Оборотни крепости ЭР - 8 (СИ) - Страница 37

— Вот этот маленький полихедрон способен выполнить работу, на которую нам пришлось бы затратить уйму времени и сил? — Райвол, вынув из чаши прозрачный кристалл, с сомнением его покрутил.

— Неплохо было бы, если бы это оказалось правдой, — Вранил сомневался, что подобное чудо существовало.

— Проверим, — Райвол вместе с мужем вышел наружу и бросил кристалл на землю. Из прозрачного камня стала исходить студенистая масса, начавшая с невероятной скоростью затапливать собой поверхность земли.

— Нам потом не придется ее сжигать как ту мерзость, что была до нее? — Вранил поморщился.

— Кто знает? — Райвол пожал плечами и внезапно удивленно распахнул глаза: над почти двухметровым слоем киселеобразного вещества появились прозрачные невысокие еще молодые деревца.

— Ничего себе! — поразился Вранил.

По истечении нескольких часов, которые демиурги провели с пользой для себя, а именно пили вино, целовались и поедали разнообразные плоды, добытые Райволом из других параллелей, студенистая масса и призрачные деревья приобрели плотность и объем. И узрели супруги восхитительное зрелище — Васта предстала перед ними в первозданном своем виде.

— Везучие вы, — раздался голос Немэлдора. — И здесь вам не пришлось ничего делать самим.

— Ну, нам еще нужно создать жителей для этой параллели, — сказал Вранил. — А давай сходим к этому Оракулу как его там?

— Зарчеру, — подсказал Вранил.

— Вы не сможете этого сделать. Зарчеру давно стал прахом, — сообщил Первородный.

— Он что, был смертным?

— Демиургом, но это не помешало ему умереть. Надоел он мне, высокомерный ублюдок.

— Ясно, — пробормотал Вранил. Райвол побледнел и прижал его к себе.

— Какой же ты смешной, — волосы Райвола взлохматила невидимая рука. — Хватит уже бояться за свою драгоценность. Не трону я его. Однажды я уже совершил подобную ошибку.

Немэлдор с горечью и сожалением смотрел на Фаэбо — легендарного Скользящего по мирам, медленно бредущего по пыльной дороге. Демиург потерял волю к жизни, так жаль, что именно с ним это случилось. Жаль, что именно ему жизнь перестала приносить радость.

Поблекли некогда лучистые глаза, опустились печально плечи, не блистает более аура серебром бессмертной любви, теперь она просто тускло-серая. Не осталось любви в том, кто подарил ее этим мирам.

========== Глава 14 Скользящий по мирам; Юлир/Навиро; соревнования ==========

Несколько тысяч лет назад созданные Первородным демиурги были совершенно равнодушными — не испытывали абсолютно никаких чувств, как и их создатель. И вдруг из одного энергетического кокона вылупился необычный мальчик с лучистыми синими глазами. От него шло непонятное излучение, и Немэлдор, поначалу вознамеривавшийся уничтожить неудачный экземпляр, передумал, решив сначала узнать природу серебристого свечения, исходящего от молодого бога.

Собрал демиургов и представил им нового члена.

— Фаэбо, — нарек он его. Светозарный.

Демиурги поочередно назвали свои имена.

— Какие вы все серьезные, — сияют сапфировые глаза Фаэбо, искрятся. — Улыбнитесь!

Красиво изгибаются губы. Прищуриваются глаза, блестят. Улыбка, веселье. Издает переливчатый звук приятный слуху. Смех. Серебристое свечение исходящее от нового бога мягким облаком окутало демиургов. Те, поеживались от непонятных ощущений и растеряно переглядывались.

— Что же вы все такие напряженные? — Фаэбо тепло улыбается. — Расслабьтесь, почувствуйте, насколько хороша жизнь!

— Мы не умеем, — сказал Хрокон, один из старейших демиургов.

— Я научу.

И научил. Щедро делился чувствами молодой бог. Демиурги неуловимо менялись под воздействием его сияния, пропало тотальное безразличие к себе подобным, исподволь начала появляться приязнь в отношениях. Менялся с ними и Немэлдор, абсолютный холод в нем сменился на теплоту и привязанность к своим созданиям.

Вскоре среди демиургов появилась пара, испытывающая друг к другу любовь. Хрокон воспылал чувствами к другому такому же древнему Урналосу. Полетели искры и познали демиурги страсть.

Промелькнуло столетие, Первородный с неубывающим любопытством следил за переменами в своих созданиях. Появившиеся в них чувства сделали их интересными для него. Еще через полсотни лет на его глазах зародилась любовь Фаэбо к Бтилогу, демиургу, создавшему мир нагов. Немэлдор не слишком одобрял его выбор, но вмешиваться не стал. Как он потом корил себя за это! Возможно, если бы он наложил запрет на отношения с Бтилогом, то не случилось бы катастрофы. А если бы еще не выпускал Фаэбо из виду! И зачем ему нужно было лететь к взорвавшейся звезде и впитывать в себя вырвавшуюся из нее энергию? Как же не вовремя решил это сделать. Да еще и вернулся, когда исправлять ситуацию уже было поздно. Сообразил это Немэлдор после того, как по нему ударила запредельная боль, терзающая его любимца. Первородный заметался, отыскивая его, и нашел целым и невредимым, стоявшим на открытой веранде дома, принадлежащего Бтилогу. Немэлдор, уже представивший Фаэбо умирающим от жутких ран, удивился и не сразу понял, почему его синеглазому любимцу так плохо. Пришлось ему подслушать, о чем думает Фаэбо, чего он обычно себе не позволял.

«Почему? Ведь говорил же, что любит… лишь вчера клялся в этом… За что же так жестоко?» — не мысли, крик смертельно раненной души.

Его мальчика с лучистыми глазами обидели! Разгневавшись, Первородный обратил свой взор на Бтилога, справедливо считая виновным его. Больше просто некого, не смертного же, восседавшего на его коленях, осуждать, это ведь нелепо.

— Зачем ты меня обманывал? — заговорил Фаэбо, невольно оттянув смерть бывшего возлюбленного. На Немэлдора обрушилась переполнявшая молодого демиурга горечь от предательства и невыносимая боль, терзающая его сердце.

— Хотелось узнать, каково это - трахать олицетворение любви, — насмешливо произнес Бтилог, поглаживая по бедру незнакомого парня, сидевшего у него на коленях. Немэлдор покопался в голове этого демиурга и поразился его злобным мыслям.

— Узнал? — Фаэбо с отвращением смотрел на руку, еще вчера ласкавшую его, а теперь другого.

— Да. Ничего особенного. Все было довольно пресно, — усмехнулся Бтилог. Внезапно парень, пристроившийся на его коленях исчез, а самого демиурга вынесло из кресла.

— Тебе не следовало этого делать, — раздался ледяной голос Немэлдора. Из глаз и носа Бтилога потекла кровь, он закричал от боли и упал на колени. — Заносчивая тварь и глупая! Тебе захотелось показать мне, что мой любимец и не так уж и совершенен? Ты добился своего, обратил на себя мое внимание! — Первородный распылил негодяя и обратил свой взор на Фаэбо.

— Он не любил меня, всего лишь приревновал тебя. Только из-за того, что ему показалось, будто ты меня выделяешь из остальных, он растоптал мое сердце. — Молодой бог был бледен, сияние его померкло, не полностью, но весьма ощутимо.

— Твоя любовь гаснет, — Немэлдор впервые за все свое существование испугался.

— Я не могу ее удержать, она покидает меня, — в отчаянии прошептал Фаэбо. — Создай мне замену, я передам ей остатки, возможно, она сумеет сохранить ее. Будет жаль, если любовь исчезнет, ведь есть те, кому она нужна.

Немэлдор перекинул любимца к хранилищу энергетических коконов с формирующимися в них демиургами.

— Выбирай из этих, — сказал Высший, указав на уже с развившимися особями.

— Этот, — Фаэбо кивнул на мягко пульсирующий кокон, от которого исходил чудесный аромат.

Первородный взглядом распылил оболочку, и на свет появилась изящная девушка. Фаэбо поспешно передал ей свой дар.

— Отныне и навеки нарекаю тебя Любовь, — торжественно произнес Немэлдор, глядя, как тело молодой богини окутывается серебристым свечением. — Твоя обязанность дарить любовь.