все признают, что без него здесь все рухнет и вообще – он голова, всему голова! А дочку его не любят. А что касается красоты… холодная она какая-то… стильная, да, холеная – я уже сказала. Едет по деревне – смотрит, как на рабов. Не здоровается. Или тебя конкретно интересует ее внешность? Ну… темненькая, волосы до плеч, фигура хорошая, как у меня. Кстати – мы с ней похожи, как сестры. Только я все равно красивее! Хи хи… Муж у нее… ну так, парень как парень. Этот здоровается. Симпатичный, пониже тебя, до тебя по внешности не дотягивает. Ты красавчик, гроза баб! А он так… ниочем. Не знаю, что в нем самохинская дочка нашла… Все, больше рассказать нечего. Обычно они по заграницам ездят, но и к отцу приезжают. Владимирыч внучку любит – аж трясется. Настенька, Настенька… таскается с ней целыми днями, хвастается ей. На работу приводил. Ну, все сразу сюсюкаться, и все такое. Девчонка так-то хорошая, еще не испорченная маминым воспитанием. Успеет еще испортить. В общем – они где-то там, а мы все тут. Это только Самохин всегда с нами. Денег у него куча, а все равно – надевает резиновые сапоги и пошел гавно месить по фермам! Или в поле вязнуть! Ему как-то сказали, мол, на кой черт тебе это надо? Денег уже хватает, Владимирыч, отдыхал бы, да и все! А он и говорит: «А вы что без меня будете делать? Уйду – ведь все к черту зачахнет! А то еще купит кто-нибудь мудак, так взвоете! Как я вас могу оставить? А еще – как только улягусь на диван валяться без дела, так сразу и сдохну. Пока двигаюсь – живу!» Вот так…

Мы помолчали. Машина наконец-то выбралась на асфальт – не очень-то хороший, но все-таки не тот жуткий грейдер, представляющий собой глиняно-песчаную ленту, в которой как изюмины в кексе торчали приличного размера булыжники, о которые запросто можно распороть покрышку либо замять защитку поддона. Дороги – больное место России, и наверное – они никогда не будут соответствовать европейским нормам. Я не знаю – почему так. Двигатели к космическим кораблям делаем, штатовцы на наших движках летают, но сделать приличные дороги – так и не можем! Мистика, однако…

Доехали быстро. После грейдера машина словно летела – ровно гудел движок, завывали родные уазиковые шины, свистел ветер, развевая Варины волосы, а над миром стояло солнце – горячее, летнее солнце, от которого летом так хочется спрятаться, а зимой так его не хватает.

Человек всегда чем-то недоволен. Ждет лета – а летом ему жарко. Ждет зиму, чтобы стало прохладно, чтобы кататься на лыжах и санках – так тут как тут морозы и снег, забивающий дороги, парализующий движение. Осенью дожди, весной распутица – где, когда человеку хорошо? На Мальдивах? Видел фильм о Мальдивах – живут там хорошо только туристы, местные же прозябают в нищете, полуголодные, питающиеся одной лишь рыбой да рисом. Нет в мире рая! И быть не может.

Вон, моя дорогая нечисть говорит, что Земля – это ад, и мы, люди, здесь отбываем свой срок. Вполне может быть… теперь, став колдуном, я уже на многое смотрю по-другому. Будто стою в стороне, разглядываю бегущую мимо меня толпу мотыльков, живущих всего неделю, и думаю о том – надо ли мне вмешиваться в их, короткую мотыльскую жизнь…

Нехорошо, наверное так думать, но… смотрю я на ту же Варю, а в голову приходит: лет через пятнадцать она начнет терять свою красоту, уйдет молодость, свежесть, а я так и останусь молодым, стройным, здоровым. Не возненавидит ли она меня? Не будет ли ненавидеть меня весь мир, если узнает о моем существовании – колдуна, живущего сотни лет?

Не зря ведь и колдунов искореняли все религии, все власти во всем мире! Обидно вдруг обнаружить, что ты всего лишь бабочка, пляшущая вокруг огня и не осознающая своей бренности. И что рядом есть те, для кого время не имеет такого уж большого значения. И которые (само собой!) виноваты в том, что с людьми случаются неприятности. А кто же еще виноват в человеческих бедах? Не сами же люди! Виноваты колдуны и ведьмы – это уже аксиома. Пакостят, гады!

Как только въехали, сразу же отправились в самый центр города, где я с трудом, через двадцать минут кружения по улицам все-таки нашел место для парковки – все беднеет народ, аж машину поставить некуда. Обнищали вдрызг! Рядом с тем местом, где поставили машину, обнаружили салон красоты и я отправил туда Варю с наказом ни в чем себе не отказывать – в разумных, разумеется, пределах. Ну в смысле не пытаться купить сам салон! Хе хе… Стрижка, педикюр-маникюр, эпиляция и все такое прочее – по полной. Стрижку попросил сделать покороче – мне всегда нравились девушки с короткими волосами, ну как у Шарлиз Терон, к примеру.

Сам пошел в торговый центр – увидел наискосок, через дорогу. Решил разведать, ну и себе что-нибудь из гражданской одежды прикупить. Смешно – Варю одел, купил домой кучу барахла, а сам хожу только в форменных штанах и форменной же рубашке! У меня и штанов-то нормальных нет! И рубашки убогие, из которых я по большей части уж вырос – в плечах раздался. Давно не покупал себе хорошей одежды и обуви. Вот так соберешься в театр сходить, или в ресторан – а что надеть? Китель, что ли? Смешно. До слез. Что-то уж больно резко я на себя рукой махнул, вроде как мне ничего не нужно. А мне тоже нужно! Я тоже хочу выглядеть прилично!