Обретение мудрости - Страница 5

Вот теперь она действительно остекленела.

– Вы… вы наши желанные гости, милорд.

Улыбка стала еще теплее, словно восходящее солнце.

– Это весьма гостеприимно с твоей стороны, что ты пришла нас встретить… и немалая отвага? – В его глазах мелькнул озорной огонек. – Надеюсь, мой окровавленный друг не слишком тебя напугал?

Куили молча покачала головой.

– Здесь нет других воинов? А как насчет жрецов? У тебя есть наставник?

– Он живет в Поле, милорд.

– Тогда ты – наша хозяйка, по крайней мере, пока не появится этот достопочтенный Гаратонди.

– Он большей частью живет в Ове, милорд. Его мать, леди Тонди, живет там…

– Ты вполне сможешь их заменить, – сказал гигант с обезоруживающей улыбкой. – Ннанджи говорит, что ты не знаешь, зачем могли бы понадобиться здесь наши мечи?

– Э… нет, милорд.

Лорд Шонсу удовлетворенно кивнул.

– Рад это слышать. Мы уже достаточно повоевали вчера, как ты можешь видеть. Возможно, Всевышняя прислала нас сюда, чтобы мы немного развлеклись и отдохнули? – Он раскатисто рассмеялся и снова повернулся к лодке.

Куили сомневалась в том, что адепт Ннанджи удовлетворил свою жажду крови. Она видела, что он разглядывает ее с удовольствием, скорее задумчиво. Она почувствовала, что краснеет, и отвела взгляд.

Ее взгляд снова невольно остановился на лорде Шонсу, и теперь она заметила меч на его широкой, с перекатывающимися мускулами, спине. Серебряная рукоятка рядом с его черными волосами сверкала в лучах солнечного бога и каплях дождя. Ее конец был украшен огромным голубым камнем, который держал странный, но великолепно выточенный зверь – грифон. Она знала, что грифон – королевский символ, значит, это был королевский меч. Большой камень мог быть только сапфиром, и еще один такой же камень украшал заколку в волосах лорда Шонсу.

Но…

Но эти люди, как следовало предполагать, были свободными меченосцами. Свободные меченосцы были людьми бедными. Кандору часто объяснял, что они служили только Богине, путешествуя по Миру и искореняя несправедливость, следя за тем, чтобы другие воины вели себя честно, и защищая слабых. Не имея хозяев, они не принимали никакого вознаграждения, кроме того, что требовалось им, чтобы прожить. Истинный вольный меченосец гордился своей бедностью.

Королевский меч? Один камень стоил целое состояние, а мастерство, с которым был изготовлен меч, делало его просто бесценным.

Каким образом могло нечто подобное оказаться у честного воина? В замешательстве она посмотрела на меч Ннанджи, сравнивая. Ннанджи все еще держал на руках неуместного тут ребенка, который наслаждался его вниманием, но взгляд Ннанджи был прикован к Куили.

– Он принадлежал Богине, – сказал он.

– Что?

Он торжественно кивнул.

– Это очень старый и очень знаменитый, возможно, самый лучший меч, который был когда-либо изготовлен. Его сделал Чиоксин, величайший из всех оружейников, и это был последний и лучший из семи его шедевров. Он подарил его Богине.

Куили отвернулась, пытаясь скрыть чудовищное подозрение, которое у нее возникло. Эти люди пришли из Ханна, матери всех храмов. Им пришлось сражаться. Не пытался ли кто-либо помешать им уйти – например, храмовая гвардия, к которой раньше принадлежал Ннанджи? Не был ли причиной тому этот меч? Не похитил ли Шонсу королевский меч из сокровищницы храма Богини?

Но если это так, тогда почему Она позволила кораблю покинуть причал, когда он поднялся на его борт? И почему Она переместила его сюда, где есть колдуны? Воины-Седьмые встречаются очень редко и очень страшны. Ннанджи сказал, что Шонсу убил в сражении шестерых – возможно, у Богини мало воинов, которые в состоянии справиться с подобным колоссом. Но колдуны наверняка могли это сделать.

Не предстояло ли им всем здесь умереть?

Она не могла решить – помогать этим людям, или нет? Как насчет недопущения пролития крови? Чьей крови? Простой ученице не под силу были подобные головоломки.

