Обладатель Белого Золота - Страница 2

Поврежденная ужасным штормом «Звездная Гемма» вынуждена для ремонта и пополнения запасов зайти в порт, принадлежащий бхратхайрам – народу, вся жизнь которого проходит в ожесточенной борьбе с чудовищными обитателями Великой Пустыни – песчаными Горгонами. Первый министр государя Бхратхайрайнии, древний чародей по имени Касрейн Круговрат предпринимает ряд попыток завладеть принадлежащим Ковенанту кольцом из белого золота. Сначала он пробует освободить сознание Ковенанта, чтобы убедить последнего уступить кольцо добровольно, а потерпев неудачу, оказывает давление на Линден. Дабы принудить ее забрать кольцо у Ковенанта и передать ему, Касрейн отдает двоих харучаев на растерзание песчаным Горгонам. В схватке один из харучаев гибнет, другой получает тяжелейшие увечья.

Спутники пытаются покинуть Удерживающую Пески – цитадель Касрейна, но, узнав об этом, чародей ввергает их в узилище. Однако Линден удается обратить все ухищрения мага против него самого. В решающий момент она принимает на себя повреждение, помутившее сознание Ковенанта, и таким образом возвращает ему и рассудок, и магическую силу. Ковенант обуздывает песчаных горгон, Касрейн погибает, а «Звездная Гемма» покидает Бхратхайрайнию.

Искалеченный в битве с песчаными Горгонами, Кир расстается с жизнью, но к Линден возвращается рассудок. Поход продолжается.

Когда спутники достигают Острова Первого Дерева, Трос-Морской Мечтатель предпринимает попытку отговорить Ковенанта и Линден от осуществления их замысла, но поразившая Великана немота не позволяет сообщить им то, что открылось ему силой Глаза Земли. Ради безопасности Ковенанта и к вящей славе народа харучаев Бринн вступает в бой с хранителем Первого Дерева. Одержав верх, он сам становится хранителем и допускает спутников в глубокую пещеру, где оно сокрыто. Ценою жизни Тросу-Морскому Мечтателю удается открыть истину и предотвратить ужасную катастрофу – спутники узнают, что все они оказались жертвами манипуляций Лорда Фоула. Наведенная с помощью Опустошителя порча сделала Ковенанта столь могущественным, что при попытке использовать дикую магию он неизбежно разрушит Арку Времени. К тому же Первое Дерево оберегает магическое существо, именуемое Червем Конца Мира: малейшее прикосновение к Дереву неизбежно потревожит Червя, и тогда, если только Ковенант не прибегает к дикой магии, всех его соратников ждет неминуемая гибель.

Осознав, что они угодили в западню, Линден отзывает Ковенанта из схватки. В ответ он пытается вернуть ее в прежний мир, но в итоге терпит неудачу. Линден возвращается к нему. Потерявшие надежду обрести новый Посох Закона спутники отплывают на «Звездной Гемме», а Остров Первого Дерева погружается в морскую пучину.

Дальнейшие события описаны в третьей книге «Вторых хроник Томаса Ковенанта», носящей название «Обладатель белого золота».

Дикая магия.

...Лорд Фоул все спланировал превосходно. Гиббон-Опустошитель оказался загнанным в угол. Отступать было некуда, и он более не колебался. А Ядовитый Огонь был слишком силен. Конечно, сам Ковенант обладал большей мощью, но не отваживался ею воспользоваться. Горький привкус осознания своей мощи заставлял Ковенанта чувствовать, как вокруг смыкается сама смерть, и отчаяние его превосходило все мыслимые переделы.

Он хотел кричать, вопить, выть – так, чтобы услышали небеса. Услышали и обрушились на него.

Но прежде чем успела разорваться ткань мироздания, Ковенант понял, что ответ ему уже дан. Нести то, что должно, как бы то ни было трудно. Наверное, это возможно, раз уж он зашел так далеко и у него еще оставался выбор. Безусловно, цена будет высока, но все, что угодно, предпочтительнее нового Ритуала Осквернения, в сравнении с которым свершенный Кевином мог бы показаться мелочью. «Да, – сказал он себе, впервые сознаваясь в этом: – Я и есть дикая магия».

Да.

Лишенная средней мачты «Звездная Гемма» неуклюже повернула к северу, оставив за кормой вспенившуюся, замутненную песком при погружении Острова Первого Дерева воду. Севинхэнд отдавал отрывистые приказы, матросы-Великаны сновали по реям, а внизу, на палубе, лежало мертвое тело Морского Мечтателя.

Стоявший у штурвала жилистый якорь-мастер выглядел удрученным, голос его был хриплым от боли. Стоило кому-то в команде замешкаться, как Яростный Шторм, боцман корабля, вторила Севинхэнду, да так, что ее приказы обрушивались на головы нерадивых, подобно гранитным глыбам. Оно и не диво, ведь Поиск зашел в тупик, и выхода не видел никто. Корабль устремился на север лишь затем, чтобы поскорее удалиться от места, где была погребена надежда.

Капитан дромонда Гримманд Хоннинскрю находился на юте. Великан молча склонился над телом брата, и лицо отважного моряка, не страшившегося бездонных глубин и яростных штормов, походило на сданную врагу твердыню. Солнце клонилось к закату, и в длинной бороде капитана путались тени. Первая в Поиске и Красавчик, ее супруг, стояли рядом с ним: казалось, что, лишившись возможности предвидеть грядущие опасности, они растерялись. Там же находились и Финдейл – элохим выглядел так, словно заранее знал, что должно было случиться на Острове Первого Дерева, – и Вейн, на когтистом запястье которого красовалось одно из металлических наверший бывшего Посоха Закона, и Линден Эвери, которую буквально разрывали противоречивые чувства. Боль утраты, печаль по Морскому Мечтателю застыла в ее глазах, но каждой клеткой своего тела она ощущала мучительную тягу к Ковенанту. А сам Ковенант забился в свою каюту, как забивается в нору искалеченный зверь, и затаился там. У него ничего не осталось. Он был разбит.

Исполненный отвращения к себе, он лежал в гамаке, тупо уставившись в потолок. Каюта предназначалась для Великанов, и здесь он казался совсем маленьким, ничтожным, каким и чувствовал себя, осознавая и собственную обреченность, и успех вероломных ухищрений Лорда Фоула, Презирающего Алый закатный свет, пробиваясь сквозь иллюминатор, окрашивал потолок в цвет крови, пока не сгустил мрак и Ковенант не утратил способность видеть. Впрочем, он и прежде был слеп. Слеп настолько, что не смог распознать свою истинную судьбу, пока Линден не прокричала ему в лицо: «Это то, чего хочет Фоул!»

Все рухнуло. Его былая мощь, его былые победы – все обернулось против него. Ковенант даже не ощущал присутствия стоявшего на страже харучая Кайла – телохранителя, чью верность не могло поколебать ничто. Казалось, сам воздух был пропитан не соленым запахом моря, а горечью тщеты его помыслов. Несмотря на мерное покачивание и скрип оснастки, Ковенант не чувствовал разницы между каютой дромонда и застенками Удерживающей Пески или обманными глубинами Ревелстоуна. Он видел перед собой лишь каменную каверну, а всякий камень казался ему бесчувственным, глухим к человеческому страданию.

Подумать только! Не останови его Линден, он действительно мог бы разрушить Арку Времени и погубить мироздание, словно и впрямь являлся слугой Презирающего.

Хуже того, он сам лишил себя единственной надежды на избавление. Движимый любовью и страхом за Линден, он позволил ей вернуться к нему, бросив его пораженное недугом тело в той, иной жизни. Оставив разлагаться, умирать, хотя Линден, конечно же, подобного намерения не имела.

«Возможность нести свою ношу есть дарованная тебе милость», – говорил ему Бринн. Но Ковенант в это не верил.

Он лежал в темноте без движения, но не спал. Сон не шел, хотя Ковенант был бы рад любой возможности забыться. Он таращился в каменный потолок каюты. Таращился безо всякой цели, ему казалось, что он сам был высечен из мертвого камня и являл собой сосуд, полный безрассудства и пустых мечтаний. Мечтаний, в который раз завлекших его в западню и обрекших на поражение.

Окажись старая одежда под рукой, гнев и злость на себя, возможно, выгнали бы Ковенанта на палубу и заставили присоединиться к скорбящим товарищам. Но он сам – будто бы для сохранности – оставил свои вещи в каюте Линден, а заставить себя пойти туда не имел сил. Его любовь к ней была отравлена эгоизмом, насквозь пропитана фальшью. В отношениях с нею он допустил ложь лишь единожды, в самом начале, но теперь эта ложь обернулась против него и стала его проклятием. Он утаил от нее один факт. Утаил, трусливо надеясь, что правда никогда не будет востребована, а его желание, его тяга к ней станет, в конце концов, оправданной и допустимой. Но, утаив истину, он не добился ничего, лишь ввел в заблуждение Линден, а заодно и Поиск. А в результате – победа Презирающего.