Обнаженная натура - Страница 19

— Я тебе все уже рассказала, Эд.

Да, его звали Эд Морган. Мы сразу стали называть друг друга Эд и Анита, и он решил, что это добавляет в его пользу очки. Да хоть он себя Тип О’Нейл назови, мне было бы плевать.

Дверь открылась, и вернулась лейтенант Тергуд. Класс. Это была женщина, но из тех, что других женщин ненавидят. Высокая, она двигалась с мускулистой грацией, говорящей о поддержании формы. Постарше меня лет на десять как минимум, почему, наверное, и стала лейтенантом. Короткие небрежно завитые волосы, но хорошо смотрятся, рассыпанные вокруг узкого лица с великолепными скулами — такими, за которые люди платят пластическим хирургам. У нее они были свои, потому что любой, кто за такие скулы заплатил, мог бы позволить себе костюм получше. Ее сидел на ней как с чужого плеча, или же она когда-то хорошо потеряла вес, а гардероб обновлять не стала.

— Проваливайте оба. У нас тут девичий разговор будет.

Она это сказала чуть ли не с отвращением.

Морган посмотрел на Шоу, будто спрашивая: Нам уйти?Наверняка весь спектакль давно отработан. Шоу кивнул со стоическим видом, и они вышли, оставив меня с Тергуд наедине. Просто отлично.

Она наклонилась через стол, пытаясь подавить меня ростом. Для женщины она была высокая, хотя я видала и повыше, но ростом меня не поразить. Я привыкла, что каждый и всякий меня выше.

— Ты с этим Витторио тоже трахалась? Оттрахала его и бросила, променяв на мастера города? За это он послал тебе голову? Сувенирчик на память о прошлом?

Она наклонилась так, что шипела мне прямо в лицо.

Почти любой отклонился бы от нее назад, но это «почти» как раз про меня. Я наклонилась ей навстречу — аккуратно, только торсом. Вдруг мы оказались на расстоянии поцелуя, и она отпрянула, будто я ее укусила.

Она шарахнулась от меня на ту сторону стола — и мне это было приятно, как и столь бурная реакция на мое слабое движение. Она меня боялась, боялась искренне. Какого черта?

— Я не знала, что ты на девок бросаешься, Блейк.

Я встала. Она пошла к двери.

Интересно, но не настолько, чтобы с этим мириться.

— Свои маленькие лесбийские фантазии держи при себе, Тергуд. У меня след простывает, пока вы тут мне яйца морочите. Хуже того, близится закат, и не знаю, как ты, я а точно не хочу гоняться за вампирами по темноте, если можно это делать при свете.

— Если нам нужно будет тебя здесь продержать весь день, мы продержим, — сказала она. И это была ошибка.

— Вы мне предъявляете обвинения?

— Какие обвинения мы должны тебе предъявлять?

Я пошла на нее, и она попятилась. Что за черт?

Дверь открылась, вошел Морган и встал между нами, Шоу вслед за ним. Два приличных размеров мужика, и они, не угрожая мне, заставили отступить, просто идя в мою сторону. Я только что то же проделала с Тергуд, так что не мне обижаться.

Морган очаровательно улыбнулся и сказал:

— Давай, Анита, сядем и выпьем еще по чашечке кофе.

— Нет, Морган, спасибо.

— Эд, называй меня Эд.

— Так, больше этой игры в доброго и злого копа не будет. Либо предъявляйте мне обвинения, либо отпускайте.

Они переглянулись.

— Анита, ну не надо…

— Знаете, Морган, я передумала. Называйте меня Блейк, а лучше — маршал Блейк. Расхотелось мне общаться по именам.

— Да если бы вы только захотели с нами говорить…

— Разговоры закончены. У меня значок федерального маршала и все права присутствовать на месте преступления. Еще раз повторяю: предъявляйте обвинения или отпустите.

Из глаз Моргана начало уходить их дружелюбное сияние.

— И в чем же вас обвинить, маршал?

Я улыбнулась в ответ — не слишком любезной улыбкой.

— Так-то лучше. Я знала, что вам я тоже не понравилась.

— Вы говорили, что я для вас недостаточно красив, — сказал Шоу от дверей, — так я решил позвать Моргана. Или он тоже недостаточно хорош для вас?

