Образцовый самец (СИ) - Страница 1

Когда на станцию напали, в это поначалу никто не поверил.

Обитавших здесь специалистов можно понять: служба безопасности так часто проводила учения в условиях, настолько приближенных к боевым, что работники попросту перестали обращать на них внимание. Если в самом начале все дисциплинированно прятались там, где велел план обороны, то вскоре людям просто надоело тратить по два-три часа рабочего времени на ерунду. Идут эксперименты, прерывать их — неприятно, порой очень сложно, порой — губительно для многих месяцев работы, а иногда даже и опасно.

Когда во время одной из тревог у генетиков сдохла какая-то очень ценная культура, научный руководитель «Чёрного лебедя» взбунтовался. И вот уже два года длилась его партизанская война против начальника службы безопасности. На стороне первого выступало большинство учёных, на стороне последнего — почти весь ненаучный персонал. Они-то здесь отбывали вахту, а среди нашей братии борьба за место на новой станции порой в прямом смысле доходила до драк. И стоило ли её выдерживать, чтобы зря тратить время на месте!

Капитан станции, человек ответственный и серьёзный, который контролировал на вверенной территории почти всё, именно в этот вопрос не лез. Поскольку не лез не только он, но и высшее начальство, чуялся в этой конфронтации некий политический душок: похоже, спорили между собой покровители обоих полковников на самом верху. Впрочем, рядовых обитателей станции этo мало заботило, главное, выговоров нам не делали и взысканиями не грозили.

В общем, когда истошно взвыла сирена, работы продолжились согласно утверждённому плану.

Мы с Леночкой как раз в этот момент спешили с обеда в макетный зал. Программисты должны были закончить расшифровку данных, полученных зондом «ЧЛР-46», которые сулили отличные перспективы.

— Василиса Аркадьевна, мы же не побежим в укрытие? — с надеждой спросила Лена, когда мы, вжавшись в стену, пропустили мимо маленькое стадо мужиков в лёгкой брoне.

— Делать нам больше нечего! — согласилась я, продолжая путь. — Что-то чёрный полковник развоевался, суток же не прошло с прошлых учений!

Под сутками я по здешней привычке подразумевала период оборота двойной звезды, вокруг котoрой вращалась станция, — чуть больше пяти с половиной земных. Новички обычно путались, но быстро привыкали.

— Может, проверка какая-нибудь?

— Думаешь, Гаранин всё-таки выбил? — я засомневалась. — Через голову Дениса Саныча?

— Ой, что тогда буде-ет! — протянула Леночка с восхищённым ужасом.

Остроту и пикантность ситуации с противостоянием придавал тот факт, что научрук — тоже военный и они с безопасником в одном звании. Но наш Баев, белый полковник, — старше, биолог из военной науки, мужчина большого ума и чуткости, а Гаранин — из боевиков, в полном смысле солдафон. Местные легенды расширяли его послужной список на все военные столкновения последних тридцати лет и наделяли всеми возможными наградами, но это добавляло ему любви только девочек из снабжения и аппаратной.

Чёрный и белый, конечно, по шахматной аналогии, да и внешне им подходило. Научрук благородно сед и чаще всего в халате, начбез — смуглый брюнет в чёрном форменном комбинезоне.

Когда мы вошли в макетный зал, один из огромных типов в броне наставил на нас нечто большое, агрессивного вида. Оружие, конечно.

— Вы две, быстро туда! — он махнул стволом в cторону.

— Не повышайте так децибелы, мы не глухие, — недовольно ответила я, но прошла, куда сказали. Не из уважения, нам именно туда и нужно было.

В этот момент ещё один в броне подскочил к пульту управления шлюзом и что-то начал с ним делать. На мгновение немного упала гравитация: отсек перешёл на автономное существование.

— Да что вы себе позволяете! — подскочил к ним Андерсен, начальник программистов. — Прекратите ломать технику! Согласно штатному расписанию вы не имеете права!..

К шлюзу обернулись все: у Джеймса крайне мерзкий и громкий голос. А ещё он очень настырный и тошнотворно-правильный, связываться — себе дороже. Всем интересовало, как вояка станет выкручиваться.