– Ученица Куили, это Джия, моя любовь.

Женщина робко улыбнулась, и Куили испытала очередное потрясение. Джия была рабыней: ее лицо пересекала черная полоса от линии волос до верхней губы, и она была одета в черную одежду рабыни. Его любовь ? Женщина была высокого роста, и если бы не отвратительный знак рабства и коротко подстриженные неухоженные темные волосы, она была бы восхитительно красива. Нет, даже несмотря на это, она была красива. Ее фигура была великолепно сложена, и она двигалась с чувственной грацией: сильная, уверенная в себе, безмятежная. Даже Седьмой не мог изменить ранга рабыни, но в том, что столь могущественный мужчина любит обычное движимое имущество, была своя ирония. Однако он представил ее так, словно она была личностью, и ждал реакции Куили. Она осторожно улыбнулась и ответила:

– Приветствую и тебя, Джия.

По высоким скулам пробежал легкий румянец, темные глаза потупились.

– Спасибо, ученица.

Приятный голос. Джия повернулась, чтобы взять ребенка, который теперь сидел на плечах у Ннанджи, удерживаемый на месте рукояткой его меча. Маленький Виксини сопротивлялся, сердито вопя и хватаясь за волосы воина.

Затем сильная рука лорда Шонсу вытащила из лодки еще одну женщину.

– Это Телка, – сказал он. В его голосе прозвучала странная нотка, словно он сказал нечто забавное.

Телка тоже была рабыней, но другого рода. Если лорд Шонсу был воплощением мужественности, то Телка была идеальным секс-партнером. Куили никогда еще не видела столь подчеркнуто женственной фигуры, которая едва была прикрыта легким клочком одежды. Ее груди натягивали ткань, руки и ноги были мягкими и соблазнительно округлыми, привлекательное лицо ничего не выражало. Услышав свое имя, она вызывающе раздвинула губы в автоматической улыбке, но глаза ее продолжали безучастно разглядывать берег.

Куили вспомнила о собственных опасениях по поводу ее слишком обтягивающего платья. В подобной компании ее просто бы не заметили.

Ннанджи говорил что-то о покупке рабыни. Она бросила на него взгляд, и он отвернулся.

Затем снизу поднялась еще одна фигура в черном, которую лорд Шонсу осторожно принял на руки и поставил на землю. Это был очень маленький и очень старый человек, с абсолютно лысой головой и морщинистой шеей. Одежда на нем казалась слишком свободной и напоминала женское платье. Его лоб пересекала черная повязка. Куили удивленно заморгала при его появлении – дети, рабы и нищие? Какие еще сюрпризы намерен извлечь на свет лорд Шонсу?

– Это Хонакура, который предпочитает скрывать свой ранг и гильдию, – сказал воин. – Не знаю, почему, но мы уважаем его мнение.

Маленький старичок сердито развернулся, грозя скрюченным пальцем возвышавшемуся над ним гиганту.

– Ты не должен никогда произносить моего имени, никогда! Безымянный – это именно то и значит: без гильдии, без ранга, без имени! Если хочешь, обращайся ко мне «старик».

Лорд Шонсу весело посмотрел на него.

– Как хочешь… старик. Ученица, познакомься со стариком.

Хонакура, если это действительно было его имя, снова повернулся к Куили. Он хихикнул и улыбнулся, показав беззубый рот.

– Я тоже служу Ей, – сказал он.

– Приветствую тебя… старик.

Лорд Шонсу расхохотался.

– А это… – Он опустился на одно колено и протянул руки к лодке. Затем он резко вскочил, подхватив юношу, Первого. Юноша висел в воздухе, крепко удерживаемый за плечи могучими руками Шонсу, и лучезарно улыбался Куили, словно в столь необычном появлении не было ничего недостойного, или словно Седьмые постоянно подобным образом забавлялись с Первыми.

Голос великана доносился откуда-то из-за грязно-белого килта юноши.

– Это наш талисман. Ученица Куили, позволь мне оказать тебе беспримерную честь представить бесстрашного новичка Катанджи, воина первого ранга!

Затем он отпустил его. Новичок Катанджи неуверенно приземлился на ноги, пошатнулся, но удержался на ногах и улыбнулся, нашаривая рукоятку меча, висевшего на его левом плече.