Обитель зла - Страница 85

— Шлюха задела. Слушай, Риги, ты парень смышленый. Меня прижимают эти, из центра. Поиграй с ними в догонялки. Идея такая: предписание выпустить Герти на свободу не должно ее застать. Они приезжают за ней сюда, и я говорю, что она в Третьем. Потом звоню тебе, и ты перевозишь ее в Четвертый. Там скажут, что ты уехал с ней в Пятый. И так далее. Главное, чтоб оно тебя не догнало, это предписание. А на участках нам подыграют, они ребята с понятием. Помотайся до завтра, пока судья Росс не выйдет на работу. На него тоже можно положиться. Он ее обвинит. Трудно будет, Ригги, но выстоять можно.

— Сделаю.

И через пять минут Ригалло уже отбыл с Герти Кейс в Третий участок. Еще через десять минут приехал курьер из управления с предписанием выдать ему Гертруду Кейс и Крошку Саттера.

— Саттер здесь, он мне не нужен, забирайте, — сказал МакБрайд. — А Кейс в Третьем, вот незадача!

И он позвонил в Третий.

Немного погодя из управления прибыл врач в сопровождении капитана Бауэра.

— Я должен осмотреть вашу руку, капитан, — сказал врач.

Что ж, пришлось показать.

— С такой раной, капитан, вы не можете исполнять свои обязанности. Вам необходим покой.

— Мне лучше знать, что мне необходимо.

— Нет-нет. — Врач тут же изготовил заключение, подписал и передал МакБрайду. — Вы освобождаетесь от службы до выздоровления. Отправляйтесь домой, отдыхайте и лечитесь.

МакБрайд как сквозь вату слышал слова Бауэра:

— Пока ваши обязанности будет исполнять ваш лейтенант, а позже мы пришлем из управления капитана.

Эти двое ушли, а он все сидел, ощущая острую боль не только от раны, но и от болезненности сложившейся ситуации. Один против прогнившей системы. И против управления, которому отдал восемнадцать лет жизни. Они рассчитывали этим ударом добить его, взбесить, выгнать из кабинета. Он должен был, пылая праведным возмущением, швырнуть обидчикам бляху, форму и повернуться спиной к полиции.

Но МакБрайда сложно сломить. Он посмотрел на закрытую дверь.

— Домой? Не дождетесь.

Однако МакБрайд все же вышел на улицу.

Ночь вместе со своим сводным братом туманом навалилась на город. Город как будто саваном прикрылся. Дампы уличных фонарей с трудом освещали фонарные столбы да пятна мостовой под фонарями. Фары автомобилей напоминали сверкающие голодным блеском глаза хищников. Покрышки змеями шипели на мокрой мостовой. Выныривали и исчезали в туманной тьме размытые пятна лиц.

Холодно и неуютно. Сразу постаревший МакБрайд шагал, подняв воротник, засунув руки в карманы. Плюнуть? Будь что будет? Чего ради стараться? Пусть забирают, пусть выпускают. Капитан Бауэр получит за усердие изрядный куш. Вон как старается, шестерка уголовная. А он, МакБрайд? Тоже мне, рыцарь с белым пером на шлеме против многоглавого дракона. Один против преступной системы… Ну, не совсем один. Ригалло вон старается. А прокурор? Тоже нормальный парень.

— Гм…

Он остановил такси, назвал адрес. Еще кто-то неподалеку остановил следующую машину. Через десять минут МакБрайд вышел перед домом на тихой жилой улице, попросил водителя подождать, поднялся на крыльцо, нажал на кнопку звонка. Назвался, и вот служанка уже провожала его в просторную библиотеку.

Прокурор штата Роланд, тридцать восемь лет, стройный, светловолосый, чисто выбритый, в вечернем костюме. Для рукопожатия МакБрайд протянул левую руку, но прокурор как будто и не заметил.

— Присаживайтесь, капитан. Усталый у вас вид. Сигару?

— Нет, благодарю. Я вас не задерживаю?

— Нет-нет. Ужин в восемь.

Прокурор привалился к обширному письменному столу красного дерева, сложил руки на груди и замер.

МакБрайд кратко, но достаточно подробно изложил суть, описал перестрелку на Джоки-стрит, задержание Саттера и Кейс, передачу Саттера в управление и детскую игру в догонялки, которая еще в самом разгаре.

— К утру я заберу ее у Ригалло, предъявлю обвинение. Очень хотелось бы, чтобы вы успели ее допросить, прежде чем до нее доберутся их адвокаты.

