Оберег - Страница 2

- И что? - не без интереса спросил Руслан.

- Что... Ну, отловили его волхвы, напоили настоем чаги, он сомлел и такое глаголить начал, что тут же его княжьи люди и увели. С тех пор не видали, вроде...

- Далее.

- Гуннар Варяжонок на новгородском вече выкрикнут разбойником - на нем вира за дюжину новгородцев...

- Хм, как интересно... Давай дальше.

- Степняки все лето не тревожили... Говорят, в поход собрались - у ихнего кагана кто-то любимую жену упер...

- Знамо кто упер, нет боле тех степняков... далее.

- Да, кажись, нету больше новостей-то...

- Ну, и на том спасибо. На Царьград походом не собираемся? А то мне тогда в Киев возвращаться придется, а не хотелось бы...

- Пока нет...

Посидели, помолчали.

- Ладно, - вздохнул богатырь, - давай, что ли, я тебе новую байку расскажу.

***

Солнце давно залило уже лучами заснеженный княжий двор, когда Руслан, кряхтя, поднялся. Тут же за это был наказан крепким ударом в лоб. Разлепил глаза, поискал взглядом обидчика. Обидчиком оказался стол. Вокруг валялись кости, объедки, и редкие богатыри, под утро так же, как и Руслан, сломленные крепким медом... Выполз из-под стола, поднялся на ноги. Окружающий мир становился все четче... Голова гудела, как после доброго удара булавой. В животе, судя по ощущениям, шла злая сеча непонятно между кем... Руслан вышел на крыльцо. Один из гридней, завидев пробудившегося дружинника, метнулся было за рассолом, но воин лишь покачал головой - не надо. Медленно спустился с крыльца, осмотрелся, в поисках сугроба почище. Нашел. Умылся легким обжигающим снегом, сразу почувствовал, как начинает очищаться голова, становится легче. Подошел к колодцу, хлебнул воды. Стало еще чуть-чуть легче. Попытался представить, как дальше сложится день: сейчас делать вовсе нечего, разве с мечом поупражняться? Потом можно к девкам сходить... нет, к девкам лучше на сон глядя... Вечером - за стол, хвастать былыми подвигами да славить князя... Оно, конечно, пир - это хорошо... Но когда пятую седмицу подряд - надоедает...

Когда Руслан вошел в конюшню, он был одет для дальней зимней поездки тепло и надежно. Первый же, кто ему там встретился, был Лешак - поповский сын, первый насмешник на Руси. Но и силач не последний, так что стоило семь раз обмозговать, прежде чем звать его на двобой после очередной шутки.

- А, Руслан! Добрый день! - Лешак улыбнулся, явно готовился опять подшутить.

- Утро доброе - буркнул Руслан. Разговаривать с кем-либо, а тем паче, с Лешаком, ему не хотелось.

- Что, не охота задурно заклад отдавать? Решил все же поехать?

- Куда... - начал было спрашивать Руслан, и - вспомнил.

... Не далее как вчера, в самый разгар пира, когда князь в очередной раз покинул трапезную по каким-то одному ему ведомым княжеским делам, вокруг Лешака собралось немало воев - из малой дружины, в основном, и Руслан в том числе. Лешак, относившийся к ним со снисходительностью старшего, решил распотешить их байкой. Впрочем, когда Лешак рассказывает, не понять, байка то или же быль, то он сам лишь и знает...

- ... и вот стоим мы заставой - Илья, Добрыня, ну и я, конечно. Третий день никого нет, скука. Я то к Илье, то к Добрыне - давай, мол, сыграем по маленькой. А они все отмахиваются: с тобой, мол, по маленькой, так после и вовсе без штанов уйдешь... А вообще-то прохладно, поземка такая, темнеет быстро, а в темноте много ли навоюешь? И, потом, где это видано, чтоб зимой богатырь на заставе мерз? Ну, да Жидовин у нас старшой, ему, понятно, виднее. И тут захотелось мне зевнуть. прямо мочи нет, как зевнуть охота. А чоб и не зевнуть? - думаю. Ну, зевнул, харю к небу задрал... да так и остался с разинутым хлебалом в небо пялиться: смотрю, летит .

- Кто летит? - не выдержал затянувшуюся паузу кто-то из самых молодых.

- Колдун, ясное дело! Да не на ковре, как кощунники бают, а просто так. Рожа черная, сам мелкий - в полменя, если наземь поставить... А бородища зато - как отсюда до крыльца, если не поболе... И девку в руках тащит... одежа на ней не наша, сама чернявая, из степняков, видать. Но ведь не орет, а только на меня пялится, словно хочет позвать на помощь, да не могет...

- Ну, а ты?.. - спросил Руслан, уже изрядно хмельной, когда Лешак, дожидаясь именно такого вопроса, опять затянул паузу.

- А что я? Понятное дело, достаю лук, накладываю стрелу... Но то ли в глаз что попало, то ли пальцы закоченели - на мгновение Лешак зарделся, как девка, - короче, запуталась моя стрела в бороде у колдуна. Я в него вторую - туда же... Илья с Добрыней меня на смех подняли, что, грят, окосел совсем, в этакую птицу попасть не можешь, все в хвост метишь? А пока они смеялись, колдун фьюить!- и под облака... И стемнело как-то сразу... А потом уж, когда в Киев возвращались, поспрошал я в корчме, что это за птица... Да, впрямь колдун. Черномордом кличут, за рожу черную... Так, вроде, вреда от него не было, как и добра, впрочем... Вот только до девок больно охоч... Прям как наш князь... вокруг заржали. Не смеялся лишь Руслан, он один видел, что князь давно стоит чуть позади сгрудившихся вкруг рассказчика дружинников и внимательно слушает. - Ну, вот и вся байка. Хотите - верьте, хотите нет, но летуна этого я сам вот этими глазами видел.

- Да брехня это все!

- В кощунники бы тебя, Лешак...

- Постойте, а вдруг правда?

- Да какая там правда? Лешака не знаешь? - младшие расходились, посмеиваясь, и не сразу сообразили, что князь все слышал. Зато уж, когда сообразили...

- Слава князю!!!

- Слава Владимиру!

- Слава!!

- Слава!!! - крики эхом докатились до Золотой палаты, где пировали знатнейшие из богатырей, и эхом же вернулись обратно. Владимир кивнул, улыбнулся. Лично наполнил ковш медом, протянул Лешаку:

- Выпей, Лешак, сын поповский, хорошо баешь! А воюешь еще лучше! Дай нам Перун поболе таких воев, как ты, Лешак. Пей! - Лешак выпил, дружина загомонила, зашумела, все стремились тоже поскорее выпить, прокричав князю здравицу - другую.

После восьмого как раз ковша Руслан ощутил вдруг мощь в себе столь небывалую, что хоть сейчас Царьград в одиночку взял бы! Он вскочил из-за стола, грянул пустой ковш об пол:

- Эй, Лешак! Не знаю уж, как кто, а я тебе поверил. Ну про это... Про колдуна летучего. И уж ежели тебе недосуг было его ловить, так я спымаю! И в Киев за его же бороду приволоку!