Но он не стал. Выстрелил в голову. Та лопнула с тихим сухим звуком.

Немую сцену длиной в пару секунд разорвал слаженный визг Леночки и Ольги с другого конца зала.

— Всем заткнуться! — заорал один из бронированных. — Собраться в этом углу! Бегом! На пол!

Я, поспешно отведя взгляд от мерзкого зрелища, одной рукой обхватила свою аспирантку за плечи, второй — зажала ей рот и, шёпотом прося вести себя тихо, потащила туда, куда велели. Перед глазами как наяву встала очередная памятка из разряда «если вдруг», которые, конечно, никто никогда не учит и читают только для того, чтобы убить время. Но вот поди ж ты, врезалась в память!

Не спорить с террористами. Молчать. Не смотреть в глаза. Не ругаться, не качать права, сидеть и тихoнько ждать спасения.

Если, конечно, Гаранин не обидится на бестолковых штатских и станет нас спасать. Я бы на его месте не спешила…

Тех, кто проявил меньшую расторопность, бронированные награждали тычками, сгоняя в кучу, как скот. Не знаю, почему начали только сейчас. Может, прежде пользовались полным равнодушием со стороны работников, чтобы «окопаться» здесь?

На пятачке, где разместили заложников, обычно прoводили совещания и презентации, для чего из пола выращивали стулья и подгоняли проектор. Но сейчас тут было пусто, обеспечивать нас удобствами не спешили.

Тринадцать человек, десять моих и трое выделенных программистов, сконцентрировались возле меня и Майка, коллеги ныне покойного Джеймса. В отличие от начпрога, его зама на станции любили: редкий специалист, обаятельный, да ещё симпатичный спортивный парень. Он и сейчас прикрывал широкими плечами остальных женщин — кибер-умницу Ольгу и физика-ядерщика Хему, мою подругу. Перед нами с Леной, прижавшимися к стенке, тоже устроились хмурые мужчины.

Порыкивания и окрики бронированных пресекли все разговоры и вопросы. Сбор заложникoв, к счастью, обошёлся без новых трупов. Останки начпрога оттащили куда-то в другой угол, вне нашего поля зрения, за что я была искренне благодарна.

— Василиса Аркадьевна, что им от нас надо? — всхлипнула Леночка.

— От нас, наверное, ничего, — ответила честно. — Скорее уж, от правительства…

— Эти из «Последнего дня», — через плечо шепнул Амадео Тотти, мой зам.

— Заткнулись! — рявкнул один из бронированных. Лена дёрнулась и крепче вцепилась в мой халат. Я погладила её по голове, сосредоточенно разглядывая пол и искоса наблюдая за перемещениями нападающих.

Их было всего пятеро. В непрозрачных снаружи шлемах, рослые, массивные из-за брони и с высоты моих полутора метров с хвостиком кажущиеся особенно огромными. Двое у входа, oдин — наверху, на эстакаде, четвёртый возле нас сторожем.

Сильнее всего беспокоил пятый. Он маячил в опасной близости oт макета, болтался между пультами и гравитационной ловушкой в центре зала, чем приковывал напряжённые взгляды всего отдела. Потому что одно неосторожное движение…

Астрофизическая часть «Чёрного лебедя» занимается изучением чёрных дыр и создаваемых ими пространственных проколов. Х-1 Лебедя, вокруг которой вращается станция, — это система из голубого гиганта и чёрной дыры, за кoторыми мы наблюдаем с помощью зондов. Макет же представляет собой микроскопическую чёрную дыру в гравитационно-вакуумной ловушке.

Если эти психи что-нибудь там собьют, в системе двух звёзд ненадолго появится третья, ещё одна маленькая чёрная дырочка. Становиться её частью не хотелось никому, поэтому обстановка в зале была особенно нервной.

Если Део прав и это действительно «Последний день», ждать от них можно чего угодно. Религиозные фанатики же, из психов психи. Идейные, с жёсткой иерархией, готовые жертвовать собой и окружающими. Увы, чем больше мы узнаём о мире, с тем большим остервенением некоторые тёмные личности начинают отрицать очевидное. То есть руководит ими, конечно, кто-то умный и зарабатывающий деньги, но рядовые исполнители…