Обреченные королевства - Страница 4
По сути, Клео знала о нищей маленькой Пелсии только одно: она обладала сокровищем, которого при всем желании не могли отнять могущественные соседи. Здесь, у самого моря, росли виноградники, подобных которым не было ни в одной стране мира. Многие утверждали, что благодарить следовало магию земли. Клео слыхала о том, как здешние лозы тайно выкапывали и везли прочь… Однако все они, едва оказавшись вне пелсийских границ, жухли и умирали.
– Вы у меня на сегодня последние покупатели, – сказал Сайлас. – Провожу вас и сделаю, как просит дочка: закрою лоток и стану готовиться к венчанию. Оно прямо сегодня, в сумерках.
– Мои поздравления обоим, – равнодушно сказал Эрон. Он уже изучал выставленные на прилавок бутылки. – Подходящие бокалы у тебя, надеюсь, найдутся?
– Конечно. – Сайлас зашел за тележку и принялся рыться в облезлом лубяном коробе. Вытащил три стакана, заигравшие в солнечных лучах, раскупорил бутылку вина. Из горлышка потекла бледная жидкость, отливавшая янтарем.
Первый стакан торговец протянул Клео.
Теон внезапно оказался подле принцессы и выхватил стакан у пелсийца, не позволив Клео даже прикоснуться к нему. А лицо у стражника сделалось такое, что Сайлас неуверенно отшагнул назад и переглянулся с дочерью.
– Что ты делаешь? – запоздало ахнула Клео.
Теон резковато ответил:
– А вы готовы, не задумываясь, отведать все, что предлагает вам незнакомец?
– Вино не отравлено!
Он посмотрел на жидкость в стакане:
– Вы совершенно уверены?
Клео раздраженно смотрела на него. С чего он решил, будто кто-то вознамерился ее погубить? И зачем?.. Между Ораносом и Пелсией вот уже больше столетия царил мир. Ничто не могло грозить Клео в этой деревне. Она и стражника-то с собой взяла не потому, что боялась нападения, а больше ради отца, вечно озабоченного ее безопасностью.
– Отлично. – Принцесса сделала короткий жест в сторону Теона. – Пробуй первым. Если кто-нибудь из вас вдруг упадет мертвым, я это пить уж точно не буду…
– Что за чепуха, – пробормотал Эрон. Опрокинул в рот содержимое своего стакана и без раздумий проглотил.
Клео внимательно наблюдала за ним.
– И как? Умираешь?
Он стоял зажмурившись, весь поглощенный знакомством с новым удивительным вкусом.
– Умираю? Разве что от жажды, – проговорил он затем.
Клео вновь обернулась к Теону и улыбнулась ему с едва уловимой насмешкой.
– Может, вернешь наконец стакан? – сказала она. – Или ты думаешь, что виноторговец отравил каждый из них по отдельности?
– Нет, конечно. Пожалуйста, наслаждайтесь… – И Теон протянул ей вино.
Темные глаза Сайласа выражали скорее смущение, чем раздражение из-за сложностей, устроенных слишком бдительным охранником.
Клео же рассматривала стакан, пытаясь незаметно оценить, насколько тот чист.
– Я уверена, вино восхитительное…
На лице виноторговца мелькнуло благодарное выражение. Теон передвинулся вправо и встал у тележки – в непринужденной позе, но не теряя бдительности. А Клео раньше думала, что это отец порывался чрезмерно опекать ее!
Краем глаза принцесса заметила, как Эрон протянул свой стакан за новой порцией напитка. Дочь виноторговца вновь налила ему, и он тотчас выпил.
– Невероятно, – сказал он. – Просто невероятно. Все в точности как мне рассказывали…
Мира сделала деликатный глоточек, как и подобало родовитой даме, и ее брови изумленно поползли вверх.
– Какое чудо, – проговорила она.
Что ж, настал ее черед. Клео осторожно попробовала напиток. Ощутив его на языке, она перво-наперво испугалась. И не потому, что тот оказался отвратительным или горьким, – наоборот, вино было сладким, мягкого, ни на что не похожего вкуса. Клео тотчас же захотелось еще. Так сильно, что даже сердце в груди забилось быстрее. Несколько глотков – и стакан опустел. Принцесса оглянулась на друзей. В окружающем мире определенно прибавилось света, а силуэты ее спутников окутались золотыми ореолами. Оба стали куда красивей обыкновенного. И даже Эрон начал казаться не таким противным…
Что же до Теона – невзирая на его несносное поведение, Теон сделался просто неотразимо прекрасен.
