Обольщение - Страница 13
– Вы бредили.
– Да.
– Я знаю, кто вы.
– А это что, тайна?
Джулианна почувствовала себя так, словно оказалась в самой гуще какой-то ужасной игры.
– Месье, в бреду вы плакали в моих объятиях, страдали, что потеряли очень много людей – солдат – своих солдат. Я знаю, что вы – офицер французской армии!
Его взгляд остался таким же невозмутимым.
Джулианна потянулась к руке Шарля и сжала ее. Ни один его мускул не дрогнул.
– Я плакала вместе с вами, Шарль. Ваши потери – мои потери. Мы с вами – на одной стороне!
И тут Шарль наконец-то оттаял и посмотрел вниз, на ее руку. Джулианна по-прежнему не решалась взглянуть ему в глаза.
– Тогда я спокоен, – тихо сказал он. – Потому что оказался среди друзей.
Глава 3
Выходит, он думал, что оказался среди врагов?..
– Но я ведь заботилась о вас всю неделю, – напомнила Джулианна, убирая свою ладонь от его руки.
Теперь зеленые глаза Шарля пристально смотрели прямо на нее.
– Уверен, вы заботились бы о любом умирающем, независимо от того, из какой он страны или каких политических взглядов.
– Конечно, заботилась бы.
– Я – француз, вы – англичанка. Что я мог подумать после того, как пришел в себя?
Джулианна начала осознавать, в каком затруднительном положении он мог обнаружить себя, когда очнулся в незнакомом доме.
– Мы с вами – на одной стороне, месье. Да, наши страны находятся в состоянии войны. Да, я – англичанка, а вы – француз. Но я горжусь тем, что поддерживаю революцию, произошедшую в вашей стране. Я была в восторге, когда поняла, что вы – офицер французской армии!
– Значит, вы придерживаетесь радикальных взглядов.
– Да. – Их взоры встретились и надолго слились. Глаза Шарля уже не были суровыми, как прежде, и все же Джулианна ощущала странную неловкость, словно что-то вывело ее из душевного равновесия, словно она оказалась на важном – нет, решающем судьбу – допросе. – Здесь, в Пензансе, у нас действует Общество друзей простых людей. Я – одна из основателей.
Шарль откинулся на спинку кресла; судя по всему, услышанное впечатлило француза.
– Вы – необыкновенная женщина.
Джулианна не смогла заставить себя улыбнуться.
– Принадлежность к слабому полу никогда не будет сдерживать меня, месье.
– И я вижу это. Итак, вы – истинная сторонница якобинцев.
Джулианна помедлила, сомневаясь, стоит ли откровенничать дальше. Она что, и правда на допросе? Впрочем, может ли она осуждать его за это любопытство?
– Неужели вы действительно думали, что попали в дом, битком набитый врагами?
Его губы растянулись в улыбке, но глаза не засияли теплотой.
– Разумеется, я так и думал.
Джулианна по-прежнему не имела представления о глубине постигшего его бедствия: Шарль был мастером по умению скрывать свои мысли и чувства.
– Вы находитесь среди друзей. Я – ваш друг. По-моему, вы – великий герой революции.
Брови Шарля изумленно взлетели вверх. И в этот момент Джулианна поняла, что он наконец-то позволил себе расслабиться.
– Чего еще можно пожелать, если мне так повезло? Если мне выпало счастье быть вверенным вашим заботам? – Он вдруг потянулся к ее руке. – Быть может, я выражаюсь слишком прямо, Джулианна?
Она застыла на месте. Шарль никогда еще не называл ее по имени, он даже не обращался к ней «мисс Грейстоун». Только постоянно говорил ей «мадемуазель». И все же она не стала возражать против невольной фамильярности.
– Нет.
В этот момент он понял: Джулианна только что позволила ему более неформальное, дружеское общение – и, возможно, открыла дверь для дальнейшего сближения.
Шарль не выпускал ее руку. Ситуация выглядела двусмысленной: было поздно и темно, они остались в спальне наедине.
– Надеюсь, вы не боитесь меня, – негромко сказал Шарль.
Джулианна подняла взор от их соединенных рук.
– Почему я должна бояться вас, месье?
Он встретился с ней взглядом:
– Герой или нет, но я для вас – незнакомец… и мы здесь одни.
