Оборотный Петербург - Страница 6

Парень вошел на кухню, вытащил из-под стола пару пустых бутылок, отправил их в тот же пакет и вышел из квартиры.

Пока брат ходил за продуктами, сестра перемыла накопившуюся в раковине посуду и привела в порядок плиту. Сколько раз девушка ни приходила к Юре, каждый раз убеждалась, что ему противопоказано жить одному. Даже не загромождая квартиру вещами, он создавал в ней захламленный вид. Вроде и не грязно, сантехника сверкает, а все равно что-то не то. Брат даже поражался, как она умудрялась, практически ничего не делая, полностью изменить внешний вид помещения.

К моменту возвращения хозяина квартиры, Оксана успела сварить макароны и найденные в морозильнике, пригодные в пищу сосиски. Пока брат мыл руки, девушка отправила в холодильник пакеты с молоком и сметаной, творог, колбасу, мешок с овощами занял свое место под раковиной.

– А это что бы отметить твое переселение, – Юра водрузил на стол бутылку вина. – Конечно, к нашему столу не подходит, но мы же не гурманы какие.

– Поддерживаю, – улыбнулась Оксана. – Господи, я уже и забыла, когда последний раз что-то нормальное пила. Разве что на новый год.

– Ты что, трезвенницей заделалась, – притворно испугался он.

– Нет, но ты что, жизнь студенческую не знаешь? – так же притворно изумилась девушка. – Пиво в подворотнях, вино из пиломатериалов у друзей в общаге. Сколько раз им предлагала купить чего приличного – так на меня смотрят, будто я с Луны или Марса прилетела.

– Значит, будем заполнять пробелы, – улыбнулся Юра, наполняя стаканы.

– Угу… – она прищурилась и посмотрела на брата, – только мне врач запретил.

– Так мы исключительно в медицинских целях, – расплылся тот в улыбке. – Продезинфицировать организм после поликлинических микробов. А с завтра уже нельзя. Будешь свои таблетки пить.

– Если ты их купишь, – поддела его Оксана.

– Куплю, – парень протянул сестре стакан. – Ну, за то, чтоб все у нас было и нам за это ничего не было, – предложил он тост.

– Поддерживаю, – звякнуло стекло, и девушка с наслаждением сделала глоток.

Ужин прошел в обычной болтовне и подшучивании. Брат и сестра давно выросли из того возраста, когда большая часть времени приходится на ссоры и выяснения отношений. Пятилетняя разница в возрасте стала пропадать, когда Юрию исполнилось восемнадцать. Сослуживцы отчаянно завидовали парню, получавшему по пачке писем в неделю. Многие получали письма или посылки раз в неделю от родителей, кто-то раз в две недели открытку от девушки. Были и те, кому не от кого было ждать письма. Парень получал не меньше двух конвертов в неделю от сестры, письма от матери и бабушки и раз в полторы-две недели весточку из Америки от отца. От него же ежемесячно приходили денежные переводы на банковскую карту, кою Юрий завел, как только отметил совершеннолетие.

Служба в армии закончилась, когда сестре минуло шестнадцать. Родительницы, упустившие в чем-то старшего сына, решили реализовать свои мечты на дочери. Оксана оказалась им вечно обязанной: учится на отлично, поступить в престижный вуз, дружить с теми, кого одобряли они, посещать увеселительные мероприятия исключительно в их обществе. После одного из писем, когда сестра не удержалась и все ему рассказала, Юрий понял, что пора возвращаться.

Связи командира части помогли ему без труда устроиться на работу в РУВД. Отец оплатил обучение на юридическом факультете и помог приобрести отдельную квартиру. Там и находила убежище Оксана, когда дома ее особенно допекали. Не без помощи связей и, что уж греха таить, относительно небольшой суммы, переданной куда надо, Юрий помог сестре поступить в достаточно престижный вуз. Пусть родительницы потом долго вздыхали, что деточке по силам было и в СПБГУ экзамены сдать, он только скептически посмеивался, не ставя их в известность о помощи отца в этом деле. О той сумме, что пришлось бы выложить за университет, и вовсе молчал.