Несомненно, вино было опасным! И безусловно, оно стоило любых денег, какие торговец мог запросить за него.
А еще, столь же очевидно, Клео следовало держаться от него подальше. И сейчас, и в будущем.
– Вино отменное, – сказала она вслух, постаравшись не показать всей меры своего восторга. Ей до смерти хотелось попросить еще стакан, но она прикусила язык.
Сайлас просиял:
– Очень рад это слышать…
– Я же говорила, мой отец гений, – кивнула Фелиция.
– О да, я считаю, что твое вино стоит купить, – заплетающимся языком выговорил Эрон. Пока они шли сюда с берега, он то и дело прихлебывал из золотой, украшенной резьбой фляжки, которую всегда носил при себе. Оставалось лишь удивляться, как он еще держится на ногах без посторонней помощи. – Четыре бочонка я возьму немедленно, и пусть еще дюжину доставят на мою виллу…
У Сайласа загорелись глаза.
– Это вполне можно устроить.
– Я дам тебе по пятнадцать оранийских сантимов за каждый бочонок.
Загорелое лицо виноторговца подернулось бледностью.
– Но они стоят самое меньшее по сорок. Бывало, мне платили даже по пятьдесят…
Губы Эрона сжались в одну черту.
– Когда? Лет пять назад?.. В наши дни покупателей стало так мало, что ты небось концы с концами не сводишь! И обедневшему Лимеросу в последнее время стало не до того, чтобы ввозить дорогие вина, верно? Остается только Оранос… а у твоих соплеменников, забытых богиней, медного гроша в кошелях не найдется! Пятнадцать за бочонок – это мое последнее предложение. Учитывая, что я беру шестнадцать бочонков… а в будущем, возможно, и больше… так вот, можно сказать, для одного дня заработок неплохой. Чем не свадебный подарок для дочери? А, Фелиция? Или все-таки лучше свернуть торговлю и не получить совсем ничего?
Фелиция прикусила нижнюю губу, ее брови сошлись к переносице.
– Это, конечно, лучше, чем ничего, – сказала она. – Свадьба – дело не из дешевых, но… Я все же не знаю. Отец?..
Сайлас хотел что-то сказать, но замялся. Клео едва следила за событиями; ее больше занимало, как бы воспротивиться позыву отпить из стакана, который заново наполнил для нее Сайлас. Эрон обожал торговаться. Это было его любимой забавой – всячески сбивать цену, вне зависимости от того, что собирался покупать.
– Я, конечно, не хотел бы проявить неуважение, – заламывая руки, проговорил Сайлас. – Но, может, вам будет угодно дать хотя бы по двадцать пять за бочонок?
– Не будет. – Эрон разглядывал ногти. – Вино у тебя и вправду отменное, но и здесь, и по дороге назад к кораблю найдется еще множество виноторговцев, которые с радостью примут мое предложение. Если тебе не нужна эта сделка, я обращусь к кому-нибудь из них. Ты этого хочешь?
– Нет, я… – Сайлас сглотнул и наморщил лоб. – Я очень хочу продать вам вино, я же ради этого сюда и пришел. Но пятнадцать сантимов…
– А у меня есть идея получше. Почему бы не сойтись на четырнадцати сантимах за бочонок? – В зеленых глазах Эрона блеснули озорные и недобрые огоньки. – Считаю до десяти! Принимай решение, а то скину еще сантим!
Мира отвела глаза, ей было неловко. Клео открыла рот… но вовремя вспомнила, что Эрон при желании мог сотворить с ее тайной, и вновь закрыла его. Он желал получить это вино по самой низкой цене, которой сумеет добиться. И дело было не в скудости средств. Клео знала, что у Эрона при себе достаточно денег для покупки множества бочонков даже по самым заоблачным ценам.
– Значит, быть по сему, – выговорил Сайлас сквозь зубы, словно преодолевая сильную боль. Мельком посмотрел на Фелицию и вновь обратился к Эрону: – Шестнадцать бочонков по четырнадцать сантимов за каждый. Пусть у моей дочери будет свадьба, которой она заслуживает…
– Вот и отлично. Как всегда уверяли вас мы, оранийцы…
Чуть улыбаясь одержанной победе, Эрон запустил руку в карман, вытащил тугую скатку казначейских билетов и стал отсчитывать их в протянутую ладонь Сайласа. Было вполне очевидно, что сумма сделки составляла лишь малую долю наличности, имевшейся у молодого вельможи. И, судя по ярости в глазах Сайласа, от него не укрылось, что оскорбление было намеренным. Эрон же продолжал: