Обнаженная модель - Страница 120

В конце 70-х годов в Москве велась подготовка к Олимпиаде-80. Главный художник Олимпиады Зураб Константинович Церетели был одним из авторов проекта крупнейшего гостиничного комплекса «Измайлово», где им выполнен горельефный фриз из меди для фасада киноконцертного зала. В это же время он осуществил художественное оформление новой гостиницы «Спорт» на Ленинском проспекте.

По эскизам Зураба Константиновича и под его руководством в гостинице «Спорт» были исполнены монументальные декоративные панно на тему античных Олимпийских состязаний. В интерьерах ресторана, холла, а также в бассейне с фонтанами можно было увидеть эмали по меди, флорентийскую и смальтовую мозаику, декоративные настенные часы, их метровые циферблаты представляли собой барельефы с изображениями на мифологические сюжеты. В них автор воспел физическую красоту обнаженного тела атлетов, состязавшихся в Олимпийских соревнованиях Древней Греции.

Я вспомнил, как в августе 1980 года мы с друзьями сидели в ресторане новой гостиницы «Спорт». Кинооператор Центрального телевидения Леонид Мирзоев, ведущая программы «Время» Галина Зименкова, телеоператор Расул Нагаев с женой Аллой и я с киноактрисой Тамарой Логиновой уютно расположились за столиком ресторана на первом этаже.

Вскоре мы увидели, как в зал вошли режиссер телевидения Ахмат Маликов и кинооператор Валерий Рекут. Я поднялся им навстречу. Когда-то мы с Валерием работали на фильме «Сбежала машина» режиссера Владимира Архангельского, это было еще в начале шестидесятых годов. Я был художником-постановщиком, а Рекут — оператором. Для нас троих это была первая самостоятельная работа в кино.

Ахмат Маликов начинал свою творческую карьеру актером в 1963 году: сыграл в фильме «Шахсенем и Гариб», а теперь работал режиссером на Центральном телевидении.

— Валерка, куда ты исчез из игрового кино? — обнимая Рекута, спросил я.

— Я давно перешел на телевидение и тружусь вот с ними, — он улыбнулся и приветливо помахал рукой сидящим за нашим столиком, — не знал я, что они и твои друзья. Ну, раз уж так получилось, что мы все здесь собрались, предлагаю сдвинуть столики, отметить встречу и окончание московской Олимпиады, где нам всем пришлось повкалывать от души, — сказал Рекут.

— Мир тесен в искусстве, — согласился Ахмат Маликов, здороваясь.

Официантка не возражала, и мы сдвинули столы.

Рекут, усаживаясь, острым взглядом оператора окинул стены зала, с его декоративным убранством.

— Я впервые здесь. Красиво! Пожалуй, я поснимаю, — как, всегда улыбаясь, сказал он и привычно взял фотокамеру в руки.

Он прошелся вдоль стен ресторана, после чего вышел в холл, фотографируя оригинальные медные часы, эмали с изображением сцен спортивных состязаний, воскресающих в памяти вазовую живопись Эллады, даже фон эмалей на них был терракотовый.

Закончив съемку, он вернулся к нам:

— Володя, эти эмали и чеканка работа Церетели? — спросил он, усаживаясь рядом.

— Наверняка, ведь Зураб Константинович автор проекта декоративного убранства гостиницы.

— Я сразу узнал руку мастера. Мне ни раз доводилось снимать его замечательные творения на знаменитом курорте Пицунда.

Наша встреча в гостинице «Спорт» произошла вскоре после закрытия игр XXII Олимпиады в Москве. Мои друзья-телевизионщики — Леня, Расул, Ахмат, Валерий и Галина — принимали непосредственное участие в освещении соревнований на спортивных аренах Москвы.

— На закрытии Олимпиады мы вели передачу в прямом эфире на 100 стран мира, — с гордостью сказал Расул.

— И даже в цветном изображении, — уточнил Леня.

— Вы были поглощены работой, каждый из вас имел свой сектор съемок, а мы с Тамарой смотрели весь праздник в целом и были потрясены тем, что увидели и услышали на стадионе, — сказал я. — Невозможно забыть, как под звуки Олимпийского гимна опустился флаг, огонь в чаше постепенно угасал, и вдруг зазвучала песня «До свиданья, Москва!» в исполнении Льва Лещенко и Татьяны Анциферовой.

Я помолчал, до сих пор чувствуя волнение.

— После второго куплета огромный Миша, держа в лапах разноцветный букет воздушных шаров, стал медленно подниматься над стадионом, махнув лапкой на прощание.

Затаив дыхание, стадион замер, на лицах зрителей появились слезы, тысячи рук поднялись, прощаясь с Мишей. Никому в голову не могло прийти, что такой богатырь может парить в воздухе.

Алла спросила:

— Кто автор этой песни?

— Композитор Александра Пахмутова и поэт Николай Добронравов, — ответил я.

— А кто придумал этого очаровательного Мишу? — опять спросила Алла.

Рекут оживился:

— Это очень интересная история. Чтобы выбрать символ Олимпийских игр в Москве был проведен опрос населения через газету «Советский спорт» и телепрограмму «В мире животных». Большинство отдали предпочтение медведю. Потом объявили конкурс на создание символа Олимпиады медведя-талисмана. Лучшим оказался рисунок московского художника иллюстратора детских книжек Виктора Чижикова.

Тамара Логинова достала из сумочки красочный буклет, на обложке которого был изображен Миша, и сказала:

— Я думаю, что грандиозный успех церемонии закрытия Олимпиады не случаен, ведь постановку завораживающего зрелища поручили режиссеру Иосифу Туманову, художнику Зурабу Церетели, балетмейстеруЮрию Григоровичу, а спортивную часть подготовил заслуженный тренер Петров.