Обратимость (СИ) - Страница 19

Парень не отвечает. Выпускает мою руку, достает пачку сигарет и спрашивает:

- Будешь? - Я мотаю головой. – Отлично. Терпеть не могу курящих женщин.

- Но ты ведь знал, что я откажусь.

- Знал. – Улыбается он. – Но все равно решил проверить.

Рувер поджигает сигарету и, кивнув, уходит. А я смотрю ему в след и думаю, что, возможно, даже в парнях, названных в честь немецких, крошечных речек, есть что-то хорошее.

Хотя, может, и нет.

ГЛАВА 5. ПРАВДА.

Приходится вернуться. Выхожу из леса и тут же встречаюсь с взволнованным взглядом Риты. Она покачивает головой и отворачивается – неужели я уже успела ей надоесть? Чисто теоритически, мы знакомы пару часов.

Потираю о ноги потные руки. Подхожу к шатенке и отрезаю:

- Мне не следовало уходить.

- Не следовало

- Нужно было взять себя в руки.

- Нужно было.

Замолкаю. Неуверенно осматриваю побитые окна, осколки. Затем переминаюсь с ноги на ногу и спрашиваю:

- Полиция уже уехала?

- Мы не просто так разговаривали с тобой о безопасности, - игнорируя мой вопрос, чеканит Рита и вновь пронзает меня недовольным взглядом. – Ты дала слово.

- Мне надо было проветриться.

- Аня. Необходимо научиться контролировать свои эмоции. Ты два года жила в иллюзиях, тешила себя надеждой, будто отказавшись от проявления чувств – ты усмирила их. Это ложь. Чтобы управлять собой, нужно себя побороть.

Ну, почему? Почему я вечно попадаю именно в тот момент, когда кто-то хочет научить меня жизни? Ох. Закатываю глаза и раздраженно складываю на груди руки: буду просто молчать. Да. Лучший способ спастись от разговора – игнорировать его.

- И не игнорируй меня, - говорит Рита. Она вздыхает, поправляет вьющиеся, каштановые волосы и прикрывает глаза. Такое ощущение, будто ей действительно не по себе. Но как это возможно? Почему она держится за меня так же сильно, как я пытаюсь ее оттолкнуть?

Вновь исследую ее лицо. Широкие скулы, глубоко посаженные глаза. Кажется, будто ее черты грубы и просты, но это совсем не так. Ее внешность необычна – чего только стоят широкие брови и вздернутый нос – и оторвать от нее взгляд безумно сложно. Я так и смотрю на Риту, забывая о правилах приличия. Раз уж она моя сестра, то мне дозволено исследовать каждый сантиметр ее лица. Исследовать каждую морщинку около ее глаз. Исследовать каждый завиток ее шоколадных волос. Не так ли? Вдруг в нас все же есть что-то схожее?

- Что? – устало спрашивает она и вгоняет меня в краску. Я отвожу взгляд в сторону. – Ты пыталась просверлить во мне дыру?

- Пыталась привыкнуть.

Глупый ответ, но Рита почему-то кивает.

Неожиданно чувствую странное покалывание в шее. Хмурю лоб, оборачиваюсь и вижу Рувера. В кожаной, темно-коричневой куртке он рассекает воздух, лениво шагая в нашу сторону, и на ходу добивает очередную сигарету.

- Темнеет, - говорит он.– Не стоит ехать в приют сейчас.

- В приют? – Смотрю на парня. – Зачем?

Он не отвечает, будто ответ очевиден. Однако я в полной растерянности. Они собираются исследовать папин кабинет, но что они хотят там найти? Улики? Секреты? Ох. Что-то мне подсказывает, что у отца их навалом. По спине пробегает холодок. Одергиваю джинсовку и угрюмо горблюсь: как бы хотелось просто очнуться дома.

Осматриваюсь и понимаю, что к нам подходит Саша. Он специально избегает моего взгляда. Пытается казаться спокойным – что вполне странно для нашей ситуации – и держит в карманах руки. Остановившись в нескольких сантиметрах от моего носа, он талантливо выстраивает между нами невидимую стену и поворачивает к Рите.

- Что вы собираетесь делать?

Его вопрос не просто удивляет меня. Я вскидываю брови и замираю: неужели мне не послышалось? Неужели он собирается помочь? Непроизвольно беру брата за руку и спрашиваю:

- Ты хочешь…

- Я не с тобой говорю.

- Что за ребячество?

Он не отвечает. Вновь устремляет взгляд на Риту и кивает:

- Ну?

В груди у меня все переворачивается. Я никогда еще не чувствовала такого негатива, такого недоверия и злости. Почему он пытается меня оттолкнуть? Почему считает виноватой? Я стискиваю зубы и резко перевожу взгляд на дерево, дом, машину, небо. Куда угодно, лишь бы не видеть его затылок.