Я оглядела Моргана сверху вниз, медленно, снизу вверх. В последнюю очередь стала рассматривать лицо, чтобы дать ему время выйти из себя. Но он из себя не вышел. Он был настроен вызывающе, протестующе — но настоящей злости в нем не было.

— И как? — спросил он.

Я хотела сказать что-нибудь неодобрительное, но подумала, что не моя это манера. Он достаточно привлекателен. Я вздохнула, утомленная всеми этими играми.

— Я хотела что-нибудь сказать колкое, но вы достаточно милы. Я только не знала, что полиция Вегаса включила соблазнение в список методов допроса.

Он принял удивленный вид:

— Я вас не понял?

— Зачем вас сюда включили? Зачем сделали упор на то, что у вас симпатичное лицо? Что это должно было доказать, чего этим хотели добиться? — Я помахала рукой, будто разгоняя дым. — Ладно, ерунда. Все равно.

Я посмотрела на стоящего за ним Шоу:

— Мне будут предъявлены обвинения?

— У нас нет обвинений, которые мы могли бы вам предъявить. Пока нет.

— Отлично, тогда отойдите с дороги.

И я почти его коснулась, когда он все же отошел, открыл дверь и придержал ее для меня. Я прошла мимо не останавливаясь.

Шоу отвел меня туда, где лежало мое оружие. Не дать мне делать мою работу они не могли, не могли также помешать мне иметь при себе оружия больше, чем у Господа Бога, хотя им это не нравилось. А меня не колышет. Я взяла с собой оружия поменьше, чтобы не тыкать им в морду свой федеральный значок. Граймс предупреждал, что это воспримут как слабость. В следующий раз приду в полном боевом, и пусть местные копы утрутся. Я пыталась по-хорошему, помня, как мне в морду совали федеральные значки, пока нас самих ими не снабдили по милости правительства. Сегодня я начала понимать, отчего федералы бывают так недружелюбны. Держись заносчиво, тогда к тебе меньше приставать будут.

Рюкзак был новый, потому что у меня с собой было больше смертельных игрушек, чем легко нести. Мне пришлось подгонять лямки к спине, затягивать их туго, чтобы рюкзак не перекашивался от кобуры с «браунингом». Когда приходится надевать бронежилет, «браунинг» у меня в набедренной кобуре. «Смит-и-Вессон» на лямках впереди на жилете, а без жилета — у меня на пояснице. Кобуру на штанах я перестала носить, когда женские джинсы стали так разнообразны по стилям и расположению талии. В гнездах, предназначенных изначально для патронов, я держала святую воду, запасные кресты и священные облатки, но хватало карманов и для дополнительных обойм, и для других полезных вещей. Рюкзак очень полезен, но довольно неуклюж при надетом бронежилете — еще одна причина, по которой я от жилетов не в восторге. Мне пришлось убрать пистолеты, которые были на мне, перед тем, как надеть рюкзак. Жилет и шлем я снова понесу в большой сумке, как и принесла.

А глаза у Шоу вытаращились от удивления именно при виде большого ножа на спине. Я изо всех сил старалась шерифа игнорировать. На другой стороне кобуры было место для дополнительного магазина «браунинга», что давало мне четырнадцать патронов в пистолете и еще четырнадцать в дополнительном магазине, плюс еще два запасных магазина в рюкзаке. «Смит-и-Вессон» я повесила на пояс, сдвинув вперед, чтобы в других лямках не запутался. При мне была набедренная кобура, переделанная для хранения дополнительных обойм к «браунингу» и «МП-5», который будет висеть на перевязи вокруг тела поверх всего остального. В рюкзаке еще ружье «бантам» с дополнительными патронами, пристегнутыми к прикладу, и еще отдельно патроны в рюкзаке. Во время охоты на вампиров у меня в руке будет ружье, а «МП-5» — в запасе, но в рюкзак войдет не все, так что «МП-5» останется на перевязи.

— Если бы я видел, как вы пакуете снаряжение, то допроса бы не было.

Я глянула на Шоу и больше на него не обращала внимания, пока не убедилась, что все так, как я хочу. Потому что не хочется, чтобы предметы снаряжения сползали вниз или в сторону — желательно помнить, где у тебя что, когда надо за него хвататься. Решают доли секунды.

— Вы собираетесь убивать меня молчанием?