Обмануть судьбу (СИ) - Страница 4

Городские стены возникли словно ниоткуда. Повозка, на которой альву повезло ехать, обогнула холм, и, неожиданно, солнце осветило высокие городские стены. Юноша сразу отметил, что спрыгнуть с них было бы форменным самоубийством. В лучшем случае можно переломать себе все кости, в худшем — общаться с богом смерти. И не факт, что он жалует идиотов.

По мере приближения к городу Герриат все больше свыкался с мыслью, что союз между людьми и альвами необходим, в первую очередь, его сородичам. Пусть они владеют философией, чувствуют природу и могут на краткое время подчинить себе растения и животных. Но что толку от всех их способностей вкупе с воинским талантом, когда надо сначала преодолеть стены. Можно подчинить птиц, заставить их напасть на людей, но что ждет бедных пернатых? И какой альв готов будет обречь на смерть тысячи невинных душ? Вместо птиц можно использовать насекомых, но и в этом случае сколько их понадобится, чтобы одержать победу. Да, отец оказался разумным политиком. Если есть возможность установить надежный мир между двумя народами, лучше так и поступить. Другое дело, что надо действовать тоньше, хотя бы со своими детьми. А не переть напролом, словно медведь, учуявший добычу ломиться сквозь кусты. В политике, разумеется, соблюдаются все необходимые условности. Действуй отец иначе, тоньше, без приказов, все иначе бы сложилось. Сначала о девушке расскажи, потом, когда интерес появится, покажи, да не один раз, а несколько, можно даже не в самом скромном виде. Сам бы сын помчался предложение делать. А так… Альв только мысленно рукой махнул.

Пока юноша размышлял по поводу действий отца, его достижениях в политике и просчетах в отношении родных людей, повозка приблизилась к стенам и остановилась в конце очереди. Через какое-то время за ними пристроилась крестьянская телега, потом еще одна, и еще, а продвижения вперед все не было.

Герриат прислушался. Слух у альва более острый, а спорщики объяснялись довольно громко, чтобы можно было понять, в чем дело. Выходило, что согласно показаниям торговца, он вез в город одно число тюков с товаром. А при досмотре их оказалось на два или три больше, и за них требовалось внести дополнительную плату. Что это за тюки, торговец не понимал. Выбросить их тоже не мог, потому что предполагал, что в них находится имущество попутчика, с которым они расстались давеча. Тот мог банально забыть, не перегрузить к себе весь товар и свернуть на ярмарку. Вернуться и догнать его, не было возможности, корм для животных заканчивался. Не было и средств, чтобы оплатить требуемую сумму. В пути хозяин несколько поиздержался, и оставшихся денег едва хватало, чтобы заплатить за место на рынке да купить хоть какой-то еды.

Стражники же наотрез отказывались верить в долг, пусть и знали этого торговца многие годы. Понять их тоже можно было, у людей отчетность строгая. Должны сдать ровно ту сумму, что указана в описях. Если же чего-то недосчитаются — будут вычитать из их жалованья. И ладно бы речь шла о паре медяков, тут куда больше выходило. И им тоже не хотелось зависеть от торговца. Неизвестно, успеет он этим вечером продать хоть что-то или нет. Все остальные предпочитали наблюдать, чем все закончится. Никто не спешил помочь незадачливому торговцу.

Герриат спрыгнул с телеги и направился к спорившим. Накануне он смог разменять на постоялом дворе золотой и надеялся, что имевшейся у него суммы хватит, чтобы помочь бедолаге. В противном случае спор грозил затянуться надолго.

— Я случайно услышал причину спора, — произнес он как можно спокойнее, — дело в том, что мне хочется как можно скорее попасть в город. Потому я готов прийти на помощь почтенному господину и оплатить недостающую сумму, ежели таковая наберется в моем кошеле. Много ли не достает до оплаты въездной пошлины?

— Да почитай сорок серебрушек, — заметил один из стражей.

Альв мысленно улыбнулся. Столько у него набиралось. Он вытащил кошель из-за пазухи, достал необходимую сумму и передал стражам.

— Надеюсь, этого будет достаточно?

— Несомненно, — страж ссыпал деньги в ящик, подписал какую-то бумажку и передал ее торговцу. — Проезжай.

— Благодарю, господин хороший, — купец поспешил запаковать спорные тюки, забросил их под тент и направил повозку в ворота, пока очередь не решила разобраться с застопорившим движение по-своему.

Когда до альва дошла очередь, он благополучно расплатился, указал целью визита образование, после чего спокойно прошел в город. Купчишка, который подвозил его, остался оформлять товары. Герриат искренне понадеялся, что у мужичка все пройдет как надо. Вроде иных попутчиков у него не было, а свою сумку он забрать не забыл.

Едва принц миновал ворота, как заметил купца, которому помог не так давно. Как только тот увидел прошедшего в ворота спасителя, так тут же подошел к нему.

— Я так понимаю, господин впервые в городе, — торопливо произнес он. — Если я могу хоть чем-то помочь вам. Исключительно в качестве благодарности.

— Если вы подскажете, в какой стороне академия, я буду бесконечно вам благодарен, — заметил Герриат, которому не нравилось такое пристальное внимание к своей особе. И не потому, что принц подозревал его в чем-то. Просто не хотелось слухов. Отец, скорее всего, поднял с ног на голову все королевство. И не хотелось бы, чтобы кто-то потом случайно где-нибудь обмолвился, что видел похожего альва в человеческой столице. И так стража слишком пристально рассматривала его. Словно альвы в этих землях диковинка.

— Так давайте, я подвезу вас. Мне почти в ту же сторону. Главная городская ярмарка каждый год устраивается на месте военного плаца, можете кого угодно спросить. А академия возле него расположена. Этакое напоминание студиозусам, что их ждет, если учиться не будут, — купец немного нервно рассмеялся.

Спорить Герриат не стал. Если почувствует, что везут его куда-то не туда, всегда успеет спрыгнуть с повозки и поднять шум. К счастью, смутные подозрения так и остались подозрениями. Повозка остановилась на одном из перекрестков.

— Вот, господин хороший, — принялся объяснять купец, — мне сейчас прямо, а потом направо, и там плац. А вам сейчас немного направо пройти, там площадь небольшая будет и здание с колоннами. Это и есть академия. Ну и рядом гостиница будет. Это для родственников студентов, ежели они детей решат навестить. Ну и для поступающих. Хотя, рановато вы, прием только летом начнется.

Альв коротко поблагодарил за информацию, после чего зашагал по улочке в указанном направлении. Значит, его приняли за будущего студента. Во всяком случае, за желающего им стать. Что ж, тоже неплохой вариант. Кто знает, как оно будет. Сам принц еще не решил, чем займется в городе. Для начала надо осмотреться и понять, к чему душа лежит. Денег у него достаточно. Какое-то время можно позволить себе изучать город и людей. А там попробует купить небольшой домик в приличном районе и найти какую-нибудь работу. Пусть он принц, наследовать престол он мог бы только после двух старших братьев, между прочим, женатых, кое-чему он все-таки успел научиться. Работать писцом или счетоводом в лавке вполне сможет, а дальше будет видно. Может, и получше что найдет.

Так, мечтая о лучшей доле в человеческом городе, юноша поднялся по ступеням гостиничного крыльца и толкнул дверь.

В столице уже царила весна, но в северной части эльфийских земель зима не торопилась уступать свои позиции. Глубокий снег не думал подтаивать даже возле деревьев. Фамилиар князя Хольдельвея, племянника правителя, бурый медведь, только раз высунул нос из берлоги, когда мимо проносили на кухню только что убитого и освежеванного барана. Фыркнув, животное неуверенно лизнуло снег, после чего вернулось обратно досыпать.

— Дунго чует, что до тепла еще далеко, — замечали жители усадьбы.

Медведя все знали и любили. Сколько ему было лет, не мог сказать никто. Помнили только, что еще медвежонком он ниоткуда появился во дворе княжеской резиденции, подошел к игравшему под присмотром нянек малышу, повалил на покрывало и облизал, после чего мальчик принялся угощать его булкой. Встревоженные женщины подняли шум. Всем известно, что одни медвежата не ходят, рядом обязательно оказывается их большая и внешне неуклюжая мама.