- С чего ты решил, что я возьму тебя с собой? – Скрестив на груди руки, тянет шатенка и пожимает плечами. Глаза Риты такие яркие, что даже в свете фонаря видна их изумрудная, блестящая радужка. – Мне не нужна обуза.

- Я могу помочь.

- Каким же образом?

- Я хорошо знаю отца, знаю его привычки, заскоки.

- Судя по тому, что сейчас происходит – это не так.

- Ты ошибаешься. Я нужен тебе. Я проведу вас в приют.

- Аня это сделает.

- Иногда на нее нельзя положиться.

Краска прошибает мое лицо. Так хочется заорать, так хочется возмутиться, но я не произношу ни слова. Как мне спорить с Сашей? Я не приспособлена отбиваться от его попыток меня задеть. Да, и что я могу ответить? Топнуть ногой, вновь убежать? А, может, к черту приличия и просто зарядить ему прямо в лицо? Непроизвольно замечаю, справа от себя движение, оборачиваюсь и понимаю, что Рувер медленно шагает в сторону машины. Хочу спросить куда он, почему уходит, но молчу. Вряд ли я заставлю его вернуться.

Пару раз глубоко вдыхаю и выдыхаю воздух. Стискиваю зубы и вновь смотрю на затылок брата. Делаю несколько шагов в сторону, чтобы разглядывать ни его русые волосы, а хотя бы прямой, аккуратный нос, и упрямо сжимаю в кулаки руки. Ни к чему сейчас устраивать концерт. Надо просто пережить этот день. Потому будет легче.

- Хорошо.

Голос Риты вырывает меня из мыслей. Перевожу ошеломленный взгляд на шатенку и переспрашиваю:

- Что?

- Пусть идет с нами.

- Но Рита.

Что происходит? Люди специально делают то, что от них никак не ожидаешь? Почему Саша обвиняет меня в том, что случилось с отцом, почему скрытная шатенка, вдруг соглашается взять его с собой. Какого черта? Она хочет, чтобы его убили? Даже мне не ясно во что я ввязываюсь. Ему и подавно! Как он себя защитит? Как он спасется, если на нас нападут?

- Решено.

- Нет!

Они расходятся. Саша направляется к себе в машину, Рита – к Руверу. И я разрываюсь между тем, кого бы сейчас с силой треснуть по голове. Почему-то ноги подталкивают меня к шатенке. Хватаю ее за кисть и восклицаю:

- Это безумие! Он даже не верит в то, что ты можешь замораживать людей, творить все эти вещи, и…

- Так будет лучше, - шепчет она. К моему удивлению спокойно.

- Что? Что будет лучше? Так нельзя.

- У меня нет выбора. Оставить его одного – еще опасней.

- Почему?

- Во-первых, он сын своего отца. Вдруг венаторы придут и за ним? Вдруг у них появятся какие-то вопросы, цели? К тому же, я слишком хорошо тебя знаю. Тебе будет спокойней, если этот, - она кивает в след Саше, - будет рядом.

Рита слишком хорошо меня знает? Что за бессмыслица? Как она может меня знать? Мы практически не знакомы. Стискиваю зубы и чувствую внутри неприятное покалывание: черт подери, она права. Если сейчас отпустить брата, я не найду себе места. Я буду постоянно о нем думать, сходить с ума, волноваться. Но разве это не обычная реакция любого человека в подобной ситуации? Наверняка, она просто догадалась.

- Скрывай эмоции.

- Что?

- У тебя на лице все написано, - Рита закатывает глаза и приближается ко мне так близко, что я ощущаю терпкий запах сигарет, исходящий от ее волос: побочных эффект постоянного нахождения рядом с Рувером. – Я очень долго за тобой следила.

Это не на шутку пугает. Выпрямляюсь и как можно небрежнее спрашиваю:

- И сколько же?

Шатенка хмыкает. Кончик ее носа дергается, и на лице появляется улыбка. Правда, я не вижу в ней ничего доброго. Скорее похоже на оскал.

- Долго.

Короткое слово, обозначающее почти вечность.

Не знаю, что сказать. Не знаю, что делать. Думаю о событиях, которые вереницей вращаются вокруг меня, и абсолютно теряюсь в целой паутине чувств. Столько нового, столько страшного. Таинственного. Я так легко принимаю в свою жизнь Риту, Рувера. Разве это не странно? Я ведь не могу им доверять. Мой мозг отрицает всякую мысль, будто нахождение рядом с ними полезно и безопасно – однако сердце стучит спокойно, когда они поблизости. Это сбивает с толку. Почему разум твердит держаться от них подальше, а душа тянется вперед? Словно мы давно знакомы. Словно мы хорошие приятели, друзья, родственники. Словно я могу положиться на них на подсознательном уровне, там, где все за меня спланировано, и где чувства определяют, кому можно доверять, а кому – нет.