Джулианна не нашлась что ответить. Шарль не отводил твердый, глубокий взгляд.
– Я искренне наслаждаюсь нашей беседой, месье, – после долгого молчания произнесла она. – У нас так много общего.
– Да, в самом деле. – Француз выглядел довольным. – Я рад, что вы думаете обо мне именно так, Джулианна.
– А что еще я могу думать? – Она заставила себя слабо улыбнуться. – Вы боретесь за равенство во Франции и свободу для всех людей, повсюду. Вы рискуете жизнью во имя великой, всеобщей цели. Вы чуть не умерли ради свободы!
Он наконец-то отпустил ее руку.
– А вы романтичны.
– Это правда.
Шарль пристально посмотрел на нее:
– Расскажите мне, о чем вы думаете.
Он говорил приглушенно, но в тоне уже не в первый раз слышались приказные нотки. Джулианна почувствовала, как краснеет до корней волос. Ей удалось заставить себя отвести взгляд и посмотреть вниз, на разделявший их стол.
– Некоторые мысли лучше держать при себе.
– Согласен, некоторые – да. Я думаю о том, что мне очень повезло оказаться вверенным вашим заботам. И вовсе не потому, что вы поддерживаете якобинцев.
Она резко вздрогнула и подняла на него всполошенный взгляд.
– Когда я проснулся в первый раз, сразу вспомнил о том, что видел во сне красавицу с золотисто-каштановыми волосами, которая ухаживала за мной, заботилась обо мне. А потом я увидел вас и понял, что это был не сон.
Образно выражаясь, он только что вошел в открытую Джулианной дверь…
– Я слишком тороплю события? Я привык изъясняться прямо, Джулианна. На войне поневоле начинаешь ценить время и понимаешь, что ни одно мгновение не стоит тратить впустую.
– Нет. Вы вовсе не забегаете вперед. – Она уже не могла скрыть объявшей все тело дрожи.
Выходит, Шарль чувствовал к ней то же влечение, что она – к нему. Амелия была бы возмущена, если бы узнала, какой поворот приняли события, а братья пришли бы в ярость.
– А ваша сестра думает обо мне то же, что и вы?
Джулианна была настолько ошеломлена и застигнута врасплох, что на какой-то нелепый миг даже решила, что Шарль спрашивает ее о том, считает ли его привлекательным и Амелия.
– У меня не создалось впечатления, что она воспринимает меня как героя войны, – заметил он.
Ах, как же трудно было думать в этот момент об Амелии! Но француз явно ждал ответа. Джулианна жадно глотнула воздух. Тема поменялась слишком неожиданно!
– Нет, она не считает вас героем, – вздохнула Джулианна.
– Она настроена не столь радикально, как вы? – уточнил Шарль.
Она снова глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
– Амелия вообще не придерживается радикальных взглядов, месье, – объяснила Джулианна. Она по-прежнему не могла разгадать, о чем думает, что чувствует ее собеседник. А волновать его не хотелось. – Но сестра не интересуется политикой, и она никогда не передаст вас в руки властей, обещаю вам это.
Какое-то время Шарль пристально смотрел на Джулианну, обдумывая ее слова. Потом потер шею так, словно та болела. И прежде чем Джулианна успела спросить, все ли с ним в порядке, произнес:
– А у вас есть возможность помогать нашим союзникам-якобинцам во Франции? Это очень сложно – послать им весточку?
– Это непросто, но в наши дни ведь есть курьеры. Нужно просто щедро заплатить, чтобы сообщение было доставлено через Ла-Манш, – ответила Джулианна и задумалась: неужели он действительно хотел отправить письмо во Францию? Тело Джулианны снова сковало напряжением. Возможно, Шарль хочет дать знать Надин, что он жив?
– Что-то не так?
Та француженка, должно быть, приходилась ему возлюбленной – он наверняка не был женат, ведь он так явно заигрывал с Джулианной. Но ей очень не хотелось портить вечер, расспрашивая Шарля об этой женщине. Джулианна боялась узнать, что он по-прежнему любит Надин.
Она поспешила улыбнуться:
– Я просто думала о том, что хотела бы иметь возможность больше помогать нашим союзникам в Париже. До этого момента мы лишь обменялись несколькими письмами и идеями.