Обманутая - Страница 2
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70.— Нет, я пока ничего не придумала. Честно говоря, хотелось бы обсудить это с вами. Что посоветуете?
Как я и ожидала, все мгновенно умолкли. Я собиралась было открыть рот, чтобы поблагодарить их за сдержанность, но тут по школьному радио раздался властный голос нашей Верховной жрицы.
В первый момент я обрадовалась этому неожиданному вмешательству, но стоило мне вслушаться в сообщение, как меня снова бросило в дрожь.
— Учащиеся и преподаватели, прошу вас проследовать в рекреационный зал. Наш ежемесячный родительский час начинается.
Вот черт!
— Стиви Рей! Ой, божечки, как же я по тебе скучала, детка моя!
— Мамуся! — завопила Стиви Рей, бросаясь в объятия женщины, как две капли воды похожей на нее саму, только килограммов на тридцать потяжелее, и лет на двадцать постарше.
Мы с Дэмьеном неловко топтались в зале, который уже начал заполняться смущенными родителями, немногочисленными братьями-сестрами, стайкой человеческих школьников и нашими учителями-вампирами.
— Ага, вот и мои родители, — вздохнул Дэмьен. — Ладно, пошел сдаваться. До встречи.
— До встречи, — пробормотала я, глядя, как он направляется к парочке совершенно обычных людей, державших в руках завернутый в бумагу подарок.
Мама быстро обняла Дэмьена, а отец с подчеркнутой мужественностью пожал ему руку. Дэмьен при этом выглядел совершенно несчастным и потерянным.
Я поплелась к длинному, покрытому скатертью столу, занимавшему всю противоположную стену. На нем были расставлены тарелки с дорогим сыром, мясом, десертами и фруктами, а также чай, кофе и вино.
Я уже целый месяц жила в Доме Ночи, но здешнее отношение к вину не переставало меня удивлять. Впрочем, этому было сразу несколько объяснений. Во-первых, наш Дом Ночи создавался по образу и подобию европейских Домов, а в Европе, насколько мне известно, запивать еду вином это все равно, как для нас холодным чаем или колой.
Вторая причина была связана с генетикой. Дело в том, что вампиры никогда не пьянеют, даже недолетки не способны окосеть, по крайней мере от алкоголя (кровь, само собой, вызывает совершенно противоположный эффект). Вот и получается, что вино для нас вообще не проблема, однако интересно было взглянуть, как родители отнесутся к тому, что у нас в школе выпивают!
— Мамусь! Познакомься с моей соседкой! Помнишь, я тебе про нее рассказывала? Это Зои Редберд. Зои, это моя мама.
— Здравствуйте, миссис Джонсон, очень приятно познакомиться, — вежливо сказала я.
— Зои! Как же я рада, наконец, тебя увидеть! Ах, да ты просто чудо! Твоя Метка еще красивее, чем рассказывала Стиви Рей. — Миссис Джонсон крепко прижала меня к груди и прошептала: — Спасибо, что присматриваешь за моей малышкой. Я так за нее тревожусь!
Я неловко обняла ее в ответ и сказала:
— Пустяки, миссис Джонсон. Стиви Рей — моя лучшая подруга.
Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы мама тоже обняла меня, и чтобы она беспокоилась обо мне так же, как добрая миссис Джонсон тревожится о своей дочери.
— Ма, ты привезла мне шоколадного печенья? — нетерпеливо спросила Стиви Рей.
— Конечно, детка, но оставила его в машине, — скороговоркой произнесла миссис Джонсон с тем же деревенским говором, что был и у Стиви Рей. — Пойдем-ка проводишь меня и сама все возьмешь. Я привезла побольше, чтобы ты могла угостить друзей. — Миссис Джонсон с ласковой улыбкой посмотрела на меня. — Хочешь пойти с нами, Зои?
— Зои.
Этот голос походил на ледяное эхо доброго журчания миссис Джонсон. Я обернулась и увидела входящих в зал маму и Джона.
Сердце у меня рухнуло в балетки. Она все-таки взяла его с собой. Ну почему, почему хотя бы в первый раз она не приехала одна, чтобы мы могли побыть вдвоем? Это был глупый вопрос, потому что я заранее знала ответ.
Джон никогда бы этого не допустил. А когда Джон чего-то не хочет, мама повинуется без возражений. Точка. Конец предложения.
