Обнаженная натура - Страница 42

И тотчас кинулся его защищать услужливый адвокатский тенорок: «Следствие нищеты… Бедность. И в конце концов, кто без греха. У того вон в красной иномарке разве меньше грехов? Откуда же у него такое богатство, а?..»

Это уж точно, подумал Павел. У этого-то грехов!..

И — удар страшной силы потряс «Скорую помощь».

Нелогичнее всего в этом карающем ударе было то, что жизнь Родионову спас именно краденый мешок, приняв на себя всю силу удара и сбив Пашку на пол. Стальной крюк проскрежетал, сминая жесть кузова, и задел-таки Пашкино плечо. Но удар этот скользящий, был ударом назидательным, не смертельным… Из распоротого чрева мешка хлынули алюминиевые стабилизаторы.

Несмотря на боль, Родионов в молниеносном озарении успел вспомнить закон маятника, успел вспомнить при этом еще и объясняющего этот закон старого детдомовского учителя физики, его короткие седые усы щеточкой и даже грустный глухой голос.

Крюк по закону маятника должен был пойти обратно, и Родионов пригнулся, кидаясь в счастливо открывшуюся от удара дверь. Крюк растратил уже свою кинетическую силу и мирно покачивался позади раскуроченной им машины. Родионов видел себя как бы со стороны, поднимающегося с четверенек и пытающегося отряхнуть с колен налипшую грязь. Мешали неизвестно как оказавшиеся в скрюченных горстях злополучные стабилизаторы, а он не мог понять, что же с ними нужно делать, как освободить свои ладони от этих странных алюминиевых штучек. «Так ловят обезьян, так ловят обезьян!» — тукал в голове все тот же предательский, провокаторский тенорок. «Как ловят обезьян? Как?» — хотел допытаться Павел, но к ним уже сбегались случайные зеваки, крича неразборчиво и возбужденно.

Родионов встряхнул головой, прогоняя овладевшее им нервное опьянение. Ощущение реальности быстро возвращалось. Его водитель выволакивал из кабины автокрана растерянного тщедушного противника. Родионов бросился разнимать врагов, что вызвало неудовольствие у окружающих зевак.

— Давай, скрывайся отсюда, — бросил через плечо водитель «скорой». — Какой, к чертям собачьим, еще расчет?..

Родионов полез в машину, стал спешно сгребать стабилизаторы в найденную тут же казенную серую простыню, всю в пятнах засохшей крови. Кое-как, преодолевая боль в плече, связал узел, захватил второй уцелевший мешок и, пошатываясь, побрел прочь. Подсобляя себе коленом, когда скользкий мешок вырывался из-под мышки, добрался до обочины, присел на бордюр.

Через пару минут сторговался с бойким толстячком. Толстячок проницательно взглянул на покрытый ржавыми пятнами узел, вызвался помочь с погрузкой, цепко ощупал подозрительный тюк. Поехали. Водитель оказался на диво начитанным и говорливым малым. Он вез Родионова, непрерывно треща и мучая его разговорами о различных страшных случаях. Стопка газет лежала тут же, у рычага переключения скоростей, и он поминутно оставляя руль, стучал доказательным пальцем в эту стопку.

— Ты подумай, что творится! — восхищенно и радостно восклицал он. — Облил соляркой и подпалил! А сперва молотком по кумполу, слышь ты!.. Молотком по кумполу, а потом соляркой, паразит!..

Родионов мрачно и сосредоточенно глядел на дорогу, вытягивая вперед ноги и упираясь изо всех сил, когда отвлекшийся водитель в очередной раз бросал руль.

Двум смертям не бывать, успокаивал себя Родионов, но говорливый толстячок, словно подслушав его мысли, тут же опроверг:

— А вчера две смерти! Двоих прикокошили среди бела дня. Так-то, браток. Двух голубчиков одной очередью замочили, паразиты!..

Наконец, подъехали к дому. Родионов торопясь расплатился и с облегчением покинул кабину, но отойдя со своей кладью шагов уже на пять от машины, услышал вдогонку:

— Слышь, парень, что паразиты творят!.. Взяли они, значит, бензопилу «Дружбу» и той самой пилой…

Родионов втянул голову в плечи, прибавил шагу, спасаясь от докучливого болтуна, который долго еще взывал к его сочувствию и вниманию, восклицая что-то, к счастью, уже неразборчивое из-за дальности расстояния.

Проскользнув в свою комнату и радуясь, что никого не встретил по пути, он скинул свой товар в углу. Полдела сделано. Теперь все должно пойти проще, без досадных осложнений.

Сел к столу, на спокойный ум прикинул возможную выручку. Получалось очень неплохо. Проверил свои подсчеты с листом бумаги. Столбиком выписал цифры, минимум-максимум… По максимуму вырисовывалась вообще сумма головокружительная. Но реальная! — убеждал он себя. — Вполне реальная.

Конечно же, он знал с самого начала, что его обдурили.

«Не верь рыжим и лысым!»

Но, с другой стороны — как же можно не верить человекам?!

Встав пораньше и наскоро умывшись, Родионов, стараясь не шуметь, горстями начерпал из мешка полную хозяйственную сумку стабилизаторов и тихо вышел из комнаты. Крадучись прошел по коридору и выскользнул из дома незамеченным.

Погода по-прежнему стояла чудесная и казалось, что она навеки останется такою же — солнечной и свежей. Родионов, шагая по дорожке, испытывал незнакомое ему доселе чувство уверенной деловой бодрости. Голова работала ясно и конкретно — он направлялся в магазин электротоваров, где рассчитывал найти нужного человека и сдать сразу всю партию, оптом. На всякий случай, следовало прощупать и рынок, постоять с товаром хотя бы полчасика, определить ходкость продажи, и если ходкость будет удовлетворительной, то магазин — побоку. Поштучная продажа всегда выгоднее.

Он шел дворами пружинистой подтянутой походкой, перескакивая через небольшие лужицы, оставленные утренней поливочной машиной, напевал подслушанный у полковника военный маршик, словом, был собран и энергичен.

К магазину подошел за полчаса до открытия, потоптался у дверей. Затем, чтоб не тратить зря времени, походил вдоль витрин, пытаясь высмотреть прилавки. Но кроме висящих образцов люстр и плафонов ничего толком не разглядел. В эти полчаса томительного ожидания энергии и бодрости в нем немного поубавилось.

К магазину подтягивались продавцы-любители, не торопясь раскладывали на расстеленные газеты обиходный электротовар — лампочки, кипятильники, розетки, тройники, старые абажуры, обрывки проводов, пробки… «Стабилизаторов нет!» — отметил с удовлетворением Родионов. Полное отсутствие алюминиевых цилиндриков среди многообразия разложенных на земле мелочей было ему приятно, как, вероятно, и всякому монополисту.

Он нарочно не спеша, последним из толпы, вошел в отворившуюся дверь. Зачем-то постоял у входа возле холодильников. Один из них ему понравился, он даже открыл дверцу и заглянул внутрь. Внутри тот тоже был хорош. Медленно двинулся вдоль прилавков, приближаясь к нужному отделу. Неприятное волнение тронуло сердце — он издалека уже увидел на витрине знакомые цилиндрики. Стало быть, не дефицит. Когда рассмотрел ценник, сердце его упало — цена была именно той, по которой он взял всю партию.

Родионов опустил сумку на пол, еще раз внимательно рассмотрел цену. Все было правильно. Ай, да мужички!.. Правдоискатели хреновы. Но ведь и не обманули же, вот что досадно!

Павел медленно побрел к выходу, чувствуя как потяжелела сумка. Цилиндрики, которые так ему понравились в руках у гиганта, теперь вызывали отвращение. Нужно было избавиться от них поскорее и навсегда.

На воздухе он отдышался и чуть повеселел. Кое-какая надежда забрезжила в душе. Да и слишком хорошо было вокруг для того, чтобы отчаиваться из-за пустяков, слишком весело сияло солнце, сверкая в окнах верхних этажей. Тянул теплый ветерок, трепетала ярко-зеленая листва тополей и лип.

Ну что ж, заключил Павел, дураков учить надо. Оставалась вторая часть плана — обследовать рынок. Может быть, там сыщется кто-нибудь еще подурее…

С этим недобрым намерением Родионов, подкинув на плече ненавистную ношу, побежал к автобусу, который через десять минут доставил его на рынок.

Вид многолюдного, движущегося, гомонящего людского собрания окончательно приободрил его. Неужели среди стольких тысяч людей не сыщется именно тот, кто так ему теперь нужен!..