— Чья она в их системе, не знаете?

— Нет. Из-за этого я за нее и цепляюсь. Когда она увидит, что ей светит двадцать лет строгача за стрельбу в полицейского, то, пожалуй, призадумается. Вряд ли есть для нее на свете парень, ради которого стоит отрубить от жизни двадцать лет. И ее «парень» тоже это понимает, потому так и старается ее вызволить.

— Значит, вы уверены, что Сондерса отравили.

— Да. Сондерса отравил Бэннон. Он долго лежал на дне, таился. Вообще склонен действовать в одиночку. Потому его трудно подцепить. Если Кейс расколется, мы заполучим банду, а если заполучим банду, то…

— Да-да, понимаю, — кивнул прокурор.

Здесь начиналась политика, потому имен называть не полагалось.

— Это хорошо, что вы изловили женщину. Гангстеру тюрьма что дом родной, он ее не боится. Но для женщины, особенно такого пошиба, тюрьма что смерть. С утра я буду на месте. Берегите руку. И голову.

Они распрощались, МакБрайд вышел. Да, прокурор не подведет. Такой прокурор — хороший подарочек для городских громил… МакБрайд вернулся в поджидавшее такси. Машина тронулась, и одновременно отъехал от тротуара еще один таксомотор, чуть подальше на той же улице.

МакБрайд вышел из такси у Четвертого участка и узнал, что Ригалло со своей дамой десять минут назад отбыл в Пятый. МакБрайд дождался взмыленного курьера с предписанием, который узнал следующий адрес и, проклиная все на свете, рванулся в погоню. МакБрайд к погоне присоединился и в Седьмом столкнулся с капитаном Бауэром.

— Слушай, МакБрайд, что за игрушки?

— Бауэр, спой-ка лучше о своих игрушках.

— Ты это прекрати.

— Может, лучше ты прекрати?

Бауэр нахмурился.

— Пожалеешь, МакБрайд, горько пожалеешь. Останови своего парня и отдай бабу!

— Дорогой, что ты несешь? Я ведь не на службе, сам знаешь. Мое дело сторона. Ищи сам и его, и свою бабу. Боюсь, если не найдешь, горше моего пожалеешь. Сочувствую, милый, но ничем помочь не могу.

Бауэр покрылся пятнами, хотел что-то рыкнуть, но вместо этого только пискнул и вылетел из помещения.

Игра велась на шахматной доске, где клетками служили полицейские участки Ричмонд-Сити. Ригалло комбинировал, мудрил, появлялся в центре, на окраине, выныривал на западе и на востоке. Дело шло к утру, игра близилась к развязке, Ригалло все еще вел, а Бауэр мотался в хвосте, задыхаясь от злости, присоединившись к курьеру с предписанием о выдаче.

В четыре утра бледный, усталый, разъедаемый болью в руке МакБрайд встретился с Ригалло в Восьмом участке. Увидев его, Герти разразилась потоком проклятий и жалоб на бесчеловечное обращение, но МакБрайд просто не обратил на нее внимания.

Обсудив ситуацию, МакБрайд временно подменил своего детектива. Забрав пленницу, он уехал, оставив Ригалло на съедение Бауэру. Поймав наконец Ригалло, Бауэр набросился на него с руганью, потребовал выдачи задержанной. Ригалло, поваляв дурака и поиздевавшись над продажным капитаном в течение получаса, разъяснил ситуацию и выразил искреннее сожаление, что ничем не в состоянии помочь. Распираемый злостью Бауэр снова кинулся в погоню.

Когда Бауэр наконец настиг МакБрайда, выяснилось, что добыча снова ускользнула. Вскипевший Бауэр позволил себе несколько слишком вольных выражений в адрес коллеги МакБрайда и его матушки. МакБрайд внимательно выслушал и приложил хук левой к челюсти Бауэра. Полюбовавшись распростертым на полу противником, МакБрайд почувствовал себя несколько лучше. И правая рука почему-то уже не так болела.

В половине восьмого возле Третьего участка МакБрайд подсел в машину Ригалло. Кейс встретила его потоком ругательств. МакБрайд опять как будто оглох, но Ригалло, защищая авторитет руководства, снял руку с баранки и отвесил пленнице оплеуху. Та только рассмеялась.

Такси, следившее за МакБрайдом, приблизилось к машине Ригалло. Между машинами оставался разрыв примерно в полсотни ярдов. Впереди поворот на Ло-стрит, улицу, ведущую к Дворцу юстиции.