С тех пор, как моя мама вышла за своего Джона Хеффера, она перестала беспокоиться о деньгах. Она живет в шикарном доме в тихом дорогом пригороде. Она стала членом школьного родительского комитета и общины «Люди Веры». Но за три года своего «безупречного» замужества моя мама окончательно и бесповоротно перестала быть моей мамой и самой собой.
— Простите, миссис Джонсон, но приехали мои родители. Мне нужно идти.
— Ах, детка, я с радостью познакомлюсь с твоими мамой и папой! — воскликнула миссис Джонсон и, как будто мы были на обычном школьном вечере, с сияющей улыбкой повернулась к моим предкам.
Мы со Стиви Рей переглянулись.
«Извини», — произнесла я одними губами.
Честно говоря, на тот момент у меня не было стопроцентной уверенности, что все это кончится неприятностями, но при одном взгляде на злотчима, который сокращал разделявшее нас расстояние решительными шагами накачанного тестестероном альфа-самца, возглавляющего гонку на выживание, я почувствовала, что мои слова о кошмаре могут оказаться вещими.
Миг спустя мое сердце птицей выпорхнуло из балеток, а жизнь показалась намного лучше, потому что из-за спины Джона решительно вышел мой самый любимый на свете человек и, раскинув руки, шагнул ко мне.
— Бабуля!
Бабушка Редберд обняла меня, и я растворилась в сладком запахе лаванды, который всегда сопровождал ее, словно кусочек ее волшебной фермы.
— Моя Птичка Зои! — Бабушка крепче прижала меня к себе. — Я так скучала по тебе, у-ве-тси а-ге-ху-тса!
Я улыбнулась сквозь слезы, услышав это древнее слово, которое на языке индейцев чероки обозначало «дочь», а для меня было символом безопасности, любви и безоговорочного одобрения. Всего того, чего я целых три года не видела дома… Всего того, что до переселения в Дом Ночи я могла найти только на лавандовой ферме бабушки Редберд.
— Я тоже скучала по тебе, бабуль! Как хорошо, что ты приехала!
— Вы, должно быть, бабушка Зои? — спросила миссис Джонсон, когда мы с бабушкой, наконец, оторвались друг от друга. — Как я рада с вами познакомиться! У вас такая славная девочка, просто прелесть!
Бабушка тепло улыбнулась и собралась что-то ответить, но Джон перебил ее в своей обычной хамской манере типа «я тут самый главный».
— Вообще-то, это наша общая «славная девочка»!
В тот же миг моя мамочка, словно безупречная тетка-киборг из фильма «Степфордские жены», ожила и включилась в разговор.
— Мы родители Зои. Меня зовут Линда Хеффер. Это мой муж, Джон Хеффер, а это моя мама, Сильвия Ред… — дойдя до середины своей приветственной речи, мама, наконец, решилась посмотреть на меня и в тот же миг поперхнулась и замолчала.
Я выдавила из себя улыбку, но она получилась натянутой и дрожащей, словно форма, отлитая из жидкого гипса и забытая на горячем летнем солнце, где она легко может пойти трещинами, если хоть на минуту оставить ее без присмотра.
— Привет, мама.
— Что ты сделала со своей Меткой? — взвизгнула моя мама. Слово «Метка» она произнесла так, будто речь шла об онкологии или педофилии.
— Зои спасла жизнь одному молодому человеку, в полной мере проявив врученную ей Богиней власть над пятью стихиями. За это великая Никс отличила ее новыми Метками, совершенно необычными для недолеток, — раздался за нашими спинами глубокий мелодичный голос, и в центр кружка вступила Неферет, протягивая руку моему злотчиму.
Как и большинство взрослых вампиров, Неферет была фантастически прекрасна: высокая, с волнистыми рыжевато-каштановыми волосами и лучистыми миндалевидными глазами невероятного цвета густого зеленого мха. Двигалась она с совершенно нечеловеческой уверенностью и грацией, а ее кожа просто сияла красотой и здоровьем, как будто подсвеченная изнутри.
В этот вечер на Неферет был роскошный темно-синий шелковый костюм и серебряные серьги в виде спиралек (которые символизировали путь Никс, но большинство человеческих родителей об этом даже не догадывалось). Как и у всех остальных преподавателей, на костюме Неферет над левой грудью красовался вышитый серебром силуэт богини Никс с воздетыми над головой руками. Что вам сказать о ее улыбке? Она была ослепительна.