На следующий день после зачисления и состоялся их разговор, где брат поведал сестре о том, что же на самом деле произошло между родителями. Поскольку в сообразительности Оксане отказать было нельзя, та сразу догадалась о роли бабушки во всей этой истории. Ярая коммунистка, Антонина Захаровна даже представить не могла, что ее дочь, воспитываемая в духе учений Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, может оставить сильнейшую социалистическую державу, променяв ее на насквозь прогнивший запад, и отправится не куда-нибудь, а в рассадник зла – США. И не только сама поедет, но и маленьких детей с собой заберет. И легла костьми, все силы употребила, но дочь за границу не отпустила. Как бы жили они в девяностые, когда матери месяцами не платили зарплату, а бабушке частенько задерживали пенсию – неизвестно. Но отец не бросил. Быстро встав на ноги, он начал преподавать в одном из университетов, занимался научной деятельностью и посылал семье до половины зарплаты.

Правда оказалась для сестры откровением. Но не шоком. Девушка и сама подозревала, что мать что-то от них скрывает. Вот только отношение к ним изменилось. Если раньше она доверяла матери, то теперь другом для нее был брат. У него она часто оставалась, если надо было рано вставать на учебу, и поселялась на время сессии. То, что в этот раз она переехала к брату немного раньше, легко списывалось на большую занятость по учебе. В любом случае родители проверять не будут, а Оксана избежит ненужных вопросов.

Закончив ужин, девушка, как смогла, сполоснулась под краном и устроилась в своей комнате на диване. Юрий гремел на кухне посудой, сгружая грязные тарелки в раковину. Хотелось спать, но гипс мешал. Как ни пыталась Оксана устроить ногу, все было не то. Наконец, устав мучится, она взяла из кресла «гостевую» подушку, и, удобно устроив на ней загипсованную конечность, заснула.

Машина въехала во двор и остановилась на привычном месте около крыльца. Вадим вышел и довольно потянулся. От близняшек он ушел только на рассвете, оставив девушкам приличную сумму. Но они того стоили. А ведь встретишь на улице и ни за что не догадаешься, каким способом эти девушки себе на жизнь зарабатывают. Да зарабатывают ли. Мужчина довольно зажмурился. Нет, для этих крошек деньги были лишь приятным дополнением к любимому времяпровождению.

Поднявшись на крыльцо, он сунул руку в тайник. Ключ лежал на месте. Значит, сын так и не появлялся. Неприятное предчувствие заставило его вновь потянуться сознанием к ребенку. Но на этот раз он наткнулся на сонную темноту. Ну да, совсем забыл, сколько времени. Если даже с Сережкой что-то случилось, то сейчас он благополучно спит. Что и отцу не помешает. А вечером надо будет съездить на залив. Может, кто-то все-таки видел мальчонку.

Вадим устало опустился на ступени. Идти в пустой дом не хотелось. Будучи одиночкой по натуре, в последние дни он готов был выть от некогда привычного одиночества. Что же эта белобрысая стерва с ним сделала. Словно приворожила. Привязала к себе хуже, чем собаку на цепь. И не отпускала. Уж сколько девушек перетаскал он по койкам небольших отелей, но ни одна не смогла вытеснить из головы ее образ.

А та девочка, что он встретил сегодня в лесу. Интересно, как она? Все ли с ней в порядке? Сам он не заметил ничего особо серьезного, но он и не врач. Да, когда в армии служил, научился определять переломы и вывихи. Но и только. Порванные связки он точно не заметит.

Может, позвонила кому, чтобы встретили. Но нет, он не мог вспомнить, чтобы она вытаскивала телефон. Или уже из электрички звонила. Ах да, она говорила, что телефон у нее разрядился. Впрочем, на вокзалах тоже медпункт есть. Должно же у нее хватить мозгов, что бы там к врачам обратиться.

А вообще ничего девочка. Ну да, умыться бы ей не помешало, и переодеться, но это издержки приключений. А так симпатичная. Шатенка, правда, мелированная, но ей идет, носик курносый. А вот цвета глаз он не помнит. Может попробовать найти ее в городе. Хотя, где уж. Раньше думать надо было. А он что? Растерялся? Вадим усмехнулся. Даже с Лизой он не вел себя как последний болван. И попробуй пойми, в чем дело. Ищи теперь ветра в поле.