«Оборотни» из военной разведки - Страница 1

О доблестной и опасной службе военных разведчиков — своеобразной интеллектуальной элите армии — написаны сотни книг. Бойцы незримого фронта, вписавшие золотые страницы в историю Отечества, достойны добрых слов. Но в семье, как говорится, не без урода: среди офицеров Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных Сил СССР попадались выкресты, отдавшие душу дьяволу за тридцать сребреников.

О мотивах предательства, о том, как этих нелюдей вычисляли военные контрразведчики, и ведет разговор в своей книге «Оборотни» из военной разведки полковник запаса Анатолий Степанович Терещенко — почетный сотрудник госбезопасности, один из непосредственных организаторов и участник многих оперативных разработок, прослуживший в центральном аппарате 3-го Главного управления КГБ СССР около двадцати лет.

Чтобы избежать яканья, придать повествованию динамику, а сюжету — простор, автор решил вести разговор от лица Стороженко. Этот литературный прием позволяет Терещенко-Стороженко воспроизводить волнующие эпизоды оперативных действий, картины минувших лет не сухим языком служебных документов, а художественным словом. И такой подход объясним, ибо не пришло ещё время снять гриф «совершенно секретно» со многих методов работы контрразведчиков.

События, излагаемые в книге, — подлинные, но по оперативным и этическим соображениям фамилии некоторых героев и антигероев повествования заменены.

Душным июньским днем 1963 года старший сержант Стороженко Николай Семенович после срочной службы во Львове прибыл в Москву для сдачи вступительных экзаменов в Высшую школу КГБ. До армии он бредил небом, хотел стать лётчиком. Подал документы в училище, но неожиданно заболел. Пока находился в больнице, завершились вступительные экзамены. Пришлось ему податься в физкультурное педучилище, благо с детства увлекался спортивной гимнастикой: крутил «солнце» на перекладине, почти держал «крест» на кольцах, освоил связку — рондат, фляк и сальто в акробатике. Сдав экзамены, стал студентом.

Кумирами той поры для него были В. Чукарин, В. Муратов, А. Азарян, Б. Шахлин и другие прославленные гимнасты. Фотографии их были повсюду: красовались на степах комнаты общежития, на крышке картонного чемоданчика, заполняли листы фотоальбома. Гимнастике и своим кумирам Стороженко посвятил даже несколько юношеских стихотворений. После педучилища, служа в армии, он продолжал заниматься этим видом спорта. На секции он познакомился с офицером Ю. Ищенко — перворазрядником но акробатике. Оказался он «особистом» — сотрудником Особого отдела КГБ по Прикарпатскому военному округу (ПрикВО).

На одной из тренировок Ищенко неожиданно спросил:

— Николай, у тебя когда заканчивается служба? Какие планы?

— В этом году. Собираюсь поступать на журфак Львовского университета, — ответил солдат.

— А что дальше? В лучшем случае ты станешь собкором районной газетёнки или преподавателем в школе. Тебе нужно повидать мир, небось, кроме Украины нигде не был. А ведь есть возможность посмотреть Россию, а там, если повезет, то и заграницу, — загадочно говорил офицер.

— Юрий Иванович, о чем речь?

— А не поступить ли тебе в Высшую школу КГБ? По моим наблюдениям, из тебя получится оперативник. Работа интересная, ответственность — государственная. Попробуй… Тут и материальная сторона: вечный студент для родителей, согласись, тяжелая ноша.

— Вообще-то верно. Если бы не родители, на четырнадцать рублей стипендии я бы не прожил. Да ещё при таких физических нагрузках. Тренировки пожирали уйму калорий.

— Ну вот, а ты хочешь вновь сесть на шею старикам. Подумай, но думай недолго. Жду ответа на следующей тренировке. Я тебе добра желаю…

Когда Николай принял решение, то написал родителям. Отец неожиданно приехал в часть, а когда узнал, где собирается сын учиться, то развел руками:

— Жаль, хотел тебя видеть машинистом локомотива… но неволить не могу. Нужное дело — защитник Родины. Твой дед был солдатом, брат деда — офицером армии Самсонова. Оба смело дрались и погибли, защищая Отчизну, которой присягали на верность. Имей в виду — у чекистов меч обоюдоострый, он сшибал головы врагам настоящим и мнимым. Сколько попадало невиновных, — только Бог знает. Я пережил то страшное время. Будь справедлив и щедр на доброту. Не забывай в человеке людское, когда придётся решать судьбы людей…

Сын был поражен словами никогда не говорившего на серьёзные темы отца, окончившего всего четыре класса сельской школы. Жизненный опыт — пережитые коллективизация и репрессии тридцатых годов, вся война от звонка до звонка в паровозной будке, не защищавшей от осколков и пуль, участие в Сталинградской эпопее, потери товарищей — воспитал в нем порядочность и смелость, терпимость и деловитость.

И вот она, желанная Москва, которой «в детстве кто не бредил». Сразу же с Киевского вокзала столицы, закинув вещмешок на плечи, Николай отправился на Красную площадь — увидеть живую историю.

Вспомнились соревнования, когда он, сильный и стройный, по приглашению судьи шел гордой походкой к спортивному снаряду, тренировки в армейском спортклубе (СКА) ПрикВО, где практически случайно решилась его судьба.

Сданы вступительные экзамены. На темно-зеленой гимнастерке появились курсантские погоны. Учеба шла по накатанной колее — лекции, семинары, практические занятия. Гимнастику не бросил. Сначала возглавил команду гимнастов на факультете, а затем и всего вуза. Это были упражнения для тела, но нужно было что-то и для души. Вскоре организовалась группа энтузиастов: вместе ходили по музеям, на выставки, в театры и кино. Особенно любили вечера поэзии.

Николай записался в «Ленинку», которую посещал почти каждую субботу. Копался в редких книгах, открывал забытые имена поэтов, искал ответы на философские вопросы. Это был ренессанс души.

Когда Николай прочитал только что вышедшую поэму Егора Исаева «Суд памяти», то он, не имея возможности приобрести книгу, сидел целую ночь, переписывая произведение в тетрадь, — так понравились звонкие звучанием и глубокие смыслом строки мастера слова.

Учеба в Москве обогащает любого, пытливые умы — вдвойне. Шестидесятые годы были годами расцвета поэзии. Часто проходили поэтические вечера. Увлекалась молодежь творчеством Е. Евтушенко, Р. Рождественского, Ю. Друниной и других. В памяти Стороженко долго оставался большой вечер во дворце культуры «Крылья Советов», где в течение двух часов стихи читал Э. Асадов. Он был любимцем студенчества. Подобные вечера являли собой настоящие праздники души с радостью живого общения с кумиром. Любители стихов тех лет охотились за сборниками «День поэзии». Читались эти альманахи с превеликим удовольствием…