Оберег воплощения (СИ) - Страница 7

Надо как-то заставить себя расслабиться и уснуть этой ночью. Но самым трудным казалось пережить завтрашний день.

Город-порт Анцуб

Веда

Небо окрасилось в ярко-жёлтые и красные краски. Отражаясь в чёрной воде, они делали её похожей на море крови. Вид с набережной завораживал, и я уже довольно долго не могла оторваться от бескрайней глади, растянувшейся до самого горизонта. Закат всегда казался мне чем-то загадочным и волшебным. Крик чаек и свежие порывы ветра, что приносили с собой брызги волн, и ударяли их о моё лицо, создавали впечатление полной свободы. Только здесь я чувствовала себя человеком.

Хотелось раскинуть руки в стороны, запрокинуть голову, закрыть глаза и втянуть носом воздух, ощутить запах моря и насладиться жизнью… Но нельзя так поступить. Меня давно ждали, а я, как обычно, задерживалась на рынке. Все остальные девчонки, скорее всего, опять вылили на себя запас горячей воды, и мне придётся довольствоваться ледяной.

Поправив корзинку с покупками на сгибе локтя, я ещё раз глубоко вдохнула, бросила в море поднятый камень и проследила за тем, как он несколько раз ударился о гладкую поверхность, пока не погрузился в красно-жёлтую пучину. Развернувшись, поспешила вернуться в бордель, прежде чем его двери распахнулись бы для посетителей, а Девид опять высек бы меня за несоблюдение установленных правил и распорядка.

Он всегда делал это, а потом давал несколько глотков жёлтой настойки, и следы побоев к вечеру пропадали. Так господин не портил наш внешний вид и держал всех в страхе за непослушание. Без особой причины он никогда не поднимал на нас руку. Многие говорили, что нам с ним крупно повезло. Мне, как одной из тех, кому не довелось побывать в других заведениях, оставалось только верить им на слово.

Путь из порта к зданию на самой окраине города, вдали от моря и чаек, занял много времени. Солнце окончательно село за горизонт, когда я только вышла на нужную улицу. Бордель уже должен был быть открыт.

Сорвавшись с места, я побежала к знакомому трёхэтажному зданию. Оно стояло самым последним, на краю дороги, и за ним распростёрлись поля и начинался лес. Эта часть Анцуба считалась самой запущенной и бедной, но за счёт своих постоянных посетителей, бордель, наоборот, процветал и не пребывал в упадке.

Приближаясь, я отчётливо слышала топот копыт, мужской смех и фырканье лошадей, а когда несколько всадников вывернули из-за угла и остановились у главного входа в нужный мне дом, мысленно выругалась. Свернув в первый попавшийся переулок, я наступила в скользкую кучу мусора и чуть не рухнула в сточную канаву вдоль стены соседнего здания. Удержавшись на ногах, в первую очередь проверила, что из корзинки ничего не высыпалось, а только потом прижалась к углу и выглянула на дорогу.

Их было четверо, но мой взгляд оказался прикован только к одному. Ему было лет тридцать, короткие белоснежные волосы в блёклом свете луны казались серебряными. Аккуратные, некрупные плечи обтягивала плотная ткань тёмно-синего сюртука. Идеально ровная осанка заставляла подозревать в нём аристократа.

Этот человек был одним из главных клиентов, потому я сразу его узнала. Он заглядывал пару раз в неделю, но меня никогда не выбирал. Наблюдая за ним каждый раз, я не могла понять, зачем ему наше заведение? Мужчина был очень красив, я не думала, что он мог страдать от нехватки женского внимания. Любая дама дала бы ему бесплатно, стоило ему к ней подойти…

Приглушённо переговариваясь со своими спутниками, он спешился первым и передал поводья Кевину, выскочившему из здания мальчику десяти лет, отвечавшему за животных гостей. Получив за старания монетку, он радушно поприветствовал мужчин и занялся конями. Всех остальных посетителей я не успела рассмотреть, моё внимание оказалось привлечено одним беловолосым красавцем.

Очнувшись, когда все четверо вошли в дом, я спохватилась, выскочила из переулка и поспешила к борделю. Обогнув его с торцевой стороны, постучала в заднюю дверь и столкнулась со злыми глазами Девида.

— Ты опоздала, — прошипел мужчина сквозь зубы, пропуская меня на кухню. Почему-то он говорил шёпотом, мне это показалось странным, но я слишком запыхалась и волновалась, чтобы воспринимать его тон всерьёз.

Сегодня хозяин заведения был гладко выбрит, а его лысина оказалась намазана чем-то блестящим, из-за чего огоньки пламени свечей в люстре под потолком отражались в почти зеркальной поверхности его макушки. Редкие вьющиеся седые волоски торчали на уровне ушей и висков. Расшитый золотом камзол криво застёгнут, и я подумала, не сказать ли Девиду об этом.

— У свесницы не было с олеховым запахом, плислось… — начала врать с порога, стягивая с плеч плащ и развязывая завязки под шеей.

— Тсс, совсем умом тронулась, орать так громко! — зашипел Девид, выхватывая корзинку и заглядывая под скрывавшую покупки ткань.

Свечи с ореховым запахом лежали там уже давно. Их я купила самыми первыми. Это был любимый запах того самого постоянного клиента и делала их всего одна мастерица в городе. Всё остальное искала уже потом. О потраченных минутах на любование закатом я упоминать не стала.

— Сто я… — попыталась спросить, не убавляя голоса, но господин как с цепи сорвался. Он поставил корзинку на ближайший стол и плотно обхватил мою голову, ладонями, затыкая рот.

— Тсс, — зашипел он на меня. — А ну, марш туда, тебе воды оставили, и переодевайся. И живо в зал. Они уже отвергли половину, может, тебе в этот раз повезёт, — господин прижался губами к моему уху и прошептал команду настолько тихо, что я с трудом расслышала его.

Покосившись на мужчину с недоумением, я пожала плечами, откинула плащ и отправилась в соседнюю с кухней комнату. Обычно её использовали в качестве прачечной, а для мытья нам выделяли специально обустроенную баню, но с открытием заведения туда могли привести клиентов, и моё присутствие могло стать лишним.

Девид вёл себя крайне странно. Обычно он никогда так не волновался, даже при визитах беловолосого красавца, но сегодня был какой-то важный день, раз господин нервничал. Всего он нам, естественно, не рассказывал, не считал нужным, ведь мы знали свои обязанности и основной девиз заведения: «Удовольствие клиента превыше всего».

Единственная, на кого всегда поступали жалобы — это я. Ну а что я могу сделать, если никакие мои действия не производили на некоторых посетителей нужного впечатления, и их прибор так и не поднимался? Это не моя проблема, а их…

Ну ладно, ладно, я, несомненно, приложила к этому руку. Если выбравший меня мужик был просто отвратителен, то использовала «магию» и лишала его тех эмоций, что вызывали возбуждение. И у него просто не вставал.

Поначалу я поступала так с каждым, но потом Девид что-то заподозрил, побил и изнасиловал меня за плохую работу и отсутствие прибыли. Было больно и противно, и с тех пор этот фокус проворачивался только на самых отвратительных типах. Время от времени, применяя их и к господину в отместку за его жестокость, но он нечасто позволял прикасаться к себе, а для этого требовался именно контакт — кожа к коже.

Красавцу я бы отдалась без всяких возражений. Скорее даже, наоборот, передала бы ему и своё желание, усилив его…

Вымывшись остатками холодной воды, сполоснула волосы, но сильно мочить их не стала. Не было времени сушить. Среди масел в баночках осталось совсем немного ромашкового и облепихового аромата. Всё остальное опустошили до дна. Поморщившись от первого запаха, я предпочла второй и нанесла его на кожу.

Наряд мне тоже оставили, и я натянула на себя платье с глубоким вырезом и укороченным подолом. Первое время оно наводило на меня ужас своей открытостью. Следовало сказать Девиду спасибо, что он не выгонял нас в зал в полуголом виде, как поступали в других борделях, если верить одной из новеньких девчонок.

Осмотрев отражение в небольшом зеркале на стене, я убедилась в своей неотразимости и улыбнулась. Длинные распущенные прямые чёрные волосы струились по плечам и достаточно прикрывали вырез. Идеально светлая, почти белая кожа гармонировала с ними по цвету. Не просто так я прятала лицо и старалась не подставлять его под палящие лучи солнца.