Обольстительная самозванка - Страница 4

К концу недели тетя Алтея все-таки уехала в Шотландию. Жизнь вошла в привычное русло: Лили занималась уроками, рисовала, играла с куклами.

Тетя Алтея вернулась в Эшвуд после почти трехнедельного отсутствия. Она улыбалась и сказала, что счастлива видеть Лили, что ужасно скучала по ней. Но в красивых серых глазах тети появилась какая-то отстраненность.

Однажды, примерно через месяц после ее приезда домой из Шотландии, тетя Алтея вошла в детскую, где Лили делала уроки, опустилась на колени и обняла девочку.

— У меня есть хорошая новость, — бодро проговорила она. — Ты едешь в Ирландию! — Она сказала это так, будто Лили только и мечтала об этом.

— В Ирландию! — вскричала Лили, и сердце ее упало. — Почему, тетя? Я сделала что-то плохое?

— Нет-нет, что ты! — воскликнула Алтея, заправив прядку волос Лили за ухо. — Просто Ленора может гораздо лучше позаботиться о тебе. У нее три дочери, как ты знаешь. Твои кузины: Кейра и две близняшки, Молли и Мейб.

Лили никогда с ними не встречалась. Она не хотела уезжать, она хотела жить с тетей Алтеей.

— Нет, тетя, я хочу, чтоб обо мне заботилась ты! Прошу тебя, не заставляй меня быть ирландкой! Пожалуйста, не отсылай меня прочь!

— Ах, Лили, дорогая, меня, к сожалению, не будет здесь, — сказала Алтея. — Не могу же я оставить тебя одну с графом, ведь нет?

— А где ты будешь? — в отчаянии спросила Лили. — Я могу поехать с тобой! Стану твоей компаньонкой!

Алтея улыбнулась, взяла лицо девочки в ладони и медленно, нежно поцеловала ее веки.

— Ты не можешь поехать туда, куда отправляюсь я, милая. Тебя ждут в Ирландии. Никаких слез, солнышко. Так будет лучше.

Лили была уверена, что сама во всем виновата. Она вынудила тетю Алтею отослать ее прочь, потому что из-за нее повесили мистера Скопа.

…Любимая тетя умерла спустя несколько недель после прибытия девочки в Ирландию. Сказали: утонула — трагический несчастный случай, который произошел на озере, где Лили и мисс Пенхерст катались на лодке тем долгим летним днем.

Лили никогда не забыть той тошнотворной, перехватывающей дыхание волны раскаяния и вины, которая затопила ее, когда она услышала эту ужасную новость. Сначала мама, потом тетя Алтея, а через год тетя Маргарет в Шотландии. Осталась только тетя Ленора.

Лили чувствовала себя виноватой во всем случившемся. Много вопросов роилось в восьмилетней головке, таких вопросов, которые она не перестала задавать себе и когда повзрослела. Например, почему и как все это случилось, могло ли быть все по-другому, если б Алтея не отослала ее в Ирландию. Если б она не уехала туда, то могла бы быть с тетей в тот день, когда та утонула. Может, даже спасла бы ее.

Был и еще один вопрос, который не давал Лили покоя. Вопрос, на который никто, похоже, не ответил во время тех трагических событий. Вопрос, на который Алтея с таким отчаянием пыталась найти ответ: где же все-таки драгоценности?

Ирландия, 1808 год

Возбуждение охватившее всех в Лисдуне, имении Ханниганов, было прямо-таки осязаемым. Все до единого были вовлечены в безумный вихрь событий, когда Лили Боудин готовилась отплыть в Италию.

Ее кузина Кейра Ханниган просто не могла поверить в счастливую звезду Лили. Она сама давно мечтала увидеть Италию. Представляла, как гуляет по улицам и, площадям, восхищается искусством и архитектурой. Но Кейра была уверена, что теперь уже больше никогда не покинет западное побережье Ирландии, поскольку родители, судя по всему, решительно настроены выдать ее замуж.

Лили едет в качестве платной компаньонки миссис Канаван. Та путешествует в компании своего такого невозможно красивого и обаятельного сына — мистера Коннора. Лили предложила свои услуги миссис Канаван с дальним прицелом, ибо намеревалась завести роман с ее сыном. То, что мистер Канаван ни сном ни духом не ведал об отведенной ему роли, ни в малейшей степени не останавливаю кузину Кейры.

Лили была блаженно беспечна.

— Он явно неравнодушен ко мне, Кейра, — уверенно заявила она как-то, изучая свой безупречный цвет лица в зеркале. — И, без сомнения, будет рад узнать, что и он мне небезразличен. Не удивлюсь, если он сделает мне предложение, когда мы будем в Италии.

Лили была довольно самоуверенна, но, с другой стороны, ни она, ни Кейра не были чужды здорового самолюбия. Девушки считались первыми красавицами графства Голуэй, и в поклонниках у них недостатка не было. Тетя Ленора любила говорить, что они сделаны из одного теста.

…Кейре никогда: не забыть тот день пятнадцать лет назад, когда она впервые увидела Лили. Мама просила ее быть очень доброй, ибо кузина Лили — бедная сирота. В представлении Кейры сирота должна была быть с дурными манерами, одетая в лохмотья и с темными болезненными кругами под глазами. Единственными пожитками, как ей виделось, должны быть грязный потрепанный плюшевый медвежонок и деревянная миска.

Лили оказалась совсем другой. Она была такой хорошенькой! Ей тогда было восемь — на год меньше, чем Кейре. Она была одета в чудесное платье из малинового шелка. Волосы у нее были черные, но шелковистые и прямые, тогда как у Кейры волнистые. Глаза зеленые, как у Кейры, но с сероватым оттенком, а не изумрудной ирландской зелени, как говорил отец Кейры про ее глаза.

С ослепительной улыбкой Лили вышла из кареты и протянула руку отцу Кейры для поцелуя.

— Здравствуйте, сказала она, грациозно присев. — Я Лили Боудин.

Кейра тогда подумала, что девочка похожа на принцессу, а вовсе не на сироту.

Очень скоро Кейра и Лили стали закадычными подружками и союзницами. Спустя пятнадцать лет девушки были близки как сестры и имели богатый выбор поклонников. Мечтой Лили стал мистер Канаван. Или, точнее было бы сказать, мечтой этого месяца стал мистер Канаван. Она имела склонность быстро менять свое решение.

…До отъезда Лили оставалось всего несколько дней, и девушки — Кейра, Лили и восемнадцатилетние близняшки Молли и Мейб — собрались в гостиной Лисдуна, готовя ее к нескольким месяцам путешествия. Комната была большой, с множеством окон, которые выходили в парк позади дома. За ним простиралось море. Из поместья его видно не было, но когда окна стояли открытыми, как сегодня, легкий бриз приносил запах чистого соленого воздуха. Преобладающими цветами гостиной были насыщеннозолотой й красный, пол устилали толстые бельгийские ковры. Огромные портреты предков Ханниганов украшали стены. Сегодня, однако, комната оказалась завалена рисунками с модными фасонами платьев и манекенами. Рулоны шелка, муслина и парчи, присланные аж из Дублина, разноцветным морем растеклись по дивана, банкеткам и креслам.

На буфете у стены стоял поднос с позабытым чайным сервизом. Вода уже давно остыла, а печенье осталось нетронутым. Брайан Ханниган, патриарх этого семейства, был раздосадован сущим бедламом, захватившим его гостиную.

— Это неправильно, — пожаловался он своей жене Леноре. — Гостиная должна быть местом отдыха для всех.

— Это же временно, — успокоила его Ленора, но Брайана это вовсе не убедило, и он в дурном настроении удалился к себе в кабинет.

Лили, которой предназначались эти платья, примеряемые на нескольких манекенах, посчастливилось залучить к себе Кейтрин, одну из самых талантливых портних в Голуэе. Она была здесь, в Лисдуне, й готовила ее гардероб, мастерски копируя последние фасоны. В данную минуту Кейтрин сидела в углу комнаты, заканчивая подшивать край одного из многочисленных платьев девочки. Это было прелестное коричневое утреннее платье с бледно-зеленой каймой. Кейра просто залюбовалась им.

Позади нее, за круглым столом, обычно используемым для карточных игр, кузины горячо обсуждали рисунки с последними фасонами, прибывшие из Лондона.

— Вы только взгляните на это! — возбужденно воскликнула Лили, указывая на один из них. — Идеальное платье для свадьбы.

Милосердный Боже, ну и воображение!

— Он еще не сделал тебе предложение, Лили, — напомнила ей Кейра.