Обнаженная натура - Страница 16

— Кольев у тебя не куча, — заметил Хупер.

— Я их не использую, кроме как для казней в морге. По закону они — один из утвержденных методов исполнения ордера. Но если честно, достаточно просто вынуть сердце и отделить голову, даже в морге. Обычно исполнители пользуются лезвиями или металлическими штырями: они легче проходят мясо и кости, чем дерево.

— А на охоте вы колья не используете? — спросил Граймс.

— Почти никогда. — Трое мужчин переглянулись. — Судя по вашим взглядам, ваш местный истребитель держался кола и молотка?

— Нам говорили, что большинство так, — ответил Граймс.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Так считается официально, лейтенант, но можете мне поверить, в основном мы предпочитаем серебро и нож.

— Тони не верил, что вампир может быть по-настоящему мертв, если его не проткнули колом, — сказал Рокко.

Я подняла с пола «Моссберг».

— Достаточно только удалить сердце и голову. Можете мне поверить, любой здесь ствол с этой работой справится.

— И даже «Смит-и-Вессон»? — усомнился Рокко.

— Придется перезаряжаться, но в конце концов да.

— И сколько раз перезаряжаться? — спросил Граймс.

Я посмотрела на «Смит-и-Вессон».

— «Браунинг» приходится перезаряжать дважды, а в нем зарядов примерно вдвое против «Смит-и-Вессона», так что раза четыре, наверное, но это возможно. Чертовски много патронов тратится, правда. — Я подняла «Моссберг» чуть повыше. — Для фактической ликвидации я предпочитаю «МП5» и ружья, но могу справиться почти всем, что есть у меня в наборе. — Я осмотрела свое богатство. — Не стану пытаться обезглавить вампира наручным ножом, но до сердца он достанет.

Я положила дробовик и открыла вторую сумку, достала жилет и шлем. Вот шлем я терпеть не могу еще больше, чем жилет. Выступать мне приходится против тварей, которые запросто оторвут мне голову, и потому шлем кажется мне глупостью, но таковы новые правила, для нас установленные. Вот интересно, что нас следующим заставят на себя нацеплять или с собой носить?

— Так что колья вы носите, потому что требуется? — уточнил Граймс.

— Я следую правилам, лейтенант, даже если я с ними не согласна.

— Металлических кольев я не вижу, — заметил Хупер.

— Я не выполняю казней в морге, если могу этого избежать, а в остальном я доверяю стволам.

Сняв жакет, я стала снимать наплечную кобуру. Она не подойдет под жилет, или я не смогу достать из нее оружие, когда жилет будет сверху.

— Погодите, — сказал Граймс.

Я обернулась к нему.

— Уберите волосы со спины, если можно.

Я сдвинула доходящие почти до талии волосы, показывая спину. Что он увидел, я знала.

— Этот нож в половину вашего роста почти, от плеча до талии, и он все время был на вас!

— Да.

Я отпустила волосы, и лезвие стало как по волшебству почти невидимым. Добавить жакет или плотную кофту, и будет невидимым совсем.

— У вас есть еще какие-нибудь сюрпризы, маршал Блейк? — спросил он.

— Нет.

— Легко вытаскивается клинок?

— Настолько легко, что я трижды заказывала новые ножны, чтобы продолжать его так носить.

— А зачем нужно было делать новые? — спросил Рокко.

— В приемном покое всегда все с тебя срезают, если не успеешь помешать.

— Это оттуда у вас шрамы на руке? — задал вопрос Хупер.

Я посмотрела на руки, будто заметив старые раны. Коснулась рубца на левом локтевом сгибе.

— Вампир. — Я показала ниже, на тонкий шрам. — Ведьма-оборотень в зверином облике. — Крестообразный шрам ожога перечеркивали рубцы, и крест был чуть скошен на сторону. — Слуги вампира, они меня заклеймили. Думали, это смешно. — Я обратилась к правой руке. — Драка на ножах со слугой мастера вампира. — Я расстегнула пояс, чтобы спустить наплечную кобуру, придержала ее и спустила с плеча блузку. — Тот же вампир мне перекусил ключицу. — Я показала блестящий шрам на плече. — Это подружка одного бандита в меня стреляла. — И я улыбнулась — а что еще мне оставалось делать? — Чтобы видеть остальные шрамы, нужно более близкое знакомство.

Граймс и Хупер несколько смутились, а Рокко — нет. Мы с ним миновали точку, где нас мог смутить легкий намек — слишком далеко мы заглянули в частную жизнь друг друга, чтобы теперь стесняться. Мне это не очень правилось, а что думал по этому поводу Рокко — не знаю. Ему не понравилось, что я заглянула в его интимные отношения с женой — вот это я знала наверняка.

Я стала натягивать жилет.

— Вы собираетесь надеть снаряжение? — удивился Граймс.

Я посмотрела на него поверх воротника жилета — липучки еще не застегнула.

— Да, а что?

— Если только вампир, за которым вы охотитесь, не находится внутри вместе с шерифом Шоу, вам придется все это снять, чтобы к нему пройти.

— Меня в полном снаряжении не пропустят в здание полицейского участка?

— Во всем этом? Остановят еще на подступах. В допросную в боевом снаряжении не пустят.

Я вздохнула, стянула жилет через голову.

— Отлично, а то я не люблю ни жилет, ни шлем. Понесу их в сумке.

— Жилет и шлем спасают жизнь, — возразил Граймс.

— Может быть, но если охотишься не за такими тварями, которые жилет срывают как луковую шелуху и разбивают шлем как яйцо. Мне нравится, что у меня есть значок и что я служу маршалом, но тот, кто там правила составляет, снаряжает нас как на охоту за людьми. А можете мне поверить: здесь, в Вегасе, охота будет не на человека.

— Что бы надели вы, будь ваша воля? — спросил Граймс.

— Может быть, что-нибудь получше против режущего удара. Пока что против колющих ударов ничего достаточного нет. Но если честно, я бы взяла оружие и все защитное снаряжение оставила дома, если бы решать только мне. Без жилета я двигаюсь быстрее, а быстрота для выживания мне важнее бронежилета.

— А вам трудно двигаться в полном снаряжении? — уточнил Граймс.

— Эта чертова штука весит почти пятьдесят фунтов.

— To есть примерно половину вашего веса?

Я кивнула:

— Типа того. У меня сто десять.

— Это как на кого-нибудь из нас надеть стофунтовый жилет. Тоже вряд ли смогли бы двигаться.

Возникший у всех вопрос задал Хупер:

— И насколько же тебе трудно двигаться в бронежилете?

— Вот не пойму я, что это вам вступило всем. Я все жду, что вы меня повезете в больницу смотреть на ваших людей или к Шоу, чтобы начать работу, а вы меня все проверяете и проверяете.

— Мы намереваемся доверить вам свою жизнь на охоте, где уже погибли трое наших оперативников. Быстрота их не вернет к жизни, и спешка не пробудит наших ребят в больнице. От нее только могут погибнуть еще люди в нашей группе, а это неприемлемо. Вы сильный и владеющий собой практиционер, но если вы едва можете двигаться в полном снаряжении, то вы будете обузой, а не помощью.

Я глянула в лицо Граймса — оно было очень серьезно. И его слова не лишены были смысла. Жилет у меня новехонький, и когда я не работала в связке со СВАТ, то изо всех сил старалась его не надевать, но совсем не потому, что не могла в нем двигаться.

Еще раз вздохнув, я отложила жилет к прочему снаряжению и подошла к тренажерной зоне. Люди там работали с железом, но и на нас тоже смотрели. Я подошла к скамейке, где лежал Санта — высокий, темноволосый и красивый, — и выжимал штангу. Мерси с прямыми каштановыми волосами за ним наблюдал, и это значило, что вес для этого крупного мужчины приличный. И Санта, и Мерси весили хорошо за двести фунтов, и в основном — мышц.

Я видела, как вздуваются бицепсы у Санты от усилий, когда он поднимал штангу и снова опускал ее в гнездо. Мерси держал руки наготове, чтобы подстраховать, и ему иногда приходилось направлять гриф. Санта работал уже на пределе выносливости.

— Могу я на секунду влезть? Лейтенант вот интересуется, не буду ли я вас тормозить в работе.

Они переглянулись, потом Санта сел и улыбнулся:

— Скажи, какой тебе нужен вес, мы поставим.

— Сколько стоит сейчас?

— Двести шестьдесят. Тренировочный.