Обитель Варн - Страница 103

Горловский развернулся в кресле к стене и в раздумьях забарабанил пальцами по

столешнице. Минута, другая и понял, в чем дело. Досье на Рицу не соответствует

лицу, сидящему во временной камере. По документам складывается впечатление, что

граф — существо, абсолютно далекое от мира и его волнений, защищенное,

изнеженное, самовлюбленное. Эстет, далеко не аскет. Надменный сноб. Заносчивый

светский лев с отшлифованной этикетом извилиной. Способный разве что пустить

остроту в ответ на выпад в его сторону.

Ан, нет. Тот граф Рицу, с коим Горловскому довелось беседовать, производил иное

впечатление: уверенного, умного, благородного человека. Далеко не неженка и не

сноб. Доброжелателен, как любой с кистенем за спиной, парочкой линейных

бомбардировщиков в боевой готовности и крепким близким знакомством с сильными

мира сего. Такой не способен спускать оскорбления, молча взирать на

несправедливость. И не остановишь такого, и рот не закроешь. Шантаж, угроза, что

слону дробина. Значит?

Значит, кто-то подсуетился, подсунул прилизанное досье и хоть ты нос разбей,

иного не накопаешь. Высокий покровитель? По всему видать, к стратосфере ближе.

Значит, и с Лисой нужно быть максимально лояльным. Чтоб не затоптали по

совокупности. А то ведь задень и звиздец всему отделу. С легкой руки

Гнездевского компромата теперь на Горловского выше головы. При желании только

слово скажи и привет карьере. Н-да…

Полковник хитро улыбнулся, вспомнив лица Лисы и Бэфросиаста. Не любовники? Вот

уж врете, деточки. Может, лишь планировали на крючок друг друга посадить, да

сами на него же и сели. Снасть перепутали. Ловили окуньков, а плавали акулы. А

хороша Сталеску, раз подобного гиганта в сети поймала! И ему виват, агентку СВОН

зафрахтовал. Выходит, стоите вы друг друга. Ну, да полковник тоже человек, не

монстр какой-то, чтоб препоны влюбленным чинить. Пускай их. На любви-то, ох,

какую хорошую партию разыграть можно. Чтоб и полковник на месте, и имидж СВОН

незыблем и чист, и любовники вместе без обид на служаку. А что? Оптимальный

выход. Граф поможет за сохранность любимой сохранить втайне дело Гнездевского.

Горловкий тихо мирно проведет чистку рядов, спишет Сталеску, как невменяемую. И

катитесь голубки, в любую из резиденций Рицу.

Не согласится Бэфросиаст с клеймом ненормальной на лбу любимой?

А куда денется? Не дурак, просчитает и поймет, что агентов так просто не

отпускают, а уж после убийства старшего по званию, дезертирства — тем более. Но

Горловский не враг своим людям. Спишет, закроет глаза, спустит дело на тормозах.

В ответ — хорошие отношения с графом, а значит, и с его покровителем. Лиса жива,

здорова, свободна. Никаких шумих, прений и трений с прессой, кураторским отделом.

Паранорм работает дальше, и даже малое пятнышко грязи не ложится на кристально

чистое реноме спецслужб, СВОН. Мальчишку под контроль психиатров в госпиталь и

через месяц гипнопроцедур он будет говорить все, что нужно Горловскому. Бойцы

тем более скажут все, что им будет предписано. Все сыты и довольны.

Граф реалист, должен понять правильно и принять. А нет? Нужно повести игру так,

чтоб этого `нет' не возникло. Надавить, объяснить невыгодность данного варианта

для той и другой стороны. Если действительно попал граф на крючок Лисы, то

упрямиться не станет, рискуя жизнью любимой.

Должно получиться.

Полковник усмехнулся: `что ж, придется сыграть роль доброго гения влюбленных. Не

плохая роль. Много лучше палача Гнездевского. Жаль, Лиса его убрала. Поговорил

бы я с ним сейчас… От души'!

Запиликала кнопка внутренней связи, прерывая мысли полковника. Он нажал ее,

недовольно нахмурившись:

— Что еще?

— Виктор Николаевич, подозреваемая движется в сторону лабораторного отсека.

— Переключи запись на мой монитор.

Экран на столе Горловского вспыхнул. Полковник просмотрел запись. Сомнений не

осталось: Лиса в тупую решила пробраться к Рицу.

— Не трогай ее, — хмыкнул мужчина в селектор. — И максимально разгрузи проход.

А то положит бойцов, с нее не убудет.

— Пропустить значит к подследственному?

— Значит, значит. Поглядим на друзей-товарищей, послушаем, о чем они говорить

будут. Мой монитор не отключай.

— Понял.

— Действуй.

Посмотрим, что ты задумала, Лиса? И ведь наверняка знаешь, что тебя со всех

точек обозревают! Ну, шалая! Зачем же ты к графу идешь, если, с твоих же слов,

он не имеет отношения к убийству? Интересно, — развалился в кресле полковник,

приготовившись к занимательному просмотру.

Алису сначала удивляла безлюдность здания, потом насторожила, а затем —

рассмешила. Даже в аппаратной — никого. Ага. Конец рабочего дня, да? Все по

домам, к семьям? Угу. Верю, полковник, верю! — хмыкнула в глазок камеры слежения

под потолком. Прощелкала кнопки, выискивая каземат Бэфросиаста. Нашла и

вздохнула. Веселья поубавилось: Бэф за решеткой — неприятное зрелище. Оконце под

потолком маленькое. В него лишь тень от вожака просочиться может. Соседние

вольеры (а как их еще назовешь?) пусты. За дверями часовой. Один. Ага. И окно

приличное. Обычное.

Значит, нужно открыть две двери и обезвредить часового. На глазах у полковника?

Ха, дяденька! Не такие задачки решала. Тропич, чему только не научил.

Недооцениваете вы своих людей, Виктор Николаевич. Гнездевский сколько лет

безнаказанно криминалом занимался? А вы ни сном, ни духом… И чему после

удивляться?

Лиса осела в кресло у пульта слежения, изобразив слабость в ногах. Оказавшись

спиной к единственной камере в аппаратной, дешифровала остальные камеры, начиная

с тех, что в коридоре, ведущем к месту заключения Бэф, заканчивая его клеткой. А

теперь изобразим маяту и дурноту по причине плохого самочувствия и пустим пленку

по кругу. Наслаждайтесь, господин полковник. Спасибо, что расчистили путь, и

извините за подпорченное впечатление от зрелища. Ну, так, не в видеозале, однако,

на кинофестивале. А с любительских кинолент и не профессиональных актеров что

возьмешь?

Лесс пустила пленку и вышла из аппаратной. Минут пять — десять у нее есть.

Шикарно. Почти век в запасе.

— Она покинула аппаратную, — доложил дежурный Горловскому

— Угу? Не спугни. Пусть думает, мы не в курсе ее хитрости.

— Понял. Вести?

— Продолжай.

Алиса не думала, что будет что-то говорить Бэф. А увидев его, и хотела бы что-то

сказать, да не смогла: горло перехватило.

Он явно не ожидал ее увидеть, и так же явно обрадовался и встревожился, заметив

Лису.

Они шагнули к прутьям решетки одновременно, вцепились руками